И я решительно заявила:

— Она просто скрывается, эта Гражина. Думаю, боится. А пан?..

— Я не боюсь и не скрываюсь. Если серьёзно, и я такого же мнения. Эх, людей у меня маловато. Многое ещё неясно, но полагаю, что знаменитые ян-тари преступники не продали не только из алчности, набивая цену, но и из опасения. Знали о наличии законного владельца, тот мог вмешаться в любой момент, а им шум ни к чему. Старая Мисякова была женщиной энергичной, возможно, пригрозила им. Учтите, мы беседуем частным образом, и вообще все, о чем узнали от меня, — служебная тайна.

— Понятно, — буркнул Костик.

— Очень хочу разыскать Залесского, — признался капитан. (Я вовремя прикусила язык — не Залесского, а Драгоценного.) — Поиски Гражины Мисяк он начал раньше нас, но у нас больше возможностей. Полагаю, что скорее найдём девушку, чем его.

— Надо обратиться в Центральное адресное бюро, или как оно там называется, — посоветовала я:

— А то мы сами не знаем! — обиделся капитан. — Представьте, нам это тоже пришло в голову. Исходные данные пришлось долго разыскивать, обычно в школе записаны имена, фамилии, даты и место рождения родителей учеников, но в Гражининой школе с этим возникли сложности. Теперь все сведения нами собраны и объявлен розыск девушки по всей стране. Правда, она могла выйти замуж и сменить фамилию, поэтому на всякий случай мы озадачили и ЗАГСы.

— А может, лучше плясать от печки?

— Какой именно?

— А того самого Домика в Песках, ну того, в котором убили родителей Гражины. Кажется, он и в те времена принадлежал их родственникам. Во всяком случае, в Песках так считали, — напомнила я.

— Тот участок и сейчас является собственностью кого-то из их родни, официально числится за какой-то Петровской. Мы послали соответствующий запрос, так что ждём-с. И лично мне имело бы смысл сидеть в Варшаве и ждать ответа, но тут приятнее. Море и погода благоприятствуют. Да и пообщаться со здешними людьми хотелось бы лично…

— Петровская? — удивился Костик. — Марыся? Так чего проще — с ней самой и поговорить. У меня есть её телефон… Холера, в Варшаве оставил!

Капитан кинул на Костика такой взгляд, что я испугалась за жизнь любимого…

— Надо же, что пани натворила! — упрекнул меня Вальдемар. — Полиции понаехало, сплошные допросы, вздохнуть человеку некогда…

Воспользовавшись наиболее ценимым отдыхающими временем дня, когда все толпами устремляются на пляж, я в самый полдень заявилась в гости к Вальдемару и правильно рассчитала. Дома никого из курортников не было, зато хозяин наличествовал. Разумеется, мы расположились в кухне, как в старые добрые времена.

— Я?! — возмутилась я.

— А то кто же? Вцепились, как репей в собачий хвост, пришлось все выложить, понял — знают многое, а откуда? Ясное дело, только от пани. Не иначе как таким манером вы решили от Терличака избавиться.

— И что? — невольно заинтересовалась я, хотя ни сном ни духом…

— И забрали! А то пани не знает?

— Не знаю. Когда забрали?

— А сегодня утром.

Помня манеру Вальдемара сообщать новости, я дипломатично поинтересовалась:

— И что люди говорят?

— Что это он утопил Флориана, — попался Вальдемар.

— Ну!

— Якобы защищая собственную жизнь. Вроде извлёк из моря янтарь в полкило весом, а Флориан на него и набросился. Все может быть, жадный был этот Флориан до ужаса. А Терличак и в самом деле в те времена за янтарём охотился.

— Откуда люди могут знать такое? — удивился присутствовавший при нашем разговоре Костик. — Вчера только мы общались с капитаном, он нам ни слова…

— А вот это уже на его совести, — обиженно прокомментировала я.

Тут к нам присоединилась Ядвига. Бросила свою большую кухню внизу, где безвылазно проводила лето, готовя еду для многочисленных постояльцев, и поднялась к нам, в верхнюю кухню, можно сказать семейную. Да, обустроился Вальдемар. И крыльцо тоже достроил.

— Посижу с вами, передохну, — сказала Ядвига. — Запоздает сегодня обед, ну да переживут, а я тоже человек. Слышала, о чем вы тут говорите. А люди очень просто узнали, от Терличихи. Подслушала она, о чем капитан её мужа расспрашивал. Капитан за дверь, мужа прихватил, а Терличиха к бабам — жаловаться.

— Не могла она подслушать! — возразила я. — Не таков капитан Бежан, он не допустил бы…

— Очень даже могла! — улыбнулась Ядвига. — Когда полиция в дом пришла, Терличиха аккурат выходила, как всегда в порт, на разделку рыбы, да незаметно вернулась и под окном затаилась. А как мужа вывели, с рёвом к бабам помчалась, полицию проклинать и сердце облегчить… Да что же вы так сидите? Есть у меня пиво, в холодильнике.

— Отличная мысль! — обрадовались мы.

— Если не пани, тогда кто? — вернулся к началу разговора Вальдемар.

— Понятия не имею, — ответила я и попросила Ядвигу:

— Если можно, давайте пить из ваших рюмок, мы уже привыкли, так отлично пилось, вспомним прошлое. Да не моргайте вы муженьку, я привезла вам такую клиентку — закачаешься! Настроена на самый лучший янтарь и платит не торгуясь. Правду я говорю?

Последний вопрос был адресован Данусе, которая, по своему обыкновению, сидела тихо и скромно, не вмешиваясь в наш разговор. Только теперь подала голос:

— Правда! Ещё какая правда! Вы мне покажете свой янтарь? И продадите? Иоанна так его расхваливала!

Вальдемар перевёл взгляд с Дануси на меня. Я подтвердила свои слова:

— Она и вправду заплатит пану любую цену, двойную и даже тройную, потому что нужен самый лучший янтарь, а у неё богатый муж. Араб, нефтяной магнат. И поскольку мы вырвали у неё из зубов золотую муху, нужно как-то компенсировать, пусть бедняга взамен получит что-то достойное.

Медлительный Вальдемар ещё только собирался ответить, как его жена перебила, правда заговорив немного не на ту тему.

— А у вашего мужа не найдётся ли брата? — поинтересовалась она.

Данута сразу поняла смысл вопроса.

— Найдётся, целых одиннадцать братьