Во второй половине XIII в. развитие монархического государства стало все чаще приводить к трениям с международными орденами: как правило, государство пыталось вернуть свои права и урезать орденские привилегии. Положение орденов «Церкви в Церкви, государства в государстве»[382] ставило ордены в непростое положение: можно ли одновременно служить Богу и королю?
Во время конфликта между папой Бонифацием VIII и Филиппом Красивым эта проблема встала перед орденами особенно остро. Тамплиеры Франции поддержали короля. Но в Ананьи папа, униженный Гильомом де Ногаре и его подручными, находился «почти в одиночестве с братьями тамплиерами и госпитальерами». Шестого февраля 1304 г. Бенедикт XI, преемник Бонифация VIII, подтвердил все привилегии ордена Храма, вернув ему было пошатнувшееся доверие. Бенедикт XI знал, что может положиться на орден в том, чтобы сдержать натиск французской монархии на папство. Позиция ко-мандорств во Франции была исключением из общего правила, требовавшего поддержать папскую власть.[383] Довольно опасное противоречие в тот момент, когда государство, находившееся в постоянном поиске финансовых средств, могло, поддавшись искушению, воспользоваться действительными или предполагаемыми богатствами орденов не говоря уж о том, что их военная мощь могла внушать опасения. Несмотря на разницу в подходах, арагонец Хайме II, англичанин Эдуард I и француз Филипп Красивый воспринимали эту проблему одинаково.
Военная деятельность ордена Храма на Западе
Будучи одновременно монашеской и военной организацией, воплощающей идею непрерывного крестового похода, орден Храма должен был сражаться с неверными, защищая Святую землю. Мог ли он выполнять те же функции в другом месте? Вопрос был задан. И очень скоро, в 1146 г., с согласия папы, орден Храма продолжил борьбу с мусульманами, но уже в Испании. Правда, в государствах Иберийского полуострова он так никогда и не занял положения, сравнимого с тем, которым обладал на Святой земле. Реконкиста способствовала приросту территорий и ресурсов государств, и тем самым усилению королевской власти. Тамплиеры играли в этом процессе всего лишь вспомогательную роль.[384] Деятельность ордена развивалась в двух направлениях: участие в войнах и постоянная оборона границ.
Тамплиеры вступили в бой с маврами, едва появившись в Испании: в 1147 г. они осаждали Тортосу, а в 1149 г. — Лериду. После неудачи с орденом Монжуа король Арагона Альфонс II, который благоволил скорее испанским военным орденам, был вынужден призвать орден Храма для освобождения южного Арагона. Они также присутствовали на Майорке в 1228 г. и в Валенсии в 1238 г. Они участвовали во всех сражениях с альмохадами в Кастилии, осаде Касереса (1184 г.), а также в знаменитой битве при Лас Навас де Толоса (1212 г.). Наконец, в Португалии они оказали неоценимую помощь при взятии Сантарема, Лиссабона и Бадахоса. Орденская провинция тамплиеров Португалия долгое время составляла одно целое с провинцией Кастилией-Леоном.
Иберийские государи делали крупные дарения военным орденам своих королевств. В обмен ордены должны были оборонять отвоеванные территории. В Валенсии рыцари-монахи обоих орденов несли охрану границы по шесть месяцев каждый. После взятия Бадахоса король Португалии поручил тамплиерам защиту своих границ с маврами и… Кастилией.
Кроме того, тамплиеры занялись заселением и освоением этих разоренных территорий. Их могучие замки служили выполнению этой двойной задачи: например, Шиверт в королевстве Валенсия. Разъезды тамплиеров, следившие за безопасностью в области, иногда ждала неприятная встреча: в 1276 г. магистр Арагона Педро де Монкада вместе со свитой попал в плен к мусульманам на территории Валенсии.[385]
Силы, использовавшиеся орденом Храма в ходе испанской реконкисты, набирались в основном из местного населения, хотя обычай отправляться в Испанию на войну с маврами, возникший в XI в. у французских рыцарей, не был забыт ни в XII, ни в XIII вв. Так, в 1238 г. Гуго де Монлор, тамплиер из Пюи и будущий магистр Прованса, принял участие в завоевании Валенсии.[386] На время крупномасштабных военных действий отряды ордена вливались в королевскую армию, и их значимость определялась не численностью, как правило, весьма ограниченной, а дисциплиной и способностью к мгновенной мобилизации — они прибывали первыми и находились в полной боевой готовности. Вместе с военным двором короля они составляли ядро арагонской армии.
Роль военных орденов рознилась от королевства к королевству. Арагонские монархи — за исключением Альфонса II — не стремились к развитию местных орденов и пользовались услугами тамплиеров и госпитальеров. На территории Кастилии местные ордены, Сантьяго и Калатрава, напротив, составили им конкуренцию. Орден Храма несет невольную ответственность за создание ордена Калатрава: завладев Калатравой в 1147 г., король Кастилии Альфонс поручил ее оборону тамплиерам. Когда некоторое время спустя альмохады напали на Калатраву, тамплиерам пришлось несладко, и они сочли за благо отказаться от сохранения этой крепости. Тогда король Кастилии основал кастильский орден Калатрава.[387]
Португальские тамплиеры занимали особое положение, так как превратились в национальный орден. Первый известный нам магистр, Гуго де Монтуар (1143 г.), был французом. В 1156 г. у власти находился португальский магистр Гуальдем Пайс: он повелел начать сооружение крепости Томар, которой предстояло стать центром новой провинции. Решающий момент настал в 1169 г., когда король пожаловал ордену треть еще не завоеванных территорий к югу от реки Тахо в обмен на то, чтобы португальские тамплиеры все свои силы и ресурсы использовали ради Португалии, пока король и его народ сражается с маврами. «Тогда португальские тамплиеры отделились от ордена, чтобы посвятить себя исключительно освобождению этой страны».[388] Фактически португальские короли разрешили в свою пользу обозначенную в начале этой главы дилемму — существует ли противоречие между миссией на Святой земле и участием в испанской Реконкисте.
Одной из причин, на которую ссылались короли Арагона, чтобы оправдать размах своих пожалований ордену Храма в первой половине XII в., было стремление воспрепятствовать местным рыцарям присоединиться к тамплиерам с целью отправиться в Святую землю.[389]
В течение XIII в., по мере того как линия фронта отодвигалась от основных резиденций Храма в Испании, он (у ордена госпитальеров наблюдается та же самая тенденция), по-видимому, все меньше интересовался Реконкистой. В результате папская булла 1250 г. прямо предписала орденам сражаться с маврами в Испании. Парадоксальным образом, подобное отсутствие доброй воли объяснялось нехваткой средств. Тамплиеры Востока, серьезно потрепанные мусульманами, мобилизовали все свои ресурсы на Западе, включая Испанию; тамплиерам Арагона теперь недоставало даже лошадей — что было уже чересчур. Король Хайме II тщетно просил папу, чтобы тамплиеры его королевства расходовали все свои средства на нужды Арагона. Даже после падения Акры в 1291 г. арагонские тамплиеры оставались в стесненных обстоятельствах. В 1304 г. король призвал их в армию; магистр Беренгарий де Кардона приказал прецептору Альгамбры явиться на зов
…хотя мы могли бы извиниться перед королем, ведь в этом году мы истратили много денег на границе и в королевстве Мурсия. Тем не менее, если мы не прибудем в зов короля, великое бесчестье падет на нас и на орден Храма, особенно если все прочие благородные рыцари явятся.[390]
