- Я расскажу вам еще одну историю, и вы попытаетесь ее объяснить, — проговорил Айвен. — Те-кто-ест-траву встретили космический корабль, на котором были существа такие же, как вы. Их встретили, и никто не смог понять друг друга. Затем этих существ застали за тем, что они ели одного из тех-кто-ест-траву. Те-кто-ест-траву убили их, но один убежал и предупредил остальных. Корабль улетел с планеты.

Вопрос в том, считаете ли вы достаточным основанием для убийства тех, кто ел того-кто-ест-траву?

- Это не имеет никаких объяснений. Мы всегда съедаем убитых. Тот-кто-ест-траву мог быть убитым и оставленым другими. Мы считаем, что никакого основания для убийства нет.

- Значит вы считаете нормальным съесть своего собственного брата, если он оказался убит?

- Да. Мы всегда так делаем. Я не вижу в этом ничего противозаконного, если он оказался убит не по моей вине.

Билюти воспринимала это разговор с внутренним ужасом. Ее бросало в дрожь при одном упоминании, что кто-то кого-то может съесть.

- Значит, те могли есть того-кто-ест-траву, не подозревая, что этот акт вызовет у тех-кто-ест-траву бешенство?

Гендельс был сильно удивлен, отчего послышалось его короткое «мяу».

- Это действительно так? — спросил он. — Но почему? Что плохого в том, что кто-то съест мертвого?

- Вот это и есть та причина, по которой на вас напали и убивали. И даже не для того, чтобы съесть.

- Мы не можем понять подобного, — проговорил гендельс. — Мы считаем, что убить без повода — это самое серьезное преступление. Тех, кто делает подобное, мы убиваем и съедаем.

- Это просто ужасно, — проговорила Билюти.

- Что? — спросил гендельс. — Что он сказал?

- Тот-кто-ест-траву считает ужасным любой акт, когда кто-то кого-то ест. Даже если тот мертвый, — ответил Айвен.

- Я даже не знаю, как это им объяснить, — произнесла Билюти.

- Я объясню, — ответил Айвен и начал свою речь на языке гендельса. — Представьте себе, что вы никогда не ели мясо и никогда не убиивали для того, чтобы есть мясо. Для вас всегда были врагами дикие звери из леса, которые убивали и ели вас. Теперь преставьте, что вы встретили разумных существ, которых вы не можете понять и которые, оказывается, едят вас так же, как дикие-звери-которые-убивают-и-едят-вас-и-которые-всегда-были-врагами. Все природные инстинкты говорят против подобного акта. Те-кто-ест-траву могут и не думать о том, что вы ели уже убитого. Один факт, что вы его ели, заставляет их дрожать от страха и инстинкт самосохранения заставляет убивать. Но не для того, чтобы есть, а для того, чтобы жить, чтобы те, кого они убили, не убивали их.

- Это довольно сложно понять, — проговорил гендельс. — Но, кажется, я понял. Они увидели, что мы ели их, и решили, что мы будем убивать их для того, чтобы есть, поэтому они решили убить нас, хотя и не собирались есть. Это преступление, но оно совершено из-за непонимания. Поэтому ради мира оно не должно считаться преступлением.

- Я рад слышать это от вас, — проговорил Айвен. — Но за последнее время произошло немало событий, которые углубили этот конфликт, и он вырос в настоящую войну. Как я понял, вы живете здесь уже давно. И вас не трогают потому, что либо не знают о вас, либо не хотят входить в эту зону планеты. Здесь находится особая зона, которая окружена военными силами, и в нее посылают только преступников.

- Тогда нам понятно их поведение здесь, — произнес гендельс. — Над лесом летают вертолеты, но они никогда не садятся здесь. Мы видели, как те-кто-ест-траву стреляли в вертолеты. Но мы не понимали, почему. Ты-который-прилетел-с-далекой-звезды, ты понимаешь язык тех-кто-ест-траву?

- Да, я понимаю его.

- Тогда ты можешь нам помочь, если поможешь говорить с ними.

- Я согласен помочь в этом.

- Ты даже ничего не просишь взамен? — удивился гендельс.

- Я никогда не делаю ничего просто так, — ответил Айвен. — Тот-кто-прилетел-с-далекой-звезды просит взамен ваше хорошее отношение ко мне. Я хочу быть другом для вас и для всех, кого встречаю на других планетах.

