– Можно мне проявиться? – спросила она.

– Это зависит от результатов, – ответил Хозяин. – Ты нашла Белтазора?

– Нет, – ответила женщина.

Хозяин на мгновение задумался, потом пошевелил пальцем, повелевая фигуре проявиться.

Дрожащие очертания приобрели плоть, появилась стройная женщина в серебристом платье. Она стояла посреди мерцающей платформы в центре пещеры. Ее каштановые волосы были собраны в шиньон, а точеные пальчики прижимали к бедру хрустальный шар. Эта красотка с полными губами была личным Оракулом Хозяина. Она льстила ему даже в тех случаях, когда будущее не предвещало ничего хорошего.

– Оракул, – произнес Хозяин. – Объяснись.

– Я нашла кое-что другое, – сказала она, слегка раздраженно, но ее глаза выражали полное подобострастие к властелину темных сил. – Кое-что более важное.

– Не может быть ничего важнее! – ответил Хозяин.

– Даже Зачарованные?

– Зачарованных больше нет, – напомнил Хозяин.

– Но это не совсем так, – возразила Оракул.

– Со смертью одной из них они лишились силы, – ответил Хозяин твердо. Потом повернулся к Оракулу и наставил на нее палец. – Ты проморгала то, что Белтазор собирается спасти свою ведьму, тебе вообще следует молчать в тряпочку. Скажи спасибо, что я не обратил, тебя в змею.

– Да, – поспешно согласилась Оракул. – Но как же вы тогда стали бы заглядывать в будущее?

– Если не стало Зачарованных, то я могу обойтись и без этого.

– В таком случае, – произнесла она насмешливо, глядя в хрустальный шар, – позвольте мне сделать еще одно предсказание.

Пока она говорила, внутри шара появились полосы тумана. Взору Оракула явилась чья-то фигура. Хозяин метнулся к ней.

– Что ты видишь? – Его голос сделался грубым от раздражения… или опасения?

– Я вижу, – ответила Оракул, – ведьму, призывающую духов ветра. Я вижу…

Она оторвалась от хрустального шара и повернулась к Хозяину. Она вгляделась в черную бездну его лица, и ее губы раздвинулись в демонической улыбке.

– Я вижу, – сказала она, – еще одну.

Фиби моргнула, пытаясь освоиться с окружающей реальностью. Которая, впрочем, сильно напоминала сюрреализм.

Она стояла в ритуальном зале между Коулом и Пайпер. Позади находились прочие прощающиеся, а прямо перед ними возвышался красивый, отделанный слоновой костью гроб, в котором покоилось тело ее старшей сестры.

Глядя, как жрица в белом платье расставляет на алтаре все необходимые для церемонии предметы, Фиби почувствовала неожиданное беспокойство. Пайпер была явно чем-то недовольна.

– Тебе не кажется, что мы совершили ошибку? – спросила она. – Пригласить на похороны жрицу ведовского культа. Это может привлечь к нам внимание.

– Нет, – возразила Фиби. – Все решат, что это просто новая мода. Мы же в Калифорнии.

Жрица заговорила, и Фиби уставилась на табличку у нее в руках. Там был нарисован символ Зачарованных: полный круг и соединяющиеся внутри него три дуги, а дальше шли слова: «Прюденс Холлиуэл, 1970-2001. Она навсегда останется в наших сердцах».

– То, что вышло из земли, вернется в землю, – произнесла жрица, глядя на собравшихся. Раздались негромкие всхлипывания. – То, что относится к духовному миру, вернется к Древним. Если жизнь это день, то наша сестра перешла в ночь.

При этих словах Фиби почувствовала, как Пайпер сжала ее руку. Она благодарно посмотрела на нее и прильнула к плечу Коула, ища у него поддержки.

– Огонь нашей жизни, – продолжала жрица, глядя на Фиби и Пайпер с симпатией, – воспоминания и мужество, сила, которую дала нам наша сестра благословляют этот Круг.

Произнося следующие слова, она подняла над головой серебристый шнурок, завязанный узлом.

– Пусть вновь обретенная свобода будет лишь твоей заботой, Прю. О·благословенный дух, мы прощаемся с тобой: и ты отправляешься навстречу новой судьбе.

С этими словами жрица развязала серебристый шнурок и осторожно положила его в сверкающую чашу. Фиби невольно вскрикнула. После этого жрица погасила три свечи, символизировавших жизнь, смерть и возрождение Прюденс.

Затем какие-то люди, которых Фиби узнавала с трудом, начали подходить к ней, обнимать и произносить слова утешения. Лишь теперь обнаружилось, что у Прю столько друзей. И все они говорили о своем разбитом сердце и выражали соболезнование. «Как забавно, – подумалось Фиби. – Только после смерти становится понятно; насколько полной была твоя жизнь».

Но пока шла вся эта бесконечная очередь прощающихся, рядом с ней, оставались двое ее возлюбленный и единственная теперь сестра.

Наконец людской поток иссяк. Фиби огляделась и снова увидела гроб и табличку с именем Прю. Он стоял здесь уже несколько часов. При этой мысли Фиби зажмурилась.

Открыв глаза, она увидела молодую женщину в пиджаке цвета сливок, которая чем-то напоминала погибшую сестру. От этого сердце сжалось в груди.

Кожа незнакомки была молочной, словно у Белоснежки, волосы – черными, губы – полными, а скулы – высокими. Все точно так же, как у Прюденс. Но глаза оказались совсем другими. Если у Прю они были льдисто-синими, то у этой женщины – карими, как у самой Фиби, И эта незнакомка не отличалась строгостью, присущей покойной. Она вырядилась в слишком короткую юбку и слишком ярко, даже вызывающе, накрасила губы. На вид ей можно было дать года двадцать четыре, на два меньше, чем Фиби.

Фиби смогла оторвать от нее глаза лишь тогда, когда Дэррил подошел и положил ей руку на плечо. Она отвела глаза от незнакомки и потонула в его медвежьих объятиях. Через плечо полицейского было видно, как Лео благодарит жрицу, а Коул беспокойно оглядывается по сторонам в поисках демонов-убийц.

Потом Дэррил обнял Пайпер.

– Спасибо за все, что ты для нас сделал, сказала та.

– Я ваш брат, – ответил полицейский, – и навсегда им останусь.

Фиби мрачнела все больше. Когда-то их семья была вполне традиционной и состояла из бабушки и трех обыкновенных внучек. А теперь в этой семье были две ведьмы, ангел-хранитель, полудемон и «Книга Теней», порою казавшаяся рыжим приемным ребенком.

«Что же будет дальше?» – подумала Фиби и сухо усмехнулась.

И тут перед ней снова выросла незнакомка с молочной кожей и карими глазами.

– Я… соболезную вашему горю, – сказала она приятным, но дрожащим голосом.

– Спасибо, – ответила Фиби, уставившись на нее и пытаясь понять, где же они могли встречаться. Может быть, она работала в журнале «415», в котором Прю подрабатывала фотокорреспондентом? Ее внешность как раз подходила для подобных занятий.

– Что вас связывало с Прю? – спросила Фиби.- Работа?

– Ах… нет, нет, – ответила незнакомка, пряча глаза. – Совсем не работа.

Фиби еще раз глянула на нее и почувствовала, как мороз пробежал по коже, – настолько эта девчонка походила на покойную. Она снова вздрогнула.

– Мы с вами знакомы? – спросила Фиби. В этот момент подошла Пайпер. При взгляде на нее стало ясно, что она тоже уловила таинственное сходство незнакомки с Прю.

– С вами? – повторила незнакомка. Нет… не совсем… то есть вряд ли. Во всяком случае, не припомню.

Фиби пожала плечами. Многие ведут себя странно на похоронах – это стало ясно за последние дни. Никто не знает, что делать и говорить. Самое лучшее, что можно придумать в такой ситуации, – пожать человеку руку и не приставать к нему. Поэтому Фиби протянула незнакомке ладонь и произнесла:

– Спасибо.

Но, дотронувшись до ее руки, она вскрикнула. Колени подогнулись, а перед мысленным взором возникла какая-то картина. Фиби посетило очередное видение.

Она увидела свой худший ночной кошмар – Шекса, демона, убившего Прю. На этот раз он стоял на краю крыши невысокого здания.

Теперь он нападал на эту самую незнакомку. Она кричала и звала на помощь. Вот Шеке занес руку, чтобы метнуть в нее энергетический заряд…

Но прежде чем Фиби увидела, что произойдет дальше, видение растаяло. Силы окончательно покинули ее, и она опустилась на землю.