– Дура ты набитая, – с чувством произнесла я. – Смерть – это не выход из положения. Правильно Артем сказал – ни один человек не достоин того, чтобы из-за него умирать. Мы попались не на беду твою, а на счастье. Кстати, как ты так далеко заплыла? Не у каждого хватит сил на такую дистанцию.

– Я у того темненького парня матрас напрокат взяла, – пожала плечами Катя. – Когда заплыла туда, то открыла клапаны и стала ждать, когда утону вместе с матрасом.

– Ты только о себе подумала! – возмутилась я. – Ты в курсе, что за матрас пришлось бы тому темненькому платить? Убыток он из своей зарплаты покрыл бы. Но мы тебя спасли. Ты сама себя подставила. Так что как только придешь в себя – отправляйся за матрас платить.

Даже и не знаю, что меня так вывело из себя… То ли вернулись эмоции по поводу того, что она меня побила, то ли я действительно встала на защиту Марата (ведь именно он был темненьким, который дал Кате напрокат матрас), то ли что-то еще… Но почему-то эта девушка меня раздражала. Может, потому, что у нас разные характеры и я не понимала, как можно уничтожить себя из-за кого-то?..

И вдруг я подумала: а что, если эта девушка всего лишь хотела привлечь к себе внимание? Есть такой тип людей – они живут только ради того, чтобы на них смотрели и о них говорили. Считают, что весь мир существует лишь для того, чтобы ими любоваться. Такие люди всегда устраивают скандалы с битьем посуды и всякими пафосными заявлениями типа «Я всю жизнь тебе отдала, а ты!..», обожают вызывать к себе жалость, ярко одеваются, стараясь произвести на всех фурор. Чуть что, грозят, что покончат жизнь самоубийством, чтобы их все отговаривали и умоляли продолжать жить дальше. Так вот, что, если Катя – такая – демонстративная?

Но я тут же отмела эту идею. Глупость. Она же была в открытом море, где нет людей. Это только я туда заплыла. На кого там было производить впечатление? На медуз и рыб? Нет. Значит, это не игра и дело тут серьезное – Катя действительно хотела покончить с собой из-за какого-то парня. К тому же надо учитывать, что пострадавшая очень привлекательная. Красивые девушки знают себе цену, и вряд ли кто-то из них решил бы себя убить из-за рядового парня. Хотя что для одних рядовой, то для других эксклюзивный…

Как я уже говорила, не так давно меня предал друг, Марат, но тем не менее у меня не возникало мыслей о смерти. Я очень люблю себя и жизнь. Предательство парня лично для меня недостаточный повод прощаться с жизнью. И вообще нет таких поводов, из-за которых нужно умирать. В то неприятное время я просто вошла в море и поплыла. С неким остервенением, злостью – через плавание я хотела избавиться от негативных эмоций. От эмоций! – но не от жизни. А если бы покончила с собой… это было бы глупо. Тем более что потом выяснилось, что никакого предательства не было и в помине.

Но, опять же, все люди разные. У Кати просто другой склад характера.

– Может, ты что-то не так поняла? – мягко спросила я, вынырнув из пучины воспоминаний.

– Да все так я поняла, – снова махнула рукой Катя. Ее взгляд ни на чем не сосредотачивался и блуждал по всему пространству вышки: то на стакан мельком посмотрит, то на меня, то на Артема. – По-другому нельзя было понять.

– Встретил бы я его – рожу бы начистил, – презрительно бросил Артем.

– Не надо… Она у него красивая. Ладно, пойду я домой. Видите, я даже умереть по-человечески не могу… Вся жизнь у меня наперекосяк.

После этих слов Катя тяжело вздохнула, встала со стула и направилась к лестнице.

– Я тебя провожу! – неожиданно воскликнул Артем. Заметив удивление на моем лице, пояснил: – Катя еще слабая после такого потрясения…

– Только быстро, – кивнула я. – А то одна тут буду. Или, может, лучше в больницу ее доставить?

– Не надо никакой больницы! – крикнула Катя. – Ничего не хочу.

– Твое право, – пожала я плечами и сказала: – Тогда вместо больницы иди к Марату и решите вопрос с матрасом. Он не должен страдать из-за чужих любовных проблем.

Артем с Катей спустились вниз.

