Доктор Хубер тем временем, подойдя к кровати, склонился над его плечом, став осторожно, чтобы не причинить боль, снимать повязку.

– Хильда, подайте мне, пожалуйста, тампон с перекисью.

Хильда, все это время продолжавшая смотреть в окно, повернувшись к ним спиной, обернулась. К своему удивлению, на ее лице Карл обнаружил не скрываемую улыбку. – «А я-то, болван, корил себя за то, что обидел это ранимое создание».

Тем временем повязка с его плеча была безболезненно снята, и Карл увидел свою почти зажившую рану, представляющую из себя два рубца примерно по три сантиметра в длину.

– Раны вас как-то беспокоят?

– Да не особо. Так, только легкий зуд.

Доктор, еще раз кинув взгляд на раненое плечо, поднялся.

– Обработайте рану и наложите новую повязку, – обратился он к Хильде. – Ну, а вас могу обрадовать тем, что завтра мы будем снимать швы. И делать это буду я, так что готовьтесь. – К доктору возвращалось былое чувство юмора – «Да, я, наверное, слегка перегибал палку, потешаясь над ним»

Дав еще несколько поручений Хильде, доктор исчез из палаты, оставив их наедине. Теперь молча выполняя свою работу, она бережно обрабатывала йодом его рану, при этом усиленно стараясь не встретиться с ним взглядом. В ее глазах до сих пор плясали бесята.

– Хильда, а чего это вы все время так улыбаетесь? Поделитесь со мной своей радостью. Вместе похохочем, – Карла здорово раздражало ее игривое настроение. – Надеюсь, вы там про меня никаких гадостей втихаря не думаете.

– Нет. Ну что вы… – теперь она уже даже не скрывала своего сарказма.

– Я так и подумал, – ему еще сильнее захотелось провалиться в операционную. Полторы недели его ерничества с лихвой компенсировались сегодняшним инцидентом. – «И это только утро, а что же будет вечером?».

– Постойте, но ведь вчера вроде был последний день, – попытался протестовать он Хильде, которая катила за собой стойку для капельницы.

За все это время Карл так и не узнал, что же ему кололи. Но после каждой процедуры в течение часа он не мог самостоятельно передвигаться даже на костылях. От действия лекарства полностью нарушалась координация, перед глазами все плыло, вдобавок при этом еще и нестерпимо хотелось спать.

– Сегодня последний раз.

– То же самое вы говорили мне вчера.

– Ну, вчера доктор Кох сказал мне, что швы будут снимать сегодня. А сегодня доктор Хубер все переменил. Но не огорчайтесь. Это всего лишь профилактика, она вам не повредит.

– Так это мне ему надо сказать спасибо. Вот злобный карлик. А я почти дал себе слово, что перестану над ним подшучивать.

– Почему же карлик?– озорно улыбаясь, произнесла Хильда

– Он, кстати, не намного ниже меня.

– Ну, вы все-таки тоже не Клаудия Шифер, – Карл опять поймал себя на мысли, что ляпнул лишнее. Но было уже поздно.

Хильда, медленно подняв глаза, стала, не торопясь, приближаться. Такой прежде ее наблюдать не приходилось. Если раньше он в ней видел только заботливую медсестру или ранимого ребенка, то сейчас она больше походила на разъяренную львицу. Особенно сильно в перевоплощении поражала мимика лица, до неузнаваемости изменившая прежний образ, превратив скромную и кроткую девушку в необузданную и темпераментную хищницу.

– Вы это что хотите сказать? Что я маленького роста? – вооруженная иглой капельницы, она склонилась над головой Карла. А так как ему до конца не были ясны ее намерения, то возникло чувство легкого возбуждения, вызванное приближающейся опасностью.

– Да вовсе нет, вы меня наверное не так поняли.

Количество адреналина все более и более возрастало. Хильда прекратила приближаться. Ее чувственные губы слегка приоткрылись, что Карл воспринял как сигнал к действию. Но не успел он прикоснуться к ним, как Хильда резко дернулась назад, увлекая за собой капельницу, которая с шумом покатилась в дальний угол палаты.

– Кто такая эта ваша фрау Шифер? – произнесла она через какое-то время, снова придя в себя.

Черты ее лица приняли знакомое выражение застенчивости, и только в сверкающих карих глазах еще слегка угадывалось былое возбуждение.

