На автобусной остановке два пацана из команды «Фет». Смотрят на меня.

– Ну че, – говорю.

– Да ничего, – бросает один из них.

Другой просто кивает. Хорошо, что они не докапываются. Хорошо для них.

Подошел автобус, и «фетовские» парни на него сели. «Фет» – странная команда, вроде должна быть хорошая, но играют мрачно. Тетушка на остановке говорит, что двадцать пятый только что прошел. Ничего, времени куча. Я стал думать о той ночи, о Дойле и его тусе. Надо, чтоб Терри напомнил ему о нашей доле за проволоку. Прошло уже больше двух недель. Мы все рисковали, и рисковали не по-детски, когда перли эту проволоку. Этот упырь нам должен, и надо ему сказать. Ему и Джентльмену. Мне плевать, кто они такие.

Ночка была, конечно, безумная, там, на проволочном заводе, полный беспредел.

Интересно, что именно Карл стал подбивать всех стырить эти мотки и его-то на дело и не взяли. Если узнает – разобидится. Сам виноват: нечего при Терри язык распускать, если не хочешь, конечно, чтоб об этом узнали все. Я-то выучился этому на собственной шкуре. Конечно, Терри рассказал Дойлу, а потом вписал и меня.

– Я и ты, Билли, – сказал он. – Карл и Голли – наши друзья, но для таких, как Дозо Дойл и Джент, – они просто сопляки. Они не захотят вписывать их в тему.

Однако Терри сам так считал. Я подумал, ладно, пусть так, но мне все равно было не по себе, что Карла слили. Он был там со старым бакалейщиком, на которого работает. Они поехали в крантонский «кэш-энд-кэрри» закупаться продуктами для магазинчика. И вот там, на погрузочной площадке за стенами фабрики, которая видна еще с Шор-роуд, Карл увидел огромные мотки медной проволоки, просто брошенные под открытым небом.

Вот Терри и обратился к Дозо, просто потому, что его папаша – известный бандит, или жулик, или хер его знает, кто он там такой. Все зовут его Герцог. Уж не знаю, чего он там герцог, может, Обоссанных подъездов. Такие, как он, любят вообразить бог весть что, тот еще народец. Короче, на «Юнайтид уайр» было уже много сокращений, так что остался только костяк. Выяснилось, что одним из ночных сторожей там был старый Джим Пендер, который выпивал в «Улье». Конечно же, Терри принялся его обрабатывать, втираться в доверие к старому лоху. Он сказал Дозо, что уверен в честности Пендера, как в сорокавосьмипенсовой монете, и что он готов вписаться с нами стырить эту проволоку. Это, конечно, был полный беспредел, потому что у бедного старикана и выбора-то не осталось, после того как Терри представил ему Дозо, Мартина Джентльмена и двоюродного брата Дозо громилу Брая. Старый лох пересрался, оказавшись промеж головорезов, а в случае Джентльмена еще и громил. Мрачваген полнейший, а что делать?

Вот тут-то Дойлы и стали всем заправлять; а мы с Терри – так, на подхвате. Дело в том, что вечерами на районе делать просто нечего, нужно ведь нам с чего-то прикалываться.

Итак, Дозо Дойл, криминальный авторитет нашего квартала (на которого так хочет походить обуревший Терри), разработал план.

Въезд на площадку был только один – с улицы, и один выезд – на завод. Через Сильверноуз и Крамонд проезда не было, дорогу перекрыли газовщики из Грантона. Это означало, что единственный путь до добра лежал через прибрежную дорогу. Дойл знал, что копы в поисках несунов постоянно курсируют по ночам по этой дороге в районе промзоны Грантон.

Дойл решил, что мы должны оставить микрик на разгрузочной площадке на день. Машина простоит там весь день, а Пендер из своей сторожки присмотрит, чтоб ее никто не трогал. С неделю мы ждали, пока Пендер перейдет с дневной смены на ночную, чтобы получилась двойная смена. Тогда он все время будет на месте приглядывать за всем.

Была только одна серьезная проблема. Пендер сказал нам, что каждую ночь охранник оставляет там сторожевых собак. В сторожку на погрузочной площадке они, конечно, не заходили, но по плану Дойла выходило, что мы как раз там с ними и пересекаемся. Если собаки поднимут лай, Пендер должен, по идее, вызвать полицию. И это далеко не самое страшное: псы были злобные и натасканные на воров.

Дойл, однако, не дергался. Когда кто-нибудь поднимал этот вопрос, он запускал пятерню в свою шевелюру, черные пряди спадали на лоб, и говорил:

– Этих сучар мы возьмем на себя. Большинство сторожевых собак – ссыкуны. Больше лают, чем кусают. Отсюда поговорка и пошла.

Терри такой ответ не убеждал:

– Не знаю я, что с этими собаками…

– Оставь их нам, – улыбался Дойл и поглядывал на здоровенного Марти Джентльмена.

Охуевший громила отвечал таким взглядом, что об участи овчарок можно было только пожалеть. Я никого не боюсь, но схлестнусь лучше с двумя Дойлами, чем с одним Джентльменом. Какой он здоровый, это ж монстр, уродец. Пятнадцать лет? Куда там. У нас на районе золотое правило: завелся к Дойлу, будешь иметь дело с Джентльменом. И конечно, мудило Дойл знает это не хуже других.

Брайан Дойл, двоюродный брат, поехал к Пендеру днем, чтобы оставить там белый «форд-транзит». Старикан провел их по местности, показал, где привязаны собаки и где навалены мотки медной проволоки.

Встретились мы в «Улье». Брайан Дойл вроде ничего чувак. Он был постарше нас, но даже он, казалось, был настороже со своим младшим братцем. Он предупредил нас, что проволочные мотки очень тяжелые и что хорошо, если мы сумеем оттащить до автобуса хотя бы пару.

Пендер, старый пень, оплывший, с нездоровым цветом лица, постоянно сосал свой ингалятор. Он ужасно нервничал, особенно из-за собак. Он никогда не выходил из сторожки и избегал всякого контакта с ними. Он ставил машину у крыльца и забегал в дверь. Но он слышал, как они бродят снаружи, а бывало, псы подпрыгивали и били лапами в окно, отчего несчастный, который сидел, вперившись в телик, обсирался чуть не до полусмерти.

– Великолепные особи, – говорил он Джентльмену и добавлял: – Но злобные, твари.

Еще в деле был один чувак по имени Маккарри, но все звали его Полмонт, потому что он ходил в тамошнюю исправительную школу. С этим чуваком была одна неприятная история. Когда он ходил в нашу школу, он пытался наехать на одного моего дружка – Артура Бреслина. Малыш Артур – хороший, безобидный пацан. Я осадил этого Полмонта, и он приссал. Это было сто лет назад, еще в первом классе, но такие вещи не забываются.

И вот я, Дозо, Дойл и этот Полмонт поехали ближе к ночи в Грантон, чтобы посмотреть на месте, как мы это обделаем. Мы потусовались возле местной забегаловки «Юбилей», потом встали на автобусную остановку и, жуя картошку, принялись рассматривать заводскую территорию.

Мне не понравилась большая табличка с силуэтом овчарки и надписью:

– Забор пиздец какой высокий, – сказал Терри, – и дома напротив. Какой-нибудь шебутной пиздюк нас точно заметит, пенсионер какой-нибудь, которому не спится.

– Да, знаю, поэтому мы не будем через него перелезать, мы пройдем сквозь него, – сказал Дозо, пережевывая рыбу и провожая взглядом двух парней, которые зашли в ларек.

Мы с Терри навострили уши.

– У меня есть большие промышленные кусачки, такой возьмут, – он указал рукой на забор. – Здоровые, сука, висячие замки перекусывают, только двумя руками удержишь, – улыбнулся он, демонстрируя, как держать кусачки.

В этом упыре я совсем не был уверен, но хотя б посмеяться есть над чем. Хоть занятие какое от скуки.

– Ну, мы прокусим вот здесь, – он указал на секцию в ограде, – а эта херовина, – ткнул он в сторону большого серого навеса для автобуса, – прикроет нас и от домов, и от проезжающих тачек. Потом разберемся с собаками, ворвемся в офис и свяжем Пендера. Там даже может оказаться небольшой бонус в виде кассы. Знаю, он говорит, что там ничего нет, но я этому старому херу не верю. Затем погрузим проволоку в автобус. Мы перекусим цепь на нижних воротах и выедем прямо через них. Автобус могут увидеть другие охранники, но это может быть сторож, у которого кончилась смена и он поехал домой: мы не должны вызвать больше подозрений, чем въезжающий вэн. Делов-то, как два пальца обоссать.