— Иными словами, Крикунов не объяснял в деталях, как нужно играть против Финляндии, а потом Чехии?

— По крайней мере не так, как все это объясняется здесь, в НХЛ. Но говорить, правильно это или нет, не имею права: это не в компетенции игроков. Могу только констатировать, что я привык слышать установки, где все разжевано, детализировано, где учтен каждый нюанс. А не так: «Играем так-то. Поехали! Вы все умеете». Таких установок здесь уже давно нет.

— Вы вполне ясно говорите о роли тренера в той ситуации. Сам же Крикунов, помнится, ссылался на переутомление игроков, на то, что у них ноги не бежали. Это правда или…

— …Или. На мой взгляд, ссылаться на это нельзя. Финны и все остальные играли в те же дни, что и мы. К тому же график матчей как в НХЛ, так теперь и в российской суперлиге таков, что все привыкли играть «на усталости». Каждый понимает, что свежим быть во всех матчах невозможно, и знает, как скорректировать свою игру с поправкой на физическое состояние. Так что оно тут ни при чем.

— Ковалев считает себя виноватым в том, что как капитан команды не собрал игроков перед полуфиналом без тренеров и не поговорил по душам.

— По-моему, эти слова Лехи много о чем говорят. Хоккеист должен играть, а не собирать команду. Даже капитан. Ковалев и Дарюс Каспарайтис делали в раздевалке все, что могли. То, что в Америке называется cap talk, — капитанский разговор. Подбадривали, заводили, настраивали. И все настраивались на игру по максимуму, тут для меня никаких сомнений нет. Я же раньше не имел возможности выступать за сборную и слышал всякие — разные слухи. Читал в газетах, что приезжают ребята на чемпионаты мира, расслабляются, выпивают, обстановка в сборной — черт знает что. А тут приехал и увидел, что в раздевалке более чем здоровая атмосфера. И вот эти слова Ковалева, это его чувство вины, на мой взгляд, лишнее доказательство этой атмосферы. А чего нам не хватило, вы, думаю, уже догадываетесь.

— После Олимпиады Фетисов и Касатонов не сговариваясь заявили, что не понимают, как Крикунов остался во главе сборной после Турина.

— Думаю, что сборной нужен молодой тренер. Нему надо дать время. Нельзя назначать человека на полгода, а потом уволить или подставить так, что он не сможет работать дальше. Нужна какая-то программа, какая-то стратегия, чтобы на протяжении длительного времени все знали, над чем и как они работают. А у нас все делается спонтанно.

— Видите какую-то конкретную кандидатуру?

— Я слишком долго не играл в России — небольшой период в Магнитогорске не в счет, — чтобы компетентно высказываться на эту тему. Но в том, что это должен быть молодой тренер, убежден.

— Крикунов же не раз в интервью говорил, что об НХЛ судит по материалам в прессе и общению со знакомыми агентами.

— Не только в интервью. То же самое было сказано мне лично. Уже тогда, осенью, пришлось задать себе кое-какие вопросы. Но сомнений, ехать на Игры или нет, все равно не было. И, повторю, вообще о своей поездке в Турин не жалею.

— По-вашему, новая для России схема руководства с генеральным менеджером и главным тренером оправдала себя?

— А вы как считаете?

— Думаю, что не очень.

— И я тоже так думаю. Но Павел Буре тут ни при чем. Он был назначен за пару месяцев до Олимпиады. Когда уже у команды был главный тренер, а целый ряд сильных игроков не попал даже в расширенный список кандидатов. Назначение генерального менеджера за такой мизерный срок до Игр может сработать? На самих-то Играх — уже не его работа, а тренера.

— Правду говорил Ковалев в одном из интервью, что Крикунов перед матчем за третье место очень резко с командой разговаривал?

— Да, и это тоже вызвало, мягко говоря, удивление. Выходишь играть с чехами за медаль, только что проиграл финнам. Ждешь, во-первых, объяснений, как сегодня надо играть, а во-вторых, какой-то моральной поддержки. А слышишь…

Вместо того чтобы говорить об игре, какие-то призывы и восклицания.

