Так вот, в первые века совместной жизни — с IVпо VII века — между германцами и евреями было много сме­шанных браков. Римские евреи довольно легко вступали в браки с иноверцами, лишь бы те чтили Единого Бога, а не были бы язычниками. Тем более они легко принимали к себе в общину людей из германских племен — лишь бы те готовы были пройти обряд принятия иудаизма, гиюр. Иноплеменник, гой,. прошедший гиюр, называется гер   и обладает всеми правами урожденного иудея. И таких геров из германских племен было много (прошу извинить за невольный каламбур).

Идиллию разорвала позиция христианской церкви: епископат яростно интриговал среди недавних христиан, внушая пастве, что грешно дружить с потомками убийц Христа. До этого германцы даже и не очень понимали, в чем разница между иудаистами и христианами...

Церковные Соборы в VI веке в Орлеане даже сделали попытку отделить евреев от остального населения, выде­лить евреев в особую бесправную касту, — носить особые знаки на одежде, жить в отделенной от остального города иудерии, не общаться с христианами и даже язычниками.

Ввести эти законы в жизнь не удалось: королям и герцо­гам евреи были нужны, они отстаивали права евреев жить по своим законам. Но церковь не успокаивалась. Епископ Авит из Клермона ходил в еврейский квартал, уговари­вал евреев креститься. В 576 году нашелся один-един­ственный отступник, и, как будет видно, община ему не простила: когда выкрест шествовал в какой-то церковной процессии, к нему подбежал еврей и вылил на голову какое-то вонючее масло. После этого толпа христиан разгромила синагогу и грозила перебить всех евреев, а на другой день епископ Авит созвал всех клермонских евреев и предложил им креститься или же убираться из города. Иначе, мол, он не сможет удержать гнев толпы. Около пятисот евреев Клермона согласились креститься, остальные переехали в Марсель. Пятьсот человек! Очень много, тем паче — при тогдашнем малолюдстве.

Даже много позже, уже в IX веке, евреям удавалось пополнить свои ряды перебежчиками-христианами. Вот, скажем, как рассказывают о таком случае «Хроники» епи­скопа города Труа:

«Диакон Бодо, который с колыбели рос в христианской вере, получил придворное воспитание и в должной мере превзошел науки Божественные и мирские, просил год тому назад у императора дозволить ему отправиться в Рим и молиться там после того, как император пожаловал ему многие дары; и он, Бодо, достиг просимого, но попутал его Сатана, и он оставил христианскую веру и принял иудаизм. ...И когда был он обрезан и отрастил волосы и бороду, и изменился обличием, и назвался Элиэзером... и взял в жены дочь еврея, то заставил и своего родствен­ника принять еврейский закон»16.

Единственный вопрос, который я скромно задаю и не­мецким нацистам, и расово озабоченным евреям: скажите, господа, а как вы собираетесь отделять благородную арийскую кровь грязных белобрысых дикарей от крови презренных семитов, выкрестившихся в IV—VII, даже в IX веке? И как вы собираетесь отделить гены Авраама, Исаака и Якова от генов столь поносимых вами германцев?

Так чьи же расовые черты улавливали специалисты Третьего рейха?! Семитов или римлян-арийцев?! О вэй! Вечно с этими евреями проблемы... Даже вон думать приходится, а это неарийское занятие.

Но периоды, когда множество иноверцев влива­лись в еврейские общины, — это только надводная часть айсберга. Евреи продолжали смешиваться с иноплемен­никами и в периоды самого что ни на есть раздельного существования, когда легально обзавестись общими детьми было практически невозможно.

И помимо еврейской проблемы, известно множество примеров того, как законы, обычаи, традиции разделяли людей на сословия и категорически запрещали всякое сме­шение крови. Известны случаи, когда браки людей разных народов запрещались, и этот запрет поддерживался всей силой обычаев, традиций и законов. Результатом этого становилось только то, что вместо заключения законных браков люди встречались тайком и все равно имели общих детей. Пример мулатов тому порукой, а ведь мулаты есть везде — и в либеральной Бразилии, и в США, у которых нацисты в Германии копировали свои расовые законы. Что Бразилия в этом вопросе выглядит как-то симпатичнее, это уже другое дело...

