— Не знаю, — сказал я и встал. — Мне пора идти. Меня ждут в цирке. Пора приниматься за работу.

— Не стану тебя задерживать, — улыбнулся Р. В.

— Когда вы уезжаете? — спросил я. — Я забегу к вам попрощаться.

— Как мило с твоей стороны, — сказал Р. В. — Но ты не переживай. В ближайшее время я никуда не собираюсь уезжать.

Я нахмурился:

— Кажется, вы говорили, что перебираетесь на другое место.

— ЗДП уезжают, — сказал он. — Вообще-то они уже уехали. Вчера вечером. — Он холодно улыбнулся. — Но я решил ненадолго задержаться. Хочу кое-что проверить.

— А-а-а… — Я выругался про себя, но притворился, что очень рад. — Это хорошие новости. Что ж, увидимся.

— О да, — сказал Р. В. — Вы меня еще увидите. Можете не сомневаться. Увидите, и не раз.

Я неловко улыбнулся.

— Ладно, пока, — сказал я.

— Пока, — отозвался Р. В.

— Погоди, — остановил меня Сэм. — Я пойду с тобой.

— Нет, — сказал я. — Приходи лучше завтра. К тому времени я уже поговорю с мистером Длинноутом. Пока.

И я пошел прочь, не дожидаясь, когда они скажут мне что-нибудь еще.

Сначала меня взволновал интерес Р. В. к пропаже животных, но вскоре я успокоился. Как бы там ни было, Р. В. был всего лишь безобидный волосатый человек, тогда как в цирке уродов работали в большинстве своем странные существа, обладающие особой силой. Ну чем он мог нам навредить?

Вернувшись в лагерь, я собирался немедленно отправиться к мистеру Длинноуту и рассказать ему об Р. В., но по дороге к его фургону меня остановила Труска — женщина, которая могла отращивать себе бороду. Она схватила меня за руку и жестами попросила идти за ней.

Труска привела меня в свою палатку. Там было гораздо красивее, чем в других палатках и фургонах. На стенах висели картины и зеркала. Тут стояли большие комоды и туалетные столики, и даже огромная кровать с пологом.

Труска сказала что-то на своем непонятном языке, похожем на лай тюленей, а потом поставила меня посреди палатки и велела не двигаться с места. Достала сантиметр и сняла с меня мерки.

Закончив, она поджала губы и ненадолго задумалась, потом щелкнула пальцами и метнулась к одному из комодов. Порывшись в нем, извлекла оттуда брюки. В другом комоде она нашла рубашку, в третьем — куртку, а в большом сундуке — туфли. Майку, трусы и носки она позволила мне выбрать самому в ящике туалетного столика.

Я зашел за шелковую ширму переодеться. Наверное, Эвра сказал ей о том, что мне нужна новая одежда. Вот и хорошо, не то я опять забыл бы об этом.

Когда я вышел из-за ширмы, Труска захлопала в ладоши и подтолкнула меня к зеркалу. Одежда подошла мне идеально, и, к моему большому удивлению, выглядел я классно! Рубашка была светло-зеленая, брюки — темно-красные, а курточка — голубая с золотым. Труска достала откуда-то длинную полоску красного атласа и обернула мне вокруг пояса. Теперь я выглядел как настоящий пират!

— Здорово! — сказал я. — Только, — я указал на туфли, — они мне немного жмут.

Труска забрала их у меня и достала из сундука другие. Эти были мягче, носки у них задирались вверх, как у Синдбада-морехода. Туфли мне очень понравились.

— Спасибо, Труска, — сказал я и собрался уходить, но Труска подняла руку, и я остановился.

Она пододвинула стул к одному из комодов, встала на него, потянулась и сняла сверху большую круглую коробку. Бросила ее на пол, открыла и вытащила оттуда маленькую коричневую шапочку с пером, как у Робина Гуда.

Я хотел было тут же надеть ее, но Труска велела мне сесть, взяла ножницы и постригла мне волосы — за последние месяцы я сильно оброс.

Прическа и шапочка идеально подошли к моему наряду. Посмотрев в зеркало, я с трудом себя узнал.

— Ой, Труска! — воскликнул я. — Я… я…

Я никак не мог подобрать нужные слова, поэтому просто обнял ее и поцеловал. Когда я отошел от нее, мне стало неловко, хорошо еще, что мои друзья не видели этой сцены. Зато Труска сияла от восторга.

Я бросился к Эвре показать свой новый наряд. Он согласился, что наряд замечательный, но поклялся, что никогда не просил Труску помочь мне. Сказал, что либо Труске смертельно надоел мой старый костюм, либо мистер Джутинг попросил ее переодеть меня, либо она сделала это потому, что я ей понравился.

— Ничего я ей не понравился! — закричал я.

— Труска влюбилась в Даррена! — стал дразнить меня Эвра. — Труска влюбилась в Даррена!

— Замолчи, жалкая ползучая рептилия! — завопил я.

Он засмеялся — видимо, я его не обидел.

— Даррен с Труской сидят на дереве, — запел он, — це-лу-ют-ся. Сначала любовь, потом колечко с сапфиром, а потом коляска с маленьким вампиром!

Я зарычал, прыгнул на него, прижал к земле и не отпускал, пока Эвра не запросил пощады.

Потом Эвра снова занялся змеей, а я вышел из палатки и приступил к нашим обязанностям. Мне пришлось, как следует попотеть, ведь я работал за двоих — за себя и за Эвру. Из-за этого, а также из-за того, что у меня появился новый наряд, я совсем забыл о Р. В. и о том, что хотел рассказать мистеру Длинноуту об угрозах этого защитника природы и его стремлении расследовать случаи пропажи животных с ферм.

Если бы я не был таким забывчивым, может быть, все вышло бы совсем по-другому и тогда, наверное, не было бы крови и слез.

К вечеру я уже с трудом держался на ногах. Работа в конец меня измотала. Эвра предупредил, чтобы я не спал сегодня ночью с ним в палатке: из-за болезни змея была в дурном расположении духа и могла укусить. Поэтому я отправился в фургон к мистеру Джутингу и постелил себе на полу возле клетки с мадам Октой.

Заснул почти мгновенно.

Через некоторое время что-то попало мне в горло, я закашлялся и проснулся.

Кто-то наклонился надо мной с маленькой бутылочкой в руках и пытался влить мне в рот какую-то жидкость. Я в ужасе решил, что это мистер Карлиус!

Я отгрыз горлышко у бутылки, порезав при этом губы и расплескав почти все содержимое. Незнакомец выругался, схватил меня за подбородок, силой открыл мне рот и попытался влить в него оставшуюся жидкость, но я выплюнул ее.

Незнакомец снова выругался, потом отпустил меня и отшатнулся назад. Постепенно я пришел в себя и увидел, что это вовсе не мистер Карлиус.

Это был мистер Джутинг.

— Черт! Что вы хотели со мной сделать? — закричал я.

Я был так зол, что даже не ощущал боли от порезов на губах.

Он показал мне то, что осталось от бутылочки… одной из тех бутылочек, в которых он хранил человеческую кровь.

— Вы хотели напоить меня кровью! — ужаснулся я.

— Тебе это необходимо, — рассудительно сказал мистер Джутинг. — Ты слабеешь на глазах, Даррен. Если ты и впредь будешь отказываться, то умрешь не позже чем через неделю. Раз уж ты сам боишься пить человеческую кровь, придется напоить тебя насильно.

Я злобно посмотрел на него. Кажется, ему стало неловко, и он отвел взгляд.

— Я пытался помочь тебе, — сказал он.

— Если вы еще хоть раз попытаетесь это сделать, я вас убью, — медленно произнес я. — Подожду, когда вы ляжете спать, а потом подкрадусь и отрублю вам голову.

Он понял, что я говорю серьезно, и мрачно кивнул.

— Больше не буду этого делать, — пообещал вампир. — Я знал, что, скорее всего, ничего не выйдет, но надо было хотя бы попытаться. Если бы ты проглотил хоть каплю, это поддержало бы тебя, к тому же, может быть, раз попробовав, ты перестал бы так бояться человеческой крови.

— Я никогда ее не попробую! — завопил я. — Я не стану пить человеческую кровь. Скорее умру, чем сделаю это. Не стану пить.

— Что ж, ладно, — вздохнул мистер Джутинг. — Я сделал все, что мог. Если ты продолжаешь упорствовать в своей глупости, будь по-твоему.

— Это не глупость… Я просто хочу быть человеком, — сказал я.

— Но ты не человек, — тихо отозвался он.