Чего только в жизни не бывает! Умирать из-за неразделенной любви. Не глупо ли это? По-моему, глупо. Таких, как Катя, на моей памяти еще не было. Тоже мне, Бедная Лиза! Нашла выход – топиться…

Если бы знала все подробности этого дела, я не была бы так сурова в отношении Кати. Но я не знала. Все выяснилось немного позже.

Когда солнце скрылось за морем и большая часть отдыхающих покинула пляж, я спустилась с вышки и отправилась к Марату. Он возился со спасательными жилетами, которые были разбросаны у «банана».

– Ну и денек сегодня! – увидев меня, сказал катамаранщик и картинно вытер пот со лба тыльной стороной ладони. – Ни разу не присел. Вот за это я не люблю штиль – работы валом!

– У нас сегодня тоже работа была, – задумчиво проговорила я.

– Да? Какая? Спасали кого-то? А я не видел – весь день в море провел.

Я вкратце поведала другу о девушке, которая собралась топиться из-за неразделенной любви.

– Она что, того, что ли? – удивился Марат. – Надо же, каких только чокнутых не бывает!

– Может, там правда была такая страшенная любовь? – невольно выступила я на защиту Кати, хотя сама совсем недавно была о ней того же мнения, что и Марат.

– Не знаю, – пожал плечами он. И вспомнил: – А, подожди, так это она утопила мой матрас? Тут одна приходила за матрас расплачиваться.

– Ну да, это она. Заплыла далеко в море, открыла клапаны и вместе со сдувающимся матрасом ушла под воду. Оригинальный, конечно, способ. Фантазию приложила к делу. Мы начали ее спасать, а она стала драться. Первый раз так меня ударила – я от неожиданности поскользнулась и ударилась спиной о борт катера. Второй раз вообще за борт упала, в воду. Представляешь, она злилась, что мы спасли ей жизнь.

Марат выслушал меня, подумал и сказал:

– Даже и не знаю, кого во всем этом нужно винить. Или парня, что бросил ее, или ее саму…

– Да ладно, ну их, – махнула я рукой, – пусть сами разбираются в своих отношениях. Главное, я выполнила свой долг. А мы-то с тобой что делать будем? Как всегда, на наш пляж пойдем или, может, в кино? Там сейчас фильм про пиратов показывают.

После этих слов Марат как-то погрустнел.

– Честно говоря, мне все равно, куда идти, лишь бы с тобой.

– А что ты таким печальным стал? – забеспокоилась я.

– Ты сама знаешь.

– Не знаю.

Марат с тоской всмотрелся мне в глаза, будто хотел увидеть в них ответ на какой-то сложный вопрос.

– Ну так что случилось? – снова спросила я, заражаясь от него печалью.

– Лето заканчивается, вот что, – с нотками обиды в голосе оповестил меня Марат.

– Да, заканчивается. И что в этом такого? После лета будет осень.

– В том-то и дело, – кивнул он и досадливо бросил спасательный жилет в сторону. – Лето заканчивается, понимаешь? И мне придется уехать. Мы с тобой не будем рядом.

– В смысле? – растерялась я.

– Полина, ты что, ни о чем не думала? Я же сто раз говорил, что приехал сюда на лето. А осенью учеба начинается. И я уеду отсюда. Уеду.

Вот тут-то наконец до меня дошел смысл сказанных Маратом слов. Я пришла в замешательство от грозящей перспективы.

– Подожди, как это… – пробормотала я, ощущая, как вдруг начали дрожать коленки. В голове стали проноситься разные воспоминания: как мы с Маратом катались на катамаране, сидели ночами у костра, плавали на теплоходе и несколько раз видели стаю дельфинов. Марат тогда еще пошутил, что это они за мной приплыли. – Как это – «уедешь»? Как это – «не будем рядом»? Я ничего не понимаю.

Катамаранщик снова окинул меня взглядом своих темных глаз.

– Вот так… Ты живешь в одном городе, а я – в другом. Я приехал сюда на лето…

– Это что значит? – спросила я, чувствуя себя как в плохом сне. – Что все закончится? Что нашим отношениям пришел конец? Но они не могут закончиться!

– Никто и не говорит, что они закончатся. Просто их придется прервать на неопределенное время.