Эстафету у него переняла Мечта:
— Антоний, милый, — вкрадчиво начала она. — Мы выбрались из лагеря нечисти чудом, а оно, как известно, не приходит дважды по одному тому же поводу. И потом, если ты думаешь, что наместник восхитится твоим благородством и не станет нас преследовать, то я буду вынуждена тебя разочаровать.
— Мечта, я все понимаю, но не могу оставить это дело незаконченным! — с болью в голосе проговорил я. — Ведь от меня, можно сказать, зависят жизни миллионов людей!
— Тогда уж от нас, — проворчал Ричард. — Короче, мы идем с тобой. Правильно я говорю?
Мечта и Эдмунд кивнули, Моркрег и инквизитор пожали плечами, но я был непреклонен:
— Об этом и речи не может идти! Меч доверили добыть мне, я сие и сделаю, а вы пойдете в Синзуал по туннелям гномов. Одному мне будет проще! Я ведь без труда смогу пробраться в город…
— Э нет! — хором прервали меня Мечта с Ричардом. — Или мы с тобой в город, или ты с нами в Синзуал. Только так.
Я хотел было снова возразить, но внезапно меня осенила гениальная идея, и я, кротко вздохнув, сказал:
— Ладно. Уговорили.
Мечта счастливо улыбнулась. Эдмунд облегченно вздохнул. Орк с инквизитором вновь пожали плечами. И лишь Ричард подозрительно уставился на меня, явно ожидая подвоха, — он наверняка и представить не мог, что я так быстро соглашусь. Однако допытывать не стал и смирно пошел в сторону потайной двери.
Я же покорно поплелся позади процессии, а когда Эдмунд пугающе легко отодвинул огромный гранитный булыжник (конструкция была выполнена с помощью каких-то потайных пружинок и рычажков, так что этот камень мог отодвинуть даже младенец, если у него, конечно, был бы ключ, приводящий эти рычажки в движение), который запечатывал проход, и, приглашающе мотнув головой, встал рядом со мной, пропуская всех вперед. Понятно — как командир, я должен был убедиться, что весь мой отряд в безопасности, и лишь потом, зайдя последним, захлопнуть эту неимоверно тяжелую и прочную дверь в виде огромного валуна.
Так я и сделал, едва последний из моих друзей скрылся в темноте туннеля. Вот только дверь я закрыл со стороны улицы, а потом, быстро выдернув массивный стальной ключ, бодро зашагал в сторону Трупного города.
Да, я обманул своих друзей, но нисколько этого не стыжусь, ибо обманом этим спасал им жизнь. Ну а сам я… Странно, но мысль о том, что я запросто могу погибнуть, не показалась такой уж пугающей. Точно так же просто я, еще в своем мире, думал о том, что надо бы мусор выбросить или, там, пойти купить хлеба. Вроде как и утруждаться особо не надо, но ведь так лениво вставать с дивана, куда-то идти… Наверное, это сказывается усталость. Все-таки я — житель двадцать первого века и меня напрягает даже длительная прогулка по заасфальтированным улицам, что уж говорить о здешних вечных погонях, приключениях, драках и потасовках. Честно говоря, самое большое желание для меня сейчас — это прилечь на мягкую кроватку. Конечно, предварительно вымыться (желательно под душем), поесть, посмотреть телек или погонять на компе какую-нибудь тупую стрелялку… Но я НЕ МОГУ этого сделать. И проблема даже не в том, что в этом мире нет душа, телека и компа, а в том, что внутри меня появилось… нечто. Такое, что не позволяет забросить все, плюнуть на всех и жить в свое удовольствие. Такое, что будет поднимать меня, даже уставшего, побитого и голодного, и вести выполнять долг. Поднимать снова и снова, пока не сломается само «нечто» или не сломаюсь я. Или пока долг наконец не будет отдан…
Рядом с лагерем нечисти (где, кстати, сейчас наблюдалось нешуточное оживление) находилось целое скопище обломанных каменных глыб, которые сюда, видимо, пригнало с самых вершин перевала. Именно к этому скопищу я подходил, когда сзади послышался рассерженный голос:
— Вот, значит, ты как?
Я испуганно обернулся и увидел… Мечту! Она стояла, сложив руки на груди и грозно сверкая очами. Я сразу почувствовал себя маленьким и ничтожным.
— Э-э-э… милая, понимаешь, я решил, что не стоит подвергать вас всех опасности…
— Ух какой благодетель нашелся! А ты меня спросил? Может, я только и хочу ей подвергаться? — Мечта подходила ближе, а я опасливо отодвигался, видя, что вокруг моей любимой начинает сгущаться очень подозрительный зеленоватый свет.
— Нет, тебе нельзя! — как можно строже попытался выговорить я, — Я не позволю, чтобы тебе, такой… такой… — Я не нашелся что сказать. — Короче, тебе со мной нельзя!
— Дурак, — неожиданно ласково сказала Мечта. — Неужели ты не понимаешь?..
Она не закончила фразу, но я со сладким щемом в сердце подумал, что знаю эти последние слова…
Как оказалось, Мечта действительно пришла ко мне одна, хотя могла бы вытащить с помощью магии и остальных. Но решила, что не стоит подвергать их опасности. Я не упустил повода съязвить, что, дескать, как же это «она их не спрашивала», за что получил высокомерный взгляд и брошенную сквозь зубы фразу про то, что «вам никогда не понять женщин»… На этот раз я смолчал (ибо действительно — куда уж там!), и мы, заключив перемирие, пошли в Трупный город.
Никогда не забуду эту дорогу. Как я уже говорил, в город можно было пробраться под прикрытием каменных глыб, но, дабы оставаться незамеченным, нужно было проявить воистину чудеса ловкости. Чего мы только не делали! И ползли по-пластунски (я здорово оцарапал живот о камни), и прыгали с уступа на уступ (я ушиб пятку и большой палец на правой ноге), и взбирались на особенно высокие глыбы (однажды я чуть не сорвался и потом долго еще передвигался на трясущихся ногах), да и вообще двигались одними перебежками (впотьмах я влетел лбом в гранитную стену и долго еще потом видел перед глазами звезды и цветные пятна). Однако в конце концов труды наши были вознаграждены, и мы, оставив за спиной бурлящий, словно муравейник, лагерь нечисти, оказались у окраин города Трупов. Я — грязный, потный, уставший. Мечта — чистенькая, спокойная, глядящая на меня чуть насмешливо. Все же полезно иногда пожить в Мертвом Лесу…
Город встретил нас гробовым молчанием и холодным пронизывающим ветром. Ни крика, ни лая собак, ни гомона толпы. Дома, серые, грязные и безжизненные, хмуро смотрят черными провалами окон и дверных проемов, откуда не доносится даже ни единого звука. Значит, и вездесущие бомжи обошли это место стороной… Плохо! Очень плохо!
Мы шли по длинной и узкой, как кишка, улице, испуганно косясь по сторонам и совершенно не зная что делать. Будь я один, то наверняка плюнул бы на все и вернулся, но присутствие Мечты прибавляло мне силы и все время напоминало: «Ты мужчина! Ты не должен бояться! Вперед — вон какая девушка на тебя смотрит!»
Внезапно совсем рядом послышался странный скребущий звук. Тихий, едва слышный, но в этом мертвом молчании он показался весьма существенным. Мы замерли, прислушиваясь, а из-за угла вышла огромная собака. Вернее, собачий скелет. Пожелтевший от времени череп повернулся в нашу сторону, темных глазницах блеснуло красным, и тут же скелет бросился к нам, на ходу распахивая пасть с устращающими кинжалами зубов.
Мечта взвизгнула и спряталась мне за спину. Я гордо выпятил грудь и… ужасные зубы впились мне в руку. Если бы не кольчуга Эдмунда, то кость перерубило бы начисто, но и так я почувствовал, будто мою несчастную конечность сжало в тисках. Я заорал и ударил костлявую псину в лоб — ноль эмоций. И тут в руку будто сам прыгнул подрезчик травы, который я положил в карман после битвы со скелетами, да там и оставил. Тихо вжикнули лезвия, что-то хрустнуло, и голова собаки отделилась от туловища, которое грудой костей брякнулось на мостовую. В черепе что-то вспыхнуло на прощание, и челюсти разжались, высвободив мою руку.
— Что это было? — раздался испуганный голосок Мечты.
— Скелет, — с очень умным видом сказал я. — Собачий. А чего это ты так испугалась? В лагере нечисти и пострашнее морды были…
— Там либо живые, либо не с такими зубищами, — огрызнулась девушка.
— Да, тут редкостное сочетание…
