Во Франции тамплиеры часто обращались в королевский суд. В качестве истцов или ответчиков они жаловались суду бальи и сенешалей или апеллировали к парламенту. Разбираемые в суде дела были самого разного рода. Королевский суд выносил справедливое решение и, как кажется, не проявлял принципиальной враждебности к ордену, несмотря на то что отрицательных решений было принято чуть больше, чем положительных.[265]

Командорство создавалось только тогда, когда приобретенных владений хватало, чтобы приносить излишки, которые можно было бы использовать в Святой земле. Но вдобавок Командорство должно было являться жизненным центром, способным оказывать влияние на весь регион и притягивать новых людей. Слишком часто в романтических фантазиях разрушенные стены превращаются в неприступный замок. И слишком часто в них фигурирует караульный тамплиер в полном вооружении и белом плаще с красным крестом, обходящий дозором укрепления. Реальность же гораздо прозаичнее, и нам придется отвергнуть образ, созданный в Эпинале, где тамплиеры (или госпитальеры) представлены в постоянной боевой готовности, на страже христианского мира.[266]

Многочисленные исследования, посвященные командорствам — неравноценные и порой более чем наивные, — показывают, что огромное большинство составляли сельскохозяйственные угодья, проще говоря, крупные фермы! Разумеется, можно найти и укрепленные хозяйства, церкви-донжоны (в Ваоре), и замки. Один из них, в Дузане, тамплиерам подарило семейство Барберано, а в Кам-пань-сюр-Од, расположенном в той же самой области, аналогичное пожертвование сделал им виконт Каркассона. Кроме того, стены окружали Ла Кувертуарад, а на участке, принадлежавшем ордену Храма в Париже, тамплиеры возвели две круглые башни. Но, помимо того что многие замки храмовников являются не чем иным, как плодом воображения (например, в Греу, Прованс), стоит задаться вопросом об оборонительном значении этих крепостей. Прежде всегоони являлись центрами сеньориального господства, подобно замкам светских сеньоров Запада. Их военное предназначение в любом случае было вторичным. Эти центры были укреплены и служили надежными убежищами. Но потребности обороны имеют здесь не большее значение, чем религиозное назначение этих зданий.

Вполне понятно, были и исключения: замок Врана в Хорватии, на побережье Адриатического моря, представлял собой настоящую крепость. Но выдерживать продолжительную осаду, которой они и подверглись в 1307–1309 гг., были способны, главным образом, замки Иберийского полуострова, где тамплиерам, наряду с гарнизонами, часто поручали защиту настоящих крепостей: Граньяна, Монзон, Барбера, Шиверт, Альфамбара, Томар. Но эти замки также становились центрами экономической жизни. Причем по мере смещения фронта Реконкисты все дальше к югу соответствующие изменения ощущались все более и более заметно. Замок Монзон, служивший резиденцией ордена в Арагоне, являлся центром крупного владения, состоявшего из двадцати девяти деревень и церквей.[267] Впрочем, даже полноценные в военном отношении крепости военно-монашеских орденов в Сирии-Палестине одновременно являлись центрами политической и экономической деятельности.

Оценить военное значение этих сооружений позволяет простой критерий — количество оружия, обнаруженного там во время конфискаций 1307 г. и в последующее годы. Если на Кипре, в орденском доме в Лимассоле, согласно инвентарной описи находилось девятьсот тридцать кольчуг, девятьсот семьдесят арбалетов, шестьсот четыре шлема и другое оружие, то аналогичный документ, составленный в Ирландии, включает лишь несколько единиц, вперемешку с мешками пшеницы и овса и всевозможной живностью. В 1308 г. ирландские командорства поставляли в английскую армию, действовавшую в Шотландии, пшеницу, горох, вяленую рыбу, но не оружие. Кое-какое оружие было найдено только в крупном командорстве св. Евлалии в Ларзаке, зато в подробной описи имущества дома в Божи мы не находим ничего.[268]

Численность персонала, находившегося в командорстве, колебалась в зависимости от того, насколько крупным оно было, а также в зависимости от поставленных перед ним задач. Командорство в Ма Де с шестью или семью подчиненными ему домами (в том числе и в Перпиньяне) насчитывало двадцать шесть человек: четырех рыцарей, четырех капелланов, восемнадцать сержантов. К этому следует добавить существенный штат братьев-ремесленников и всякого рода прислуги и помощников. Ма Де представлял собой крепость, для содержания которой и требовался столь значительный штат. В Испании братьев-рыцарей было больше, чем где-либо, что объяснялось своеобразными условиями Реконкисты. Кстати, именно из числа вышло большинство прецепторов: двадцать из двадцати четырех известных нам в Арагоне между 1300 и 1307 г.[269] Однако подобная численность и социальный состав были исключением. В рядовом командорстве командором был брат-сержант, который с помощью одного или двух других братьев, а иногда вдобавок одного капеллана распоряжался рабочей силой, понятно, гораздо более многочисленной: в Божи, в Кальвадосе, служили пастух, скотник, свинопас, птичник, лесник, два привратника, шесть работников — всего двадцать пять человек, отвечавших либо за сельскохозяйственный труд, либо за внутреннее обслуживание дома. Никому из них не довелось когда-либо побывать в Святой земле, но некоторые были арестованы в 1307 г.[270]

Прецептору, управлявшему имуществом ордена, иногда мог помогать доверенный помощник, но всегда на временной основе: например, когда начинался приток пожертвований или совершалось много покупок. В повседневных делах прецептору помогал келейник, как в цистерцианских аббатствах: нередко в этой роли выступал мирянин.

Орден Храма не особенно благоволил специалистам в области административного и экономического управления: как правило, люди на различных руководящих постах долго не задерживались.

Что бы ни представляло собой командорство — замок, просто дом, или ферму, — при каждом из них имелось место отправления культа — часовня, устроенная в самом здании или чаще размещенная в отдельном строении, расположенном вблизи монастыря. Эти часовни не следует путать с приходскими церквями, переданными ордену Храма, по отношению к которым тамплиеры выступали в качестве патронов, т. е. назначали священников. Часовни отвечали духовным потребностям членов ордена; в них служили братья-капелланы. Однако тамплиеры легко допускали в эти часовни соседей, к великому негодованию приходских кюре, которые теряли верующих и источник своего дохода. Именно в этом заключалась одна из причин постоянных разногласий между белым духовенством и монашескими орденами.

Случалось, что на базе часовен храмовников возникали новые приходы. Несмотря на то что военные ордены довольно поздно обосновались в сельской местности, они внесли свой вклад в изменение приходской системы. В некоторых малонаселенных областях, вроде плато Миллеваш в диоцезе Лимож, не хватало священников и была слабо развита церковная структура: поэтому тридцать приходов берут начало от часовен, построенных тамплиерами или госпитальерами. В договоре, заключенном в 1282 г. между лиможским епископом и прецептором ордена Храма в Лиможе, упоминается семнадцать часовен, из которых двенадцать превратились в приходские церкви.[271] В отвоеванных районах Испании тамплиеры и госпитальеры отвечали не только за оборону, но и за духовное руководство верующими до тех пор, пока не будет восстановлена полноценная церковная структура.[272]