Помню, мы обсуждали, как-то это явление с моим другом, сотрудником Эрмитажа Юрой Л. (евреем, если это важно). Действительно, какое интересное явление! Оказывается, невозможно никаким способом пресечь смешение людей, живущих на одной территории!

— А может быть, это и к лучшему... —серьезно заметил Юра. — Может быть, состояние влюбленности — это спо­соб как-то помешать человеку выращивать генетические касты, не связанные между собой?! А то ведь существо с таким огромным мозгом, с такими возможностями управ­ления естеством... оно обязательно что-нибудь да приду­мает. А так — как ни изобретай барьеры и границы, как ни разводи людей по разные стороны баррикад — всегда найдутся люди, которые захотят их преодолеть.

Легко отнести наш разговор 1982 года за счет ро­мантической настроенности молодых людей (по 27 лет). Но ведь исторические факты подтверждают главное в наших рассуждениях. Наверняка не один вельможный пан отличался от предков повышенной курчавостью и носатостью... потому что если его «табельный» предок и был натуральным ясновельможным паном, то вот фак­тический-то на поверку оказывался непристойнейшим типом, кантором местной синагоги...

И точно так же наверняка не один датийный до идиотизма раввин рождался на свет почему-то с глазами светлыми и вовсе не миндалевидными. Ведь его фактическим отцом, что поделать, был вовсе не официальный муж тети Песи, а титульный папа ясновельможного пана...

Раввин постарается не прикоснуться к пану, чтобы не оскверниться об гоя. Пан брезгливо зажмет нос, что­бы показать, сколько отвратен для него чесночный дух, исходящий от жида. Не ведающие, не желающие ведать о родстве братья! Как глупо оба вы себя ведете...

А есть еще и географический механизм смешения народов; состоит этот механизм в том, что жители любой территории, как бы они исходно ни отличались, посте­пенно становятся внешне похожи друг на друга. В конце концов, пресловутые расы ведь не просто так взяли и образовались, в их существовании есть смысл, есть за­кономерность. Существует не очень понятная нам логика природных процессов, в силу которой в Центральной Азии люди становятся вот такими, а в Африке — вот такими. В середине 1970-х годов в Южной Африке, тогда госу­дарстве совершенно расистском, у африканеров-буров начали рождаться вдруг темнокожие дети. Европейский народ, сформировавшийся на самом юге Африканского материка, буры хранят жесточайшие расовые законы. Для них, кучки европейцев, живущих отдельными фермами в окружении негров, расизм стал способом сохранить­ся. В случае африканеров можно почти гарантировать: этнографический способ если и «работал», то в одну сторону — европейцы ходили к чернокожим рабыням.

Но, словно в насмешку над их расизмом, темнокожие детишки стали рождаться у самих африканеров. Причем рождались в семьях старых переселенцев, отдаленные предки которых поселились в Африке в XVII, в XVIII веке, гордившихся своей древностью рода не меньше, чем европейские дворяне... Почему?! Я могу дать только один полунаучный ответ: потому, что природа решила: через двести пятьдесят или триста лет жизни в Африке пора семье становиться темнокожей.

...Может быть, и в этом тоже причина того, что дат­ские евреи — люди крупные, рубенсовского сложения, а итальянские — тощие и смуглые, с мясистыми тяже­лыми лицами. Как знать, с какой силой и в какие сроки действует закономерность?

— Но ведь все равно же я берусь определить! И даже запах от них другой! — будут настаивать многие.

К вопросу о запахе... Почти десять лет продолжался мой брак с еврейской женщиной, и в этом браке родилось двое сыновей. Расстались мы с женой по причинам, кото­рые имеют касательство к отношениям и судьбам мужчин и женщин, но к историческим судьбам народов, очевидно, не имеют ни малейшего отношения. Специфического запаха вполне определенно не было, и вообще пахло от этой женщины хорошо. Специально для читателей «Библиотечки русского патриота» и прочей расистской гадости сообщаю — от некоторых моих знакомых русских дам пахло хуже. Даже значительно хуже. Случайность? Но я и помимо своей первой жены имел тесное знакомство с да­мами еврейской национальности. Запаха не было. Врут.