В 1971 году был подписан контракт, в соответствии с которым издательство Принстонского университета с согласия душеприказчиков Эйнштейна собиралось выпустить многотомное собрание документов Эйнштейна. Осуществление проекта столкнулось с множеством трудностей.

Так, допуск к архиву Эйнштейна был связан с необходимостью преодолевать сопротивление Дюкас и Натана, которым нужен был контроль над публикациями. Для координации всех работ по изданию был приглашен Джон Стейчел - специалист по теории относительности, читавший в Бостонском университете курс «Жизнь Эйнштейна и его время». Однако трудности были у него в общении не только с Дюкас, но и семьей Ганса Альберта Эйнштейна (с его вдовой Элизабет), у которой, по слухам, хранились письма Эйнштейна к его первой семье. Элизабет, будучи еврейкой, хотела передать письма в Иерусалимский университет, где должен был разместиться архив, но письма остались в семье, и право ими распоряжаться перешло к внуку Ганса Альберта - Томасу Эйнштейну. В 1982 году Дюкас умерла, и все права на наследие Эйнштейна были переданы Иерусалимскому университету; в 1987 году умер Натан, однако эйнштейноведы не оплакивали их кончину, по словам одного из них, «все обрадовались». Только в 1986 году в руки исследователей попали долгожданные документы, а в 1992 году представители Еврейского университета дали издательству Принстонского университета разрешение на публикацию писем Эйнштейна к Эльзе. Но за этими частными проблемами так и не был получен ответ на вопрос: почему в истории науки остался пробел - почти полное отсутствие трудов, в которых бы отмечалось влияние Эйнштейна на развитие физики?

В.Маяковский писал:

Такой же «добычей радия» является раскопка правдивых и достоверных сведений о жизни Эйнштейна из целых завалов лжи, искажающей его облик (по-другому и быть не может), когда из заурядного клерка патентного бюро сделали выдающегося, почти не имеющего аналогов в истории науки ученого.

На заданный самому себе вопрос: «Почему именно я создал теорию относительности?» - Эйнштейн ответил в национально-ироничном духе: «Нормальный взрослый человек вообще не задумывается над проблемой пространства и времени. По его мнению, он уже думал об этой проблеме в детстве. Я же развивался интеллектуально так медленно, что пространство и время занимали мои мысли, когда я стал уже взрослым. Естественно, я мог глубже проникать в проблему, чем ребенок с нормальными наклонностями».

Ответ станет ясным, если рассмотреть общественно-политическую обстановку того времени. А это конец XIX века, в 1897 году состоялся первый сионистский конгресс. Движению, вышедшему из подполья, нужно было знамя. В свое время роль знамени подчеркивал известный финский писатель М. Ларни, который считал, что знаменем может быть и женская юбка; и чем выше это знамя, тем больше народу под ним собирается. Здесь же надо было создать образ - образ гения всех времен и только одного народа, образ, чей авторитет был бы на уровне Моисея, который вывел еврейский народ из Египта, на уровне Авраама - родоначальника евреев (кстати, основоположник легального сионизма - Теодор Герцль в «еврейской сотне» занимает даже не призовое, а только восьмое место).

И такой человек был найден. Все остальное было делом денег и техники. Деньги были, техника тоже.

«Имя его (Эйнштейна) превозносилось массами, зачастую не имевшими никакого представления о физике, и в особенности, конечно, евреями. Эта национальная подоплека хорошо чувствовалась, вызывала законное отторжение… »[56].

Следует остановиться на отдельных, видимых, создателях карьеры и построения авторитета Эйнштейна. Место в Бернском патентном бюро в 1902 году Эйнштейн получил благодаря отцу своего друга Марселя Гроссмана, у которого, в свою очередь, был друг Фридрих Галлер - директор этого бюро. В 1904 году в патентное бюро поступил и еще один друг Эйнштейна - М.Бессо. В 1909 году в Цюрихском университете открылась профессорская вакансия по курсу теоретической физики, на которую претендовали Фридрих Адлер, учившийся с Эйнштейном в политехникуме (написавший впоследствии критическую работу по эйнштейновской теории относительности), и Эйнштейн. И хотя Фридрих Адлер пользовался авторитетом, он отказался от должности в пользу «благодарного» Эйнштейна, который писал, что Адлер - человек неуравновешенный, интеллектуально бесплодный, упрямый мечтатель, чья склонность к самопожертвованию замешена на мазохизме, а готовность стать мучеником граничит со стремлением к самоубийству. Аналогичная история имела место в 1910 году, когда Эйнштейн претендовал на должность профессора Пражского университета. Здесь тоже сначала первым кандидатом был профессор физики из Технологического института в Брно - Густав Яуманн, который снял свою кандидатуру в пользу Эйнштейна.

Осенью 1922 года Эйнштейн был избран в Российскую академию наук по представлению А.Ф. Иоффе, П.П. Лазарева и В.А. Стеклова и в 1926 году получил диплом, подписанный президентом академии А.П. Карпинским. Отметим, того самого Иоффе, который своими глазами видел статью, подписанную совместно Эйнштейном и Милевой Марич. В 1930 году в США у миллиардеров брата и сестры Бромбергера и Фульд с подачи Флекснера возникла мысль о создании Института высших исследований в Принстоне, куда в 1933 году был приглашен Эйнштейн. Создатели института ставили целью освободить приглашенных ученых от каких-либо педагогических, административных обязанностей и материальных забот. Там без забот и без научных результатов проработал Эйнштейн до 1955 года, до самой смерти.

Он поселился в одном из коттеджей Принстона вместе с женой Эльзой, двумя падчерицами и секретаршей (старым другом семьи, а скорее, его личным, мягко говоря, другом) Элен Дюкас. Вместе с ними жил и молодой математик Вальтер Майер, приехавший в Америку в качестве ассистента Эйнштейна. В Принстоне Эйнштейн руководил группой ученых, состоящей в основном из его ассистентов в разные периоды жизни.

О самом первом соавторе Эйнштейна - Милеве Марич уже говорилось выше. Как раньше отмечалось, математику в политехникуме преподавали видные ученые того времени А. Гурвиц и Г. Минковский (давший геометрическую иллюстрацию теории относительности). Но если Эйнштейна не интересовала математика, то его приятеля М. Гроссмана она интересовала, и Эйнштейн впоследствии привлек его к разработке математического аппарата общей теории относительности.

В 1905 году была опубликована работа «К электродинамике движущихся тел», которая заканчивалась словами: «В заключение отмечу, что мой друг и коллега М. Бессо явился верным помощником при разработке изложенных здесь проблем и что я обязан ему рядом ценных указаний».

В 1907 году в Берне у Эйнштейна появился друг - Я. Лауб, присланный известным ученым В. Вином для обсуждения проблем теоретической физики. Беседы с Лаубом привели к появлению трех совместных статей. Весьма плодотворными оказались эти «беседы».

В этом же году Эйнштейн пытается проникнуть в академические круги, предлагая свои услуги в качестве приват-доцента (лектора без постоянной зарплаты) университету Берна, но не был принят на работу, так как статью по теории относительности посчитали «невразумительной», и он не смог удовлетворить обязательному требованию, предъявляемому к приват-доценту - представить факультетскому начальству рукопись еще не опубликованной статьи. Но здесь опять ему на помощь пришел тот, кто раньше мешал: бывший научный руководитель по несостоявшейся диссертации профессор Кляйнер похлопотал перед Бернским университетом, и в 1908 году Эйнштейн получил свою первую академическую должность - он читал вечерние лекции студентам, на которые приходили от одного до трех человек.