Гендельс мяукнул, а затем протянул свою лапу.

- Я буду твоим другом, — произнес он. — У нас есть для этого особый ритуал. Ты должен сам, моей лапой провести по себе, оставив след крови, а я должен сделать то же самое твоей. Не знаю, принято ли это у вас.

- На моей родной планете есть похожий ритуал. Но здесь он не может быть применен. Поэтому…

Айвен взял лапу гендельса о провел ее острыми когтями по своей. Белая шерсть окрасилась красным. Затем гендельс сделал то же самое когтями Айвена. Хотя его шерсть и скрыла кровь своим цветом, она осталась на когтях Айвена.

- У нас это означает стать братьями по крови, — проговорил Айвен.

- Я очень рад. И теперь хочу спросить, что стало с теми ранами, которые нанес тебе Тот-который-поймал-бревно.

- От них ничего не осталось, — произнес Айвен, а затем показал свою лапу с красным пятном. Пятно исчезло за одно мгновение. — Мои раны заживают очень быстро и не причиняют мне никакой боли. Ты еще не все знаешь обо мне, но вскоре ты это узнаешь.

Билюти в это время была сама не своя. Она в ужасе смотрела на процедуру, проделанную гендельсом и миу. И не представляла, как возможно так делать. Но еще больше она боялась, что то же самое придется сделать и ей.

- Ты можешь сказать, что я готов сделать то же самое с Тем-кто-сидел-в-машине? — спросил гендельс, и Билюти передернулась от подобного вопроса.

- Тот-кто-ест-траву не может сделать такого, — произнес Айвен. — У них есть свой способ для выражения этой дружбы. Билюти, ты скажешь, что вы делаете в подобной ситуации?

Она, казалось, оправилась от небольшого потрясения, после чего произнесла:

- У нас нет сейчас ничего подобного. Но в древности был закон, что если ты проспал три ночи вместе с кем-либо и у кого было оружие, то это и означало доверие. По этому закону я должна полностью доверять тебе, Айвен. Хотя у тебя и не было оружия в том смысле.

- Я объясню это гендельсу, — ответил ей Айвен и перевел весь ее рассказ на язык гендельса. Он занял примерно в три раза меньше времени, чем объяснения Билюти.

- Я понял, — произнес гендельс. — И я готов сделать это с Тем-кто-сидел-в-машине. Скажи ему.

- Он понимает то, что ты говоришь, — произнес Айвен. — И я могу сделать так, что ты будешь понимать его слова.

- Тогда сделай, хотя я не понимаю, как это может быть, — произнес гендельс.

- Значит, он меня сейчас понимает? — спросила Билюти.

Раздался возглас удивления гендельса.

- Я понимаю. Как ты это сделал? — спеосил гендельс.

- Я использовал прямой ввод значения слов в сознание. Таким образом вы сможете говорить на разных языках и понимать друг друга, — ответил Айвен.

Гендельс попросил Билюти сказать еще несколько слов, и она сказала. Она рассказала небольшой эпизод из своей жизни, когда встретила корабль гендельсов, и они переправили ее на Ликан.

«Спроси у него о том, что ты видела.» — передал ей Айвен мысленно.

«Я боюсь.» — призналась она.

- Тогда нам пора в путь, — произнес Айвен.

- Ты возьмешь меня с сoбoй? — спросил Тот-который-все-понимает.

- Возьму, — ответил Айвен. — Тебе надо только сказать об этом своим.

- Они уже знают. Я не говорил, но наш разговор слышали и видели, как мы стали братьями-по-крови. — Гендельс использовал название, которое сказал Айвен. — Нарушение этого союза означает, что нарушивший не имеет права на доверие ни с чьей стороны.

- Это хорошо, — ответил Айвен. — Тогда мы можем идти.

Он поднялся, а за ним поднялись Билюти и Тот-который-все-понимает. Теперь не было никакой охраны, и они втроем пришли к ущелью, где стояла машина. Какой-то мелкий зверь шмыгнул перед ними, и гендельс прыгнул, как красная молния. Через мгновение маленький гипун был нанизан на когти, как на ножи.

Билюти издала только вздох и отвернулась.

- Тебе надо было предупредить меня, — произнесла она и ушла вперед.