— Я уверен, что вам не понравилось бы, если бы женщина заплатила ваши долги, сделав из вас дурака.

— А где бы вы были без ее помощи? — раздраженно крикнул Уотертон. — Вы слишком горды и ранимы, чтобы видеть суть. У вас вся система ценностей перевернута. Любой английский аристократ выживал за счет денег, принесенных женщиной. Это норма, принятая в нашем классе.

— Когда-то я женился на деньгах. Элис никогда не давала мне забыть, что я спас фамильную честь за ее деньги. После ее смерти я дал клятву, что никогда больше не женюсь на богатой.

— Гордость — вещь хорошая, но она не согреет вам постель в холодную ночь и не убережет от долговой тюрьмы. Я прекрасно понимаю, почему эта женщина действовала у вас за спиной. Иначе вам никак не поможешь — вы ужасно упрямы.

Джон понимал, что Уотертон говорит правду, но все равно возразил:

— Она могла бы мне сказать, что богата.

— А разве вы ей поверили бы — с ее очаровательным простодушным видом? — Уотертон повертел бокал в пальцах. — Я неплохо разбираюсь в людях, но она провела даже меня. Мне и в голову не пришло, что она богата.

Джон промолчал, думая о Холли. Сжав свой порезанный кулак, он почувствовал, как повязка туже сжала ранку, и в груди у него тоже все сжалось.

Поскольку Джон молчал, Уотертон продолжал:

— Я прекрасно понимаю, почему она не могла рассказать вам о своем богатстве или об убийстве. Будь вы на ее месте, разве вы рассказали бы такую правду? — Ответа он не стал ждать. — Уверен, что нет. Вам повезло, что вы ее нашли. Я всю жизнь любил женщину, которая так и не ответила на мою любовь. Пока не встретил мисс Кимбел или Кемпбелл, как она назвалась, я не понимал насколько" бесплодны мои стремления. — В голосе Уотертона послышалось некоторое сожаление. — У вас есть возможность действительно быть счастливым с мисс Кимбел, не упустите ее пока есть время. Я могу помочь вам вернуть ее, а потом мы тайком увезем ее во Францию. У меня есть замок неподалеку от Ниццы. Вы можете переменить имя и обосноваться там с ней и с детьми. Никто никогда ее не найдет.

— Вы готовы сделать это для меня? — Джон поднял бровь не веря его словам.

— Не для вас, а для нее. — Голос Уотертона снова звучал сухо. — Она действительно замечательное создание. Если бы она не любила вас, я начал бы за ней ухаживать.

Джон бросил на него взгляд, исполненный такой ревности, что Уотертон расхохотался.

В дверях показался Тедди. Увидев хохочущего Уотертона он прищурился.

— Что вас так развеселило?

— Мы только что говорили о любви во всей ее ослиной абсурдности. — Уотертон поднял бокал, приветствуя Тедди, и осушил его.

Тедди недоверчиво посмотрел на брата.

— С какой стати ты с ним разговариваешь, как будто он вой старый друг? Он пытался разорить нас. Гони его в шею. — Тедди сердито посмотрел на Уотертона и снова устремил взгляд на Джона.

Джон начал рассказывать Тедди о преступлениях Матильды и о том, как она сумела бросить подозрения на Уотерто-да, но говорить о Холли он не смог.

— А что же Холли? — спросил Тедди обеспокоено. — Где она?

— Она арестована за убийство, — сообщил Уотертон. Слова поразили Тедди, и он отшатнулся, схватившись за дверной косяк.

— Убийство?

— Дело дрянь, — подытожил Уотертон с оттенком драматизма в голосе. — Но мы не дадим ее повесить. — Он повернулся и посмотрел на Джона. — Стоит ли брать его в нашу команду, где требуется умение стрелять, или он опасен только на словах?

— Скоро узнаете. Я хороший стрелок, и если бы не Холли…

— Довольно. — Джон смерил взглядом обоих. — У нас нет времени на споры. Если мы хотим ее вернуть, нам нужно немедленно составить план.

Низко над Лондоном висела луна, сферические очертания которой проникали через густые облака, затянувшие небо. Тусклый свет от стоящих в доке кораблей подмигивал Холли в холодном ночном воздухе. Она прошла по сходням на корабль, слушая, как свистит ветер.

Мортимер Скотт подтолкнул ее.

