– Вон туда.

– Я ничего не вижу.

– Я тоже, но я чувствую.

Кастор не спорил – оба направления были одинаково возможны. Чарли резко рванул в выбранную сторону, примерно ориентируясь на Вегу, потом быстро убрал тягу и пустил скутер по инерции. Поллукс энергично кивал. Прошло несколько минут, и он объявил, что сигнал стал сильнее, а минимум – громче. Но все еще ничего не было видно. Кастор тосковал по радару. Плач уже слышался в наушниках его собственного скафандра. Это мог быть Вундер – это должен был быть Вундер.

– Вот они!

Это крикнул Чарли. Кастор по-прежнему ничего не видел, хотя Чарли ему и показывал. Наконец он уловил яркую точку, затерявшуюся среди звезд. Поллукс отключил радиокомпас – теперь было ясно, что эта масса не звезда и находилась она в правильном направлении. Старый Чарли вел свою машину так небрежно, будто катил на велосипеде. Он то включал, то гасил скорость, и наконец они застыли рядом со скутером Хейзел. Чарли настоял на том, что будет прыгать сам. Лоуэлл был в полной истерике, и от него нельзя было добиться толку. Видя, что он жив и невредим, спасатели бросились к Хейзел. Она так и сидела, пристегнутая к сиденью, с открытыми глазами и своей характерной полуулыбкой на лице, но она молчала и не отвечала им. Чарли посмотрел и покачал головой:

– Кончено, ребята. На ней даже баллона нет.

И все же они подключили баллон к ее скафандру – Кастор отдал свой, потому что никто не додумался захватить запасной. Братья вернулись на скутер Чарли на одном баллоне, превратившись на время в сиамских близнецов. Семейный скутер бросили на орбите – кто-нибудь другой подберет его и приведет на буксире. На обратном пути Чарли сжег почти все горючее – он несся на предельной скорости и последний запас истратил на то, чтобы причалить к мэрии.

Всю дорогу они посылали в эфир весть о спасении. Кто-то принял их сообщение и передал другим.

Хейзел внесли в магазин Фрайза – там было больше места. Миссис Фрайз оттолкнула близнецов и стала делать ей искусственное дыхание. Через десять минут ее сменила подоспевшая доктор Стоун. Она использовала принятый в невесомости метод – не пристегиваясь, парила у Хейзел за спиной и ритмично сжимала ей ребра обеими руками.

Похоже было, что в магазин рвется весь Рок-Сити. Фрайз выгнал всех и в первый раз за всю историю запер дверь своего магазина. Через некоторое время доктора Стоун сменил ее муж – она передохнула пару минут и опять взялась за дело.

Мид тихо плакала. Старый Чарли ломал руки с несчастным и потерянным видом. Доктор Стоун работала, сосредоточенно нахмурив брови, на ее лице залегли мужские профессиональные складки. Лоуэлл, держась за руку Мид, не плакал, а только горестно смотрел, не понимая, в чем дело, – он еще не знал, что такое смерть. Кастор, кривя рот, плакал тяжело, по-мужски, заходясь в рыданиях. Поллукс молчал – он уже истощил свои эмоции. Когда Эдит сменила его, к ним подошел Роджер Стоун – его лицо не выражало ни гнева, ни надежды.

– Папа, она… – прошептал Поллукс.

Роджер, будто только что заметив сыновей, обнял поникшие плечи Кастора.

– Не забывайте, мальчики, что она у нас совсем старая. Мало кто возвращается оттуда в ее возрасте.

Хейзел открыла глаза:

– Кто не возвращается, сынок?

Хейзел воспользовалась методом древних факиров, который в свое время привез на Запад фокусник по имени Гудини. Дыша настолько поверхностно, насколько это было возможно, она быстро впала в коматозное состояние. Послушать ее, так никакой опасности вообще не было. Умереть? Какого черта, даже в гробу нельзя задохнуться за такое короткое время. Пришлось, конечно, положиться на Лоуэлла – что он будет все время звать на помощь, потому что он расходовал меньше кислорода. Но сознательно жертвовать жизнью, чтобы спасти мальчика? Смешно! В этом не было нужды.

Только на следующий день Роджер призвал к себе близнецов.

– Вы хорошо потрудились на спасательных работах, – сказал он. – Умолчим о том, что вы бежали из-под ареста.

– Это не наша заслуга, – ответил Кастор. – Хейзел все сделала сама. Я хочу сказать – мы взяли идею из ее сериала, из эпизода с искривленной орбитой.

– Я его, наверно, не читал.

– Там речь шла о том, как отличить один кусок космоса от другого, почти не имея данных, от которых можно оттолкнуться. Капитану Стерлингу пришлось…

– Неважно. Я не об этом хотел говорить. Повторяю, вы хорошо поработали, откуда бы ни почерпнули свою идею. Если бы поиск шел обычными методами, то бабушка, безусловно, погибла бы. Вы бываете очень умными, когда захотите. Почему-то раньше вы не захотели и бросили гироскопы неисправными.

– Да откуда мы знали, папа…

– Хватит. – Роджер взялся за пояс, и близнецы заметили на нем старинную деталь одежды – кожаный ремень. Роджер снял его. – Это принадлежало вашему прадеду, а он передал его вашему деду, а он, в свою очередь, передал его мне. Не знаю, насколько глубока его история, но можно сказать, что на нем держится весь род Стоунов. – Роджер сложил ремень вдвое и хлопнул им по ладони. – Все мы, на протяжении многих поколений, сохранили о нем нежнейшие воспоминания. Нежнейшие. Все, кроме вас двоих. – Он снова хлестнул ремнем по ладони.

– Ты хочешь сказать, что собираешься побить нас этим? – спросил Кастор.

– Не вижу причин, которые помешали бы мне это сделать.

Кастор посмотрел на Поллукса, вздохнул и шагнул вперед:

– Я буду первым – я старше.

Роджер выдвинул ящик и спрятал ремень туда.

– Мне надо было им воспользоваться лет десять назад. – Он закрыл ящик. – Сейчас уже слишком поздно.

– Так ты не будешь этого делать?

– Я и не говорил, что буду. Нет.

Близнецы обменялись взглядами.

– Папа-капитан, – сказал Кастор. – Мы предпочли бы, чтобы ты это сделал.

– Это правда, – поддержал Поллукс.

– Знаю. Так бы вы отделались от того, что натворили. Но теперь вам придется с этим жить, как всем взрослым людям.

– Папа…

– Ступайте к себе, сэр.

Когда «Роллинг Стоуну» пришло время улетать на Цереру, большая часть городского населения столпилась в мэрии, чтобы проститься с доктором и ее семьей. Остальные прощались по радио – весь город. Мэр Фрайз сказал речь и вручил Стоунам свиток, который объявлял их всех почетными гражданами Рок-Сити отныне и навеки. Роджер Стоун попытался ответить, но у него перехватило горло. Старый Чарли, свежевымытый, плакал открыто. Мид еще раз спела перед микрофоном – на этот раз ее мягкое контральто не оскверняла никакая коммерция. Десять минут спустя «Стоун» сошел с орбиты и лег на обратный курс.

Как и на Марсе, Роджер оставил корабль на орбите вокруг Цереры, но не на станции или на спутнике – их там не было, – а сам по себе. Хейзел, капитан и Мид слетали на челноке в Церера-Сити: Мид – посмотреть город, Роджер – сдать руду и металл планетного ядра и взять груз выплавленного металла на Луну, Хейзел – позаботиться о своих делах (или своих развлечениях). Доктор Стоун решила остаться – из-за Лоуэлла: челнок был не чем иным, как увеличенным скутером с посадочным амортизатором. Близнецы все еще находились под арестом, и их в город не пустили. Мид, вернувшись, заверила их, что они не много потеряли.

– Все равно что Луна-Сити, только маленький. Всюду толпы – и ничего интересного.

– Она правду говорит, ребята, – подтвердил отец, – так что не принимайте близко к сердцу. На следующей остановке увидите Луну.

– Мы и не переживаем! – чопорно заявил Кастор.

– Нисколько, – поддержал Поллукс. – Согласны подождать до Луны.

– Не проведете, – усмехнулся Роджер, – Однако через пару недель начнем прокладывать орбиту домой. Жалко вообще-то. Все-таки это были два хороших года.

– Ты говоришь, домой, папа? – вдруг сказала Мид. – Мне кажется, мы и так дома. Мы возвращаемся на Луну, но свой дом мы несем с собой.

– Да? Пожалуй, ты права. Старый добрый «Роллинг Стоун» – наш дом, если разобраться. Мы с ним немало пережили. – Он нежно похлопал по переборке. – Верно, мать?