– Фотомодель, – даже не моргнув глазом, выпалил он.

– Что-то я о такой никогда не слышала. Вы, наверное, все это опять выдумали. Как тогда про полеты в космос. И никакая она не фотомодель… а одна из ваших ЗНАКОМЫХ, – слово знакомых она произнесла с особой деликатностью. – Разве может быть фотомодель с фамилией Шифер? Вы бы еще Мюллер сказали. Она, наверное, хрома на правую ногу и дурна собой.

– Да я бы не сказал.

– В любом случае, это не мое дело. Какая мне разница, врете вы или нет. – Хильда пыталась изобразить внутреннее спокойствие, но у нее это плохо получалось. Ее руки слегка дрожали, и в вену она попала только со второго раза, что весьма болезненно отразилось на новом «постояльце» тела Карла.

– Лежите и не двигайтесь, я к вам загляну минут через тридцать,

– Хильда еще раз мельком обернулась и исчезла за дверью.

После ее ухода Карл погрузился в переваривание произошедшего, шаг за шагом проходя все заново. Через минут пять начало действовать лекарство, заводя в голове хоровод легкого головокружения, которое с каждой минутой все больше усиливалось.

– «Да, все-таки она еще та штучка. Теперь понятно, про кого говорят: «В тихом омуте черти водятся». Вот такой вот чертенок с пушистым хвостом», – подняв голову, он увидел, что содержимое банки почти на исходе. А значит, скоро снова придет она.

Его с какой-то двойной силой клонило ко сну. Обычно после самой капельницы он еще минут десять держался молодцом. А тут еще бутылка не закончилась, а в глаза хоть спички вставляй.

Неожиданно внимание привлек странный гул, доносившийся из приоткрытой форточки. Его монотонное жужжание чем-то походило на пчелиный рой. Но механический характер звука все интенсивней стал зарождать в душе тревогу. Не успел он толком осознать, что происходит, как сначала где-то вдалеке, а потом совсем близко истошно завыл сигнал воздушной тревоги. Одновременно с сиреной захлопали выстрелы зенитных орудий, батарея которых находилась совсем рядом с госпиталем.

Опасность напрочь улетучила признаки сна, окончательно приведя его в чувство, но лекарство уже действовало вовсю, причем с небывалой до этого силой. Скорее всего, это было вызвано тем, что обычно процедура происходила во второй половине дня, после обеда. А тут утром, да еще до завтрака…

Непослушной рукой резко выдернув иглу из вены, он попытался встать. Гул самолетов тем временем возрос до необычайной силы. Создавалось такое чувство, что они находились уже прямо над госпиталем.

Это был уже второй бомбовый налет, под который он попадал за время пребывания здесь. Первый случился в ночь на пятые сутки. Тот раз, правда, все обошлось. Сигнал о воздушной тревоге был подан заблаговременно, и за ним успели прислать двух санитаров с носилками. Сейчас же все было совершенно иначе, он уже сам мог передвигаться с помощью трости. Но полное отсутствие координации не давало ему никаких шансов спуститься самому в подвал, в котором находилось спасительное убежище.

Дверь резко отворилась, на пороге стояла взволнованная Хильда. Быстро догадавшись, в каком он состоянии, она тут же подбежала к нему, пытаясь помочь подняться.

– Это я во всем виновата, – произнесла она дрожащим от волнения голосом. – Мне же доктор сказал после завтрака.

– Хильда, успокойтесь, все будет в порядке, – попытался успокоить ее Карл, но слова прозвучали так неубедительно, что в них не верилось даже ему. Каждый следующий шаг давался с трудом, и если бы не Хильда, на которую он изо всех сил опирался, ни о каком спасении вообще не могло быть и речи.

Новый, более грозный звук привлек их внимание, и это было ничто иное, как рев приближающихся к земле бомб. Карл резко обернулся в направлении окна и тут же потерял равновесие, увлекая за собой Хильду.

Почти одновременно с их падением за окном раздалась серия мощной канонады. Она была такой силы, что, казалось, голова не выдержит и расколется надвое. Уже после третьего разрыва в комнату влетели осколки выбитых стекол. По-видимому, бомбы ложились где-то совсем рядом, потому что комья земли влетали в разбитую глазницу окна при каждой новой детонации.