— Поторапливайтесь.

Она обернулась, посмотрела на него, и кандалы у нее на руках звякнули.

— Быстрее я не могу.

— Придется, — снова подтолкнул ее Мортимер.

Она шагнула на палубу и увидела капитана, одноглазого человека с редкими длинными волосами. Он с вожделением посмотрел на нее.

— Ну-ну, значит, нашли барышню? — Он говорил с сильным французским акцентом.

— Да, нашел. Когда мы можем отплыть? — спросил мистер Скотт, подталкивая Холли к ступенькам.

— Да, наверное, уже скоро. Мне только что сообщили, что Темза вот-вот замерзнет.

— Очень хорошо. Когда вы покончите с делами, мы, пожалуй, проделаем с мисс Кимбел то, что задумали.

— Что такое? — спросила Холли, оборачиваясь к Мортимеру.

— Скоро все узнаете, дорогая, — ответил тот, сделав ударение на слове “дорогая”.

При мысли о том, что он задумал с ней сделать, Холли содрогнулась. Краешком глаза она увидела, что по сходням идут три бородатых матроса с длинными жидкими волосами. Они орали какую-то грубую песню пьяными голосами. Увидев их, капитан выругался по-французски. У одного из них, высокого и широкоплечего, на руке была грязная повязка.

— Идите вниз. Больше вы не убежите. — Мортимер схватил ее за руку.

Она вырвалась из рук Мортимера и бросилась по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. В ушах звенели его крики — он приказывал ей остановиться, — а она бежала по какому-то узкому проходу. Холли не успела добежать до конца, как сзади ее схватили чьи-то огромные руки и подняли как перышко. Оглянувшись через плечо, она увидела огромного сильного человека.

— Куда вы спешите? — улыбнулся верзила, показав гнилые зубы.

— Я вас знаю, — произнесла Холли, ноги ее не доставали до земли. — Вы напали на меня недавно в доках!

— Ага. Меня нанял хозяин, который вас искал.

— Это не делает ему чести.

— Портовая шлюха, ведь так?

Холли подумала, что Гнилозуб швырнет ее об стену, но тут появился Мортимер и приказал:

— Запри нашу маленькую убийцу в грузовом трюме. Пусть познакомится с крысами, они сделают ее малость покладистее.

Гнилозубу приказание, судя по всему, пришлось не по душе. Он с большим удовольствием стукнул бы Холли по голове. Опустив ее на пол с такой силой, что у нее клацнули зубы, он вцепился ей в руку. Холли скривилась от боли, а он потащил ее вниз по лестнице. Наконец он остановился перед какой-то дверью.

— Познакомься с темнотой, девчонка. Тут ты запоешь по-другому. — И с ухмылкой, обнажившей его гнилые зубы, он открыл дверь и втолкнул Холли внутрь.

В грузовом трюме было темно, стоял сырой запах плесени. Крысы бросились врассыпную из-под ее ног, в двери проскрежетал ключ. Холли подумала, что так, наверное, скрежещут ржавые петли закрывающегося гроба. Порыв ветра, и судно накренилось. Холли слышала, как вода бьется об обшивку борта. Скоро они выйдут в открытое море.

Дрожа от холода, она завернулась в пелерину и прислонилась к двери. И тут ее одолели все страхи, которые до сих пор она держала на привязи. Она подумала о Джоне, которого потеряла навсегда. Вскоре ее повесят, и она умрет, сознавая, что он ненавидит ее за ложь. Но разве она не заслужила ада? Бог покарал ее за то, что она убила Кента.

Вспоминая, Холли перенеслась домой, в Кимбли. Был вечер, рождественский сочельник. Бабушка ушла в церковь на ночную службу. Холли страшно не любила одиночество, которое воцарялось в доме, когда бабушка куда-то уходила. Холли чихнула в очередной раз и прижала к носу платок. Зачем простужаться, да еще в рождественский сочельник.

Она устроилась поуютнее среди подушек на своей кровати и взяла сборник поэм Байрона. Она хранила эту книгу под матрасом и доставала только тогда, когда была уверена, что бабушка не войдет и не увидит ее. Бабушка неодобрительно относилась к рискованным бредням Байрона о любви, равно как и к его образу жизни.

Поначалу Холли не слышала шума, но потом он стал громче. Она насторожилась, посмотрела в окно и увидела, как под рамой показался нож.