Журнал «Часовой» самым тесным образом сотрудничал и с Народно-трудовым союзом. Поэтому возникает вопрос: а какую позицию в этой кампании занимал сам Народно-трудовой союз? Здесь прежде всего следует вспомнить, что в 1970 г, когда борьба за премию вышла уже на третий круг, «Посев» опубликовал первое «Собрание сочинений» А. И. Солженицына на русском языке. Оно вышло во Франкфурте-на-Майне в шести томах (30).

Признавая этот факт, один из руководителей НТС Е. Р. Романов вспоминал: «Кроме того, мы всячески старались пропагандировать его творчество на Западе. У нас была такая организация „Ар е прогре“, культурная французско-русская организация. С ее помощью мы привлекли видных западных писателей и выдвинули кандидатуру Солженицына на Нобелевскую премию, а потом сделали все, что могли, чтобы он получил эту премию» (31).

Известно имя одной из деятельниц общества «Ар э Прогрэ», которая рассылала по всему миру письма с призывом к выдвижению и поддержке кандидутуры Александра Исаевича на Нобелевскую премию, это его секретарь Тереза Баскэн (32). Именно она от имени своего общества 15 июня 1970 г. официально уведомила Шведскую академию, что 58 деятелей культуры Франции (среди которых был и лауреат Нобелевской премии Франсуа Мариак) выдвигают кандидатуру А. И. Солженицына на соискание премии 1970 г. (33).

Существовали ли у А. И. Солженицына прямые или же опосредованные контакты с НТС до его высылки за границу, мы не знаем. Однако нельзя не обратить внимания по крайней мере на два факта.

Прежде всего на знакомство писателя с вышедшим в 1972 г. из заключения А. И. Гинзбургом. Дело в том, что среди тех обвинений, которые были предьявлены А. И. Гинзбургу и его подельникам: Ю. Т. Галанскову, А. А. Добровольскому и В. Лашковой, после их ареста 1967 г., фигурировало и обвинение в связях с НТС (34). Если Добровольский признал это обвинение полностью, а В. Лашкова частично, то А. И. Гинзбург, и Ю. Т. Галансков отвергли его (35). Однако после того, как в 1972 г., находясь в заключении Ю. Т. Галансков умер, факт его принадлежности к НТС был публично признан руководителями этой организации, причем из их откровений стало известно, что Ю. Т. Галансков не только являлся членом Союза, но и возглавлял ее подпольную группу[64] (36).

Как утверждает Е. Романов, «контакты с группой Галанскова» «вела» Елизавета Романовна Миркович (ур. баронесса фон Кноринг) (1918–1994), которая до 1984 г. работала в Закрытом секторе (по связям в России) (37). Известна и одна из связных Союза, которая специально ездила в Москву для встречи с Ю. Т. Галансковым. Это Ариадна Хальтер, бывшая женой видного деятеля НТС Александра Михайловича Югова (38).

Учитывая, что Е. Р. Романов говорит о существовании «группы Галанскова», что А. А. Добровольский признал свою принадлежность к Союзу, что с В. Лашковой велись переговоры о вступлении в эту организацию (39), представляется возможным поставить вопрос о принадлежности к ней и А. И. Гинзбурга.

Как мы уже знаем, покидая Россию, А. И. Солженицын выступил со статьей-манифестом «Жить не по лжи», в котором призвал своих сограждан к идеологическом неповиновению. Касаясь этого эпизода в «Теленке», он отмечает, что эта идея ждала своего времени «уже четыре года» (40). «„Жить не по лжи“ — пишет А. И. Солженицын, — это воззвание готовилось в ходе 1972 и 1973 годов и первоначально было задумано как призыв к кампании идеологического неповиновения (вместо гражданского неповиновения). Затем эта задача была снята как преждевременная» (41).

Нельзя не отметить, что идея подобной кампании возникла ко времени знакомства писателя с А. И. Гинзбургом, когда ими было принято решение о создании Русского общественного фонда. Поэтому возникает вопрос, не было ли связи между идеей организации «кампании идеологического неповиновения» и решением о создании названного фонда?

