Хейзел вышла из последнего осмотренного помещения, отскочила, чтобы не попасть под тележку, которую толкал мальчик-рассыльный, перевела дух и сказала:

– Ну что, дети? Палатку разобьем или вернемся на «Стоун»?

– Как же так? – запротестовал Поллукс. – Нам ведь надо продать велосипеды!

– Заткнись, юноша, – сказал ему брат. – Хейзел, был вроде еще один адрес? «Каса» какая-то?

– Апартаменты «Каса маньяна», на юг вдоль канала, только это, наверное, не лучше других. Ладно, пехота, вперед!

Городская застройка поредела, и они увидели гелиотропическую растительность Марса, жадно тянущуюся к солнцу. Лоуэлл захныкал:

– Хочу на ручки, бабушка Хейзел!

– Не выйдет, золотко, – решительно сказала бабушка, – у тебя ноги помоложе моих.

– У меня тоже ноги болят, – остановилась Мид.

– Чепуха! Тут чуть больше одной трети земного притяжения.

– Может, и так, но это вдвое больше, чем дома, к тому же мы больше полугода находились в невесомости. Далеко еще?

– Слабаки!

Близнецы тоже притомились, но не желали в этом сознаваться. Они договорились оставшуюся часть пути нести Вундера на закорках по очереди. «Каса маньяна» оказалась совсем новенькой, и Стоуны, чьи запросы внезапно снизились, сочли ее подходящей. Стены были из прессованного песка, двойные – для защиты от ночного холода, крыша представляла собой сэндвич из металлических листов, проложенных стекловатой для теплоизоляции. Здание было длинное, низкое и напоминало Хейзел курятник, но она оставила это сравнение при себе. Окон не было, но были в достаточном количестве лампы дневного света и нормальная вентиляция.

Квартира, которую показал им хозяин (он же управляющий), состояла из двух клетушек-спаленок, освежителя и общей комнаты.

Хейзел все осмотрела:

– Мсье д’Авриль, а побольше у вас ничего нет?

– Есть, мадам, есть, но я очень не люблю сдавать большие квартиры такой маленькой семье, когда туристский сезон только начинается. Я принесу вам кроватку для малыша.

Хейзел объяснила, что они ожидают еще двоих взрослых. Хозяин подумал и спросил:

– Не знаете, сколько продлится карантин на «Боге войны»?

– Не имею представления.

– Тогда, может быть, решим этот вопрос, когда дойдет до дела? Я как-нибудь вас устрою, обещаю.

Хейзел решила покончить с этим делом – у нее подкашивались ноги.

– Сколько?

– Четыреста пятьдесят в месяц – четыреста двадцать пять, если возьмете на весь сезон.

Сначала Хейзел слишком удивилась, чтобы протестовать. Цену других квартир она не спрашивала, потому что не собиралась снимать их.

– В кредитках или фунтах? – еле слышно спросила она.

– В фунтах, разумеется.

– Вы понимаете, я не собираюсь покупать этот кур… эту квартиру. Я просто хочу ее снять.

Мсье д’Авриль обиделся:

– Можете не делать ни того ни другого, мадам. Корабли прибывают каждый день, и у меня скоро все будет занято. Мои цены считаются очень умеренными. Ассоциация домовладельцев пыталась заставить меня повысить их, и это факт.

Хейзел порылась в памяти и припомнила, как нужно сравнивать стоимость гостиницы с месячной арендой квартиры: к суточной цене за квартиру следует дописать ноль. Что ж, может, он и правду говорит – если равняться на гостиничные цены… Она покачала головой:

– Я девушка простая, деревенская, мсье д’Авриль. Во сколько вам обошлось строительство?

Хозяин опять обиделся:

– Вы неправильно смотрите на вещи, мадам. На нас периодически сваливается толпа туристов. Они поживут, потом разлетятся, и мы не получаем вообще никакой платы. И вы не представляете, как изнашивается дом от здешних холодных ночей. Мы не умеем строить, как марсиане.

Хейзел сдалась:

– Скидка, о которой вы упоминали, действует до отлета на Венеру?

– Извините, мадам, – только на весь сезон.

Следующий благоприятный период для отлета на Венеру должен был наступить через девяносто шесть земных дней, или девяносто четыре марсианских, тогда как «весь сезон» продолжался пятнадцать месяцев, больше половины марсианского года. Только тогда Земля и Марс примут положение, при котором возможна орбита с минимальным расходом топлива.

– Мы берем квартиру на месяц. Можно попросить вашу авторучку? У меня нет при себе столько наличными.

После обеда Хейзел почувствовала себя лучше. Солнце садилось – скоро ночь станет слишком холодной для человека без обогревательного скафандра, а в «Каса маньяна» было уютно, хоть и тесно. Мсье д’Авриль за добавочную, умеренно грабительскую, плату включил им телевизор, и Хейзел впервые за много месяцев насладилась своим сериалом. Она отметила, что в Нью-Йорке сценарий, как всегда, переделали – и, как всегда, не к лучшему. Но некоторые диалоги и основная фабула были узнаваемы.

Этот Властелин Галактики – какой же он все-таки гад! Может, опять его убить?

Завтра можно будет поискать что-нибудь подешевле. Правда, пока сериал держит свою аудиторию, семья голодать не будет, но Хейзел не хотелось представлять себе лицо Роджера, когда он узнает, сколько пришлось заплатить за квартиру. Марс! Посетить его можно, но жить здесь – нет уж. Она нахмурилась.

Близнецы в своей спаленке шептались о каких-то финансовых делах. Мид спокойно вязала, поглядывая на экран. Увидев лицо Хейзел, она спросила:

– О чем ты думаешь, бабушка?

– А я знаю, о чем она думает! – объявил Лоуэлл.

– Если знаешь, то держи при себе. Да так, Мид, все вспоминаю это ничтожество на таможне. Надо же, нахал какой – сказать, что я не имею права носить оружие!

На следующее утро, когда после завтрака близнецы отправились захватывать местный рынок, Хейзел предупредила:

– Не опаздывайте к обеду. И постарайтесь не совершать тяжких преступлений.

– Это каких же?

– Сейчас, дай подумаю. Отказ в убежище… загрязнение водных источников… нарушение договора с туземцами… вот как будто и все.

– А убийство?

– Убийство тут в основном рассматривается как гражданское дело – преступника просто обязывают выплачивать заработок жертвы в течение предполагаемого времени жизни последнего. Это дорого. Очень дорого, если судить по здешним ценам. Можно на всю жизнь в кабалу попасть.

– Хмм… ладно, будем осторожны. Смотри, Пол, не убивай никого.

– Сам смотри, это у тебя дурной характер.

– Чтобы в шесть были тут, мальчики. Часы переставили?

– Пол переставил, а я оставил гринвичское время.

– Разумно.

– Пол! – вмешался Лоуэлл. – Кас! Возьмите меня с собой.

– Нельзя, чадо. Бизнес.

– Возьмите! Я хочу увидеть марсианина. Бабушка Хейзел, когда мы пойдем смотреть марсиан?

Хейзел не знала, что и сказать. Со времени печального, но поучительного инцидента, произошедшего сорок лет назад, основной задачей властей планеты стало удержать людей, особенно туристов, как можно дальше от коренных марсиан. У Лоуэлла было меньше шансов увидеть марсианина, чем у маленького европейца, посетившего Манхэттен, повстречать американского индейца.

– Видишь ли, Лоуэлл…

Близнецы поскорее ушли, не желая быть втянутыми в намечающийся бесплодный спор.

Вскоре они нашли улицу, где размещались магазины для старателей, и выбрали небольшую лавку под вывеской «Анджело и сыновья лимитед. Универсальные поставщики». Вывеска обещала: «Спальные мешки, счетчики Гейгера, велосипеды для пустыни, аналитическое оборудование, шахтерские лампы, огнестрельное оружие, оснастка и скобяные изделия – спрашивайте! У нас это есть или будет».

Внутри они застали одинокого продавца, который, облокотившись на прилавок, ковырял в зубах и играл с чем-то, что бегало по прилавку. Поллукс с любопытством посмотрел на животное: он ничего не мог о нем сказать, кроме того, что оно покрыто мехом и почти круглое. Должно быть, какая-то марсианская хрень. Это можно и потом выяснить – сначала бизнес.

Продавец выпрямился и сказал с профессиональной приветливостью: