— Конечно, в порядке. — Он ухмыльнулся, поднял голову и заорал в сторону гостиницы. — Еще жив, собака? Черт меня побери, да он о двух головах! — Он вытащил из-за пояса еще два пистолета, блеснувших искусно выполненным золотым орнаментом. Пистолеты Ларсона. Дашер взвел курки.

— Нет, пожалуйста, — взмолился я.

— Все нормально, — сказал он. — Они не заряжены. Ни один не заряжен. — И он выпалил из обоих. — Я тебе покажу! — яростно взревел он. — Вот тебе!

Он вытаскивал пистолеты из-за пояса, из-за перевязи, из-за пазухи; он засовывал их обратно с еще дымящимися стволами. При каждом выстреле он орал:

— Вот тебе, скотина! Вот тебе, ублюдок! — Потом он подмигнул мне. — Ну и картина! Великолепно!

Это был грандиозный шумовой спектакль с иллюминацией для толпившихся у дверей таверны контрабандистов. Дашер наслаждался шумом и запахом пороха, ярко-оранжевыми вспышками, которые освещали его силуэт на черном фоне. У него еще осталось с полдюжины заряженных пистолетов, когда один из контрабандистов призвал его остановиться.

— Тебя аж в Эшфорде слышно, — крикнул он. — Ты всю армию нам сюда пригласишь.

Дашер спрятал пистолеты.

— Для верности еще перережу ему глотку! — крикнул он и нагнулся надо мной.

Я наполовину ослеп и почти оглох, к тому же из-за дыма было плохо видно. Но я совсем не был ранен и понял, почему отец отделался только дыркой в одежде.

— Я не могу причинить тебе вреда, — сказал Дашер. — Я никогда никому не мог причинить вреда. — Он помог мне сесть на берегу и велел отдохнуть немного. — Потом сматывайся в Лондон. В Сент-Винсенте поймаешь карету.

— В Лондон? И оставить «Дракона» капитану Кроу? — Я покачал головой. — Это все состояние моего отца.

— Его уже не спасти.

От таверны послышались голоса, свет фонаря стал приближаться. Дашер поднял голову и крикнул:

— Я сейчас, только обшарю его карманы. Мне надо идти, — сказал он, снова нагнувшись ко мне. — На вот тебе, на прощание.

Он вытащил из плаща маленький сверток. Я с удивлением уставился на клеенчатый пакет Ларсона.

— Я нашел это в кармане у Гарри. Бог знает, как он это добыл. Я говорил Требухе, что Гарри нельзя доверять. — Он сунул пакет мне в руки. — Отвези это в Лондон, прямо в Олд Бейли. Найди одного из тех джентльменов с цветной капустой на голове — ну знаешь, эти белые парики. Вручи ему прямо в руки и скажи: «Прошу вас, сэр, подарок от лихого Томми Даскера». — Он усмехнулся. — Полагаю, это проучит Требуху. И всех других, которые напускают на себя важный вид при встрече с Томми Даскером.

— Спасибо.

— Но только одно условие. — Он посмотрел на меня с лихой ухмылкой. — Просмотри книжку сам. Найди мое имя. И если…

— Я его вырежу, — пообещал я. — Или замажу до полной неузнаваемости. Или…

— Нет. Если его там нет, то впиши. Сделаешь, Джон?

Я опешил. Но очевидно, он именно этого хотел. «Придет день, когда ты услышишь обо мне. Может, сперва меня повесят, но уж услышишь ты обо мне в любом случае». Так он говорил.

— Обещаешь? — спросил он.

— Обещаю.

Дашер хлопнул меня по плечу и оставил у ручья. Он вскарабкался на берег и на мгновение картинно замер в развеваемом ветром плаще. Потом важной походкой направился к таверне, уже бахвалясь своим подвигом.

— Вы бы видели, как он извивался. Слышали, наверное, как он умолял…

Я долго лежал затаившись, пока луна почти не зашла. Но маленькая деревня не затихала. Телеги грохотали по мосту, дверь гостиницы хлопала и скрипела. Я пополз вверх по крутому береговому склону ручья и осторожно выглянул. К дверям таверны подкатил старый золоченый катафалк, быстро загрузился и отъехал с бочками. За ним, к моей досаде, подкатила карета, в которой мы с отцом ехали в ночь нападения. Тот же кучер сидел на козлах и спрыгнул, чтобы открыть дверцу бадейщикам. Неудивительно, подумал я, что он знал дорогу в «Баскервиль». Неудивительно, что он знает бедную миссис Пай.

