«Февраль 1777 г .

Родился еще один сын, Балморал назвал его Куин. Я думала, он не выживет. Он родился синюшный и не вздохнул бы без помощи повивальной бабки. Балморал постепенно сходит с ума. Я продолжаю поить его отваром».

Регана была возмущена до глубины души. Интересно, могло ли то средство, что давала леди Макгрегор мужу, сделать его безумным? Лахлан верит, что отец сошел с ума из-за проклятия. Как же убедить его в обратном, не давая прочитать дневник?

Стук в дверь прервал ее размышления.

— Сейчас открою. — Регана спрятала дневник и соскочила с кровати.

Джиллис принес поднос с едой.

— Доброе утро, мисс. Хозяин подумал, вы захотите позавтракать. Он только что послал за вашей сестрой. Она прибудет к полудню.

— Так скоро?

— Да. Мистер Куин отказывается есть, пока не появится ваша сестра. Он очень упрям. Хозяин многое ему позволяет и идет у него на поводу.

Хорошо бы Лахлан относился к ней так же, как к Куину, подумала Регана, ощутив укол ревности.

— Спасибо, Джиллис, — сказала девушка, взяв у него поднос.

Глаза дворецкого весело блестели.

— Что-то случилось, Джиллис? — спросила Регана.

— Я так рад, что у нас будет гость. Хозяин распорядился приготовить праздничный обед. И достать фамильное серебро. Прошла, наверное, целая вечность с тех пор, как им пользовались.

Регане показалось, что на лице Джиллиса появилось некое подобие улыбки, когда он произнес:

— Я буду рядом, если вам что-то понадобится. — С этими словами он вышел.

Открыв шкаф, Регана достала розовое платье. Этот цвет наверняка порадует Эмму. Она всегда твердила Регане, что надо следить за своей внешностью. Но сегодня Регана хотела порадовать не только сестру, но еще и одного темноволосого симпатичного шотландца. Ей не терпелось увидеть, как, взглянув на нее, он потеряет свое хваленое самообладание.

Прическа у Реганы сегодня тоже была необычная. Она закрепила шпильками волосы на затылке, завитые пряди ниспадали на плечи, несколько локонов обрамляли лицо.

Регана перекусила и поспешила вниз ждать Эмму.

Увидев ее, Джиллис вскочил с места:

— О! Это старое убежище давно не видело такой красоты.

— Спасибо, Джиллис. Думаете, Эмме понравится?

— Конечно, и не ей одной.

Регана в сопровождении Джиллиса спустилась в гостиную.

Проходя мимо библиотеки, девушка услышала до боли знакомый голос и была ошеломлена.

— В чем дело, мисс?

Регана ничего не ответила и помчалась в библиотеку.

— Боже мой, какая у вас огромная коллекция, милорд!

— Вы можете взять любую книгу, — сказал Лахлан.

Он сидел на стуле, вытянув ноги. Напротив у камина сидела Эмма в очаровательном платье в красную и ярко-желтую клетку. Рядом с ней, с восхищением глядя на бесчисленные полки с книгами, стоял Шеймус Саутуорт.

Услышав шаги, Лахлан обернулся, и при виде Реганы в глазах его вспыхнула страсть. Она не ожидала такой реакции Лахлана и была поражена.

— Вот наконец и ты, моя девочка, — произнес отец.

Его голос подействовал на Регану отрезвляюще.

Шеймус Саутуорт раскрыл объятия, и Регана бросилась к нему.

— Папа! Почему ты не в постели?

— Перестань ворчать, дорогая. Разве ты не рада видеть своего отца? Надеюсь, вы, милорд, и леди Маргарет не обижаетесь на ее вечное ворчание? — обратился Шеймус к Лахлану.

— Девушка просто высказывает свое мнение, это в порядке вещей. — Лахлан не мог отвести взгляда от Реганы.

— Да, моя дочь никогда не делала проблему из того, чтобы все узнали о ее желаниях.

Регана посмотрела на обоих.

— Перестаньте говорить обо мне так, будто меня здесь нет. — Она повернулась к отцу: — Не вижу ничего плохого в том, чтобы заботиться о твоем здоровье. Все же почему ты не в постели? Ты же знаешь, доктор прописал тебе постельный режим.

— Да что он понимает, этот старый пень? — Улыбка сошла с лица Шеймуса. — Я никогда не лежу в постели, если чувствую себя сносно, и решил посмотреть, как ты здесь устроилась, дорогая.

— Все хорошо, как видишь.

— Похоже, сам замок Друидхан с тобой соглашается. Дай же мне посмотреть на тебя, а то на мгновение мне показалось, что я не узнаю собственную дочь. Даже не припомню, когда видел тебя в таком красивом платье, с распущенными волосами. Не стоило ради нас так одеваться, но должен признать, выглядишь ты восхитительно. Не правда ли, Эмма?

— Сколько раз я ей говорила, что надо носить цветные платья. — Эмма бросила взгляд на Регану. — Я просто счастлива, что ты наконец меня послушала. Розовый тебе очень идет. Как вы полагаете, лорд Макгрегор?

Он что-то пробормотал в ответ, нервно сжимая рукоять трости.

— Расскажи, как ты здесь живешь, — обратился к дочери Шеймус.

— Замок Друидхан — удивительный архитектурный образец, папа: лабиринты коридоров и переходов, огромные лестницы. Не хуже, чем великая пирамида в Гизе.

— Мне бы очень хотелось посмотреть. Лорд Макгрегор был настолько любезен, что показал нам библиотеку и разрешил взять любую книгу.

— Очень мило с его стороны. Лорд Макгрегор вовсе не такой грозный и неприступный, каким его все представляют. — Регана игриво посмотрела на Лахлана.

— Не хотите ли осмотреть замок, мистер Саутуорт? — спросил Лахлан.

— Боже мой! Конечно. Очень хочу! — воскликнул Шеймус.

— Папа, ты действительно в порядке? Хорошо себя чувствуешь? — Регана взяла отца за руку.

— Если я устану, сяду. Лахлан предложил Эмме руку:

— Позвольте мне сопровождать вас.

Немного поколебавшись, девушка взяла Лахлана под руку.

Регана порадовалась в душе. При желании Макгрегор может быть вежливым и галантным. Шеймус взял под руку Регану, и все четверо отправились осматривать замок.

— Ты, кажется, влюблена в него, моя девочка, — шепнул Шеймус.

— Ой, папа! Ничего подобного. — Не могла же Регана рассказать отцу правду.

Шеймус нахмурился:

— Он вовсе не выглядит сумасшедшим и не похож на чудовище, как болтают сплетницы. У него широкая душа.

— Да, это правда.

— Достаточно ли хорошо ты его знаешь, чтобы посвятить в нашу тайну?

— Не уверена, папа. Я хотела осмотреть кромлех, но он не разрешил. Опасается, как бы злые духи не причинили мне зла.

— Он что, суеверен? Впрочем, ничего удивительного. Лорд Макгрегор с детства живет на этом острове, о котором ходят легенды; здесь все наполнено мистикой, и даже здравомыслящему человеку трудно оставаться реалистом.

— Может быть, если я проведу там раскопки и докажу ему, что бояться нечего, он разрешит нам исследовать это место?

— Может быть. Ты уже ходила туда?

— Пробиралась тайком. Покопала немного и нашла кольцо.

— Покажи мне его.

— Оно современное и не представляет для нас интереса.

— Ну ничего, — сказал отец. — Зато один из рисунков, которые ты мне прислала, нам очень поможет. Вот этот. — Он показал на кельтский крест, вырезанный на одном из дольменов. — Он из этрусского алфавита, но воспроизведен в какой-то анаграмме, с которой я не знаком. Много часов я копался в книгах и пришел к выводу, что этот анаглиф, то есть орнамент; древние кельты использовали их для того, чтобы отгонять злых духов.

— А что могильная плита? — Регана затаила дыхание.

— Ты же мне написала ее историю и знаешь, что для нас эта плита весьма ценна.

— И к какому же выводу ты пришел? — нетерпеливо спросила Регана.

— Думаю, текст исконно этрусский, но зашифрованный под древнеирландский. Мне надо бы поближе посмотреть эти строки. Твой образец не очень четкий. Это на тебя не похоже, ты всегда все очень аккуратно зарисовывала.

Регана вспомнила, как дрожала ее рука, когда Лахлан стоял рядом.

— Я рисовала ночью, при тусклом свете.

— Понятно, — скептически произнес Шеймус.

— Хватило ли тебе рисунков, чтобы говорить об их происхождении ?