— Какие именно?

— Я бы не хотел выносить сор из избы и говорить дословно. Тем более что на сто процентов слова главного тренера не помню.

— После матча с Финляндией Крикунов сказал, что собирался, но не решился заменить вас после второго пропущенного гола. Вратарю, только что отыгравшему на ноль с Канадой и не виноватому в финских голах, обидно было такое слышать?

— Я ничему не удивляюсь. Если человек сказал мне два слова за весь турнир — о чем тут можно говорить? Представляете, мне Максим Соколов говорил, что сегодня я играю! И Илье Брызгалову перед первым матчем — тоже! Ни один из тренеров к нам не подходил, не объявлял о своем решении. Эта миссия почему-то была возложена на одного из вратарей. А до того ездишь на раскатке, смотришь на ребят и на тренеров, думаешь: ты играешь, не ты… Все по-другому чем привык, все странно. Может, я не разбираюсь в тонкостях тренерской работы, но почему-то думаю, что подход к игрокам нужен был совсем другой.

— Например, к Ковальчуку, который при тренерах старой школы никак не может по-настоящему проявить себя в сборной?

— К таким игрокам, как Илюха, нужен особый подход. Таких талантливых ребят нужно знать. Сам Крикунов говорил, что под него нужно строить пятерку — но не делал этого. Нельзя подгонять неординарного хоккеиста под общую схему и сказать ему: бегай туда, делай это, не делай того. Одно могу сказать: Илюха хотел чуть ли не больше всех. Это каждый в раздевалке видел. Видели все и то, как он реагировал на поражения, какая была у него злость. У меня по крайней мере даже и мысли не возникало — опять, мол, Ковальчук не забил. Да, не забил, но сделал много другой работы. Если бы ему было все равно, он бы встал после игры и с равнодушным лицом ушел. А он очень хотел, и, даже если что-то не получилось, я не брошу в его адрес ни камня.

— Как вам вывод тренера, что на Олимпиадах соотношение игроков НХЛ и суперлиги должно быть 50 на 50?

— Об этом твердят на протяжении последних трех лет. Мое мнение: ехать на Игры должны лучшие, где бы они ни играли. Если Женька Малкин — лучший, пусть он хоть в Японии играет, но должен быть вызван в сборную.

— Еще перед турнирам вы выразили недовольство, что в сборной России на Олимпиаде-2006 нет тренера вратарей. Опасения оправдались?

— Однозначно! Я, кстати, задал этот вопрос Крикунову и он ответил: «Да зачем это нужно, у нас времени готовиться нет!» Но дело не в том, чтобы готовиться или тренироваться. Нам нужно хотя бы элементарно поговорить! Когда тренер вратарей сидит наверху, он видит то, что помогло бы мне в следующем матче. Есть масса вратарских нюансов, которые тренер сверху видит, а сам ты их с площадки заметить не можешь. Такой человек на всех турнирах о-бя-за-тель-но нужен! Ведь вратарская позиция — одна из главных. И такие вот подсказки плюс немного видео — все это было бы голкиперам очень полезно.

— Касатонов считает, что тренера вратарей, возможно, Набокову в полуфинале и не хватило. На фоне усталости после матча с Канадой он мог бы нащупать нужные струны в вашей душе, дать пару дельных советов.

— Наверняка мог бы. Надо же понимать, что тренер вратарей отличается от обычных тренеров. Он должен быть голкиперу чуть ли не другом, постоянно с ним общаться, говорить по душам. Я не говорю, что именно мне кто-то помог бы в матче с Финляндией сыграть лучше. Я говорю, что тренер этого амплуа должен быть на Олимпиаде. Должен.

— В Нагано и Солт-Лейк-Сити был Третьяк, который все эти функции и выполнял. А в Турине, получается, работы с вратарями не было никакой?

— Да, ее не было вообще.

— А как вы отнеслись к тому, что вас выпустили на один, первый период в матче со сборной США? Шаг был нетрадиционный.