Я понимал, что Дашер прав. «Дракон» потерян для нас, а вместе с ним и все состояние отца. Но я не мог смириться с мыслью, что должен буду рассказать о том, как оставил судно капитану Кроу. Отец полностью доверился мне, а я обманул его доверие.

Я подождал, пока луна коснется верхушек деревьев, и побрел вниз по ручью. Назад, к морю.

Ручей бурлил вокруг обломков скал, русло его становилось все круче, течение все быстрей. Он пробил себе дорогу в скале, но местами дорога эта прерывалась, вода падала с яростным ревом, взбивая брызги в пышную пену. Я скользил и спотыкался, размахивал одной рукой, чтобы удержать равновесие, прижав другую к пакетику Ларсона, спрятанному под рубашкой. Я спрыгнул вниз с края водопада…

…и попал в чьи-то объятия.

Он вынырнул из темноты, с берега озерца у подножия водопада. Он согнул меня лицом вниз, почти окунув его в воду, прижав сверху своим коленом.

— И куда это мы так торопимся?

Я недостаточно поторопился с ответом, и он ткнул меня носом в воду. Я забарахтался. В ушах гремел водопад. Схватив меня за волосы, он позволил мне сделать вдох.

— Куда? — повторил он вопрос.

— «Дракон», — пропыхтел я. — На шхуну.

— Возможно. Но ничего у тебя не выйдет, милый мой.

Мощным движением руки он повернул меня на спину. Я увидел, что на нем перепачканная форма. Офицерская форма таможенной полиции! Я был ошеломлен, обрадован.

— Боже мой! Таможня!

— Точно. — Он тряхнул меня. — А как тебя зовут? Кто ты такой?

— Спенсер. Джон Спенсер. Я знаю, где контрабандисты. Я покажу вам.

— Слыхали? — засмеялся он. — Парень-то перебежчик.

Из кустов и из-за валунов показались люди. Все они были в синей форме, темных шейных платках, помятых шляпах с кокардами. Они собрались у подножия водопада.

— Вставай, — сказал мне офицер. — Пойдешь с нами.

— Подождите! — крикнул я. — Я ведь не контрабандист.

— Ну разумеется. — Он рывком поставил меня на ноги. — Вы все не контрабандисты. Все вы честные ребята, когда рядом таможня.

— Нет, правда, — уверял я. — Послушайте, я вам покажу, где они.

— И где же они?

— В «Баскервиле».

Он хмыкнул:

— Это четверть мили от моря.

— Там туннель. Он заканчивается прямо под гостиницей.

Я даже не понимал, что мы все время кричали, чтобы услышать друг друга. Но теперь, когда офицер удивленно смотрел на меня, слышен был только рев водопада.

— У меня есть книжка. — Я выудил пакет из-за рубашки. — Все их имена…

— К черту книжку. — Он решительно отвел мою руку. — Это интересно, милый мой, туннель с моря. Мы сейчас же проверим этот туннель. Проверим твою информацию.

— Но мне надо на «Дракон».

— И послать нас подальше? Не выйдет, молодой человек. Пойдешь с нами. — Он подхватил меня под руку и вытащил вверх по склону.

Выбора у меня не было. Их было не менее дюжины, каждый при сабле, у большинства я заметил по одному, а то и по два пистолета. Они принялись их проверять, в темноте это выглядело жутко.

Двоих офицер послал на пляж, посмотреть, не выйдут ли контрабандисты из туннеля. Потом он повернулся ко мне:

— Пошли, парень. Молись, чтобы все так и было, как ты нам сейчас рассказал.

Я спрятал пакет обратно под рубашку и повел их, стараясь идти как можно быстрее, вдоль ручья. Они следовали за мной гуськом, в самых крутых местах бряцая ножнами сабель о камни. И вот перед нами «Баскервиль», темный и сонный, ни огонька в окнах.

— Пусто, — сказал офицер. — Как и следовало ожидать.

— Они в погребе, — сказал я. — Они выносят бочки из погреба на улицу.

И тут же подъехал катафалк, все четыре лошади в мыле.

— Они на нем возят бочки, — сообщил я офицеру. — Бренди прямо из Франции.

Мы обогнули таверну и вышли с фасада. Через открытую дверь просматривался освещенный фонарями погреб. Дверцы катафалка были распахнуты. Рядом стояли контрабандисты. И прямо перед нами в лучах золотистого света стоял Бертон в своих дорогих шмотках и с тростью.

— Смотрите, смотрите, это Бертон, — показал я офицеру, — это их главарь.