Бросается в глаза и другой факт. В начале 1970-х гг. НТС была создана специальная комиссия, которая подготовила брошюру «Стратегические проблемы освободительной борьбы». Под этой брошюрой стоит дата: 31 января 1972 г. (42). В ней рассматривались различные способы борьбы с советским режимом и в частности говорилось: «НТС руководит труднейшей работой его участников по нравственному совершенствованию самих себя и своего народа. России нужна не только политическая, но и духовная перестройка. Только революция духа может гарнтировать успех революции гражданской» (43).

Сформулированная НТС в 1971–1972 гг. идея «революции духа» по сути дела — это идея «нравственной революции», которую в 70-е годы активно начал проповедовать Александр Исаевич и которая нашла отражение в его воззвании «Жить не по лжи». Что это совпадение? Ответ на этот вопрос дает сопоставление названной брошюры НТС и воззвания А. И. Солженицына:

НТС

Солженицын

Первым на подобное совпадение обратил внимание Н. Н. Яковлев: Яковлев Н. Н. ЦРУ против СССР. С.196.

И тот факт, что идея «нравственной революции» была выдвинута А. И. Солженицыным почти одновременно с идеей «революции духа», предложенной НТС, и то, что предлагаемая лауреатом Нобелевской премии программа «гражданского неповиновения» во многом совпадала с идеей «стихийного саботажа», выдвинутой НТС, дает основание думать, что перед нами не простое совпадение, а согласованные действия. А поскольку названная брошюра НТС появилась раньше воззвания А. И. Солженицына, получается, что он пропагандировал энтээсовские идеи. «Наиболее точным выражением этого духа самоосвобождения как способа освобождения всей страны стало солженицынское „Жить не по лжи“» — пишет по этому поводу видный деятель Союза М. Назаров (44).

Таким образом, мы видим, что в 1970–1974 гг. в действиях Народно-трудового союза и А. И. Солженицына обнаруживается определенная согласованность. Не означает ли это, что в начале 70-х гг между писателем и НТС устанавливаются если не прямые, то опосредованные контакты?

Вскоре после того, как А. И. Солженицын обосновался в Цюрихе, здесь повились энтээсовские эмиссары: «…приехали раз, — пишет Александр Исаевич, — и второй от НТС (Народно-Трудовой союз, давние стойкие антибольшевики), этих нельзя не принять» (45). Еще бы, ведь именно эти «давние стойкие антибольшевики» издали первое Собрание его сочинений, именно они играли активную роль в кампании по присуждению ему Нобелевской премии.

К сожалению, Александр Исаевич не назвал фамилий посетивших его «антибольшевиков». Но есть основание предполагать, что одним из них мог быть представитель НТС в Швейцарии Мирослав Генрихович Гроссен (1916–1989), который тоже жил в Цюрихе (46).

Мирослав Генрихович, принадлежавший к числу кредиторов НТС, был сыном Генриха Ивановича Гроссена (1881–1974), который закончил юридический факультет Петербургского университета и до революции служил в Сенате. Эмигрировав, он с 1941 г. жил в в Швейцарии, некоторое время работал в Женеве в библиотеке ООН, сотрудничал в «Русской мысли». Имел двух сыновей (Мирослава и Генриха, оба состояли в НТС) и дочь Ванду (р.1917), которая находилась замужем за сыном поэта Ивана Ивановича Тхоржевского[65] — Георгием (47).

Как мы знаем, в декабре 1974 г. на обратном пути из Стокгольма, где ему была, наконец, вручена Нобелевская премия, Александр Исаевич вместе с Натальей Дмитриевной заехал во Франкфурт-на-Майне и сделал здесь небольшую остановку. «На обратном пути, — вспоминает Александр Исаевич, — заехали мы во Франкфурт-на-Майне познакомиться с „Посевом“ и ведущими НТСовцами… повидали мы и старичка Г. С. Околовича» (48). Почему же А. И. Солженицын из всех руководителей Народно-трудового союза упомянул только самого неприметного из них — Георгия Сергеевича Околовича (1901–1980)? Уж не потому ли, что он на протяжении всего послевоенного периода вплоть до своей смерти возглавлял Закрытый сектор НТС (49), в руках которого сходились все связями с СССР. С кем еще встречался Александр Исаевич во Франкфурте-на-Майне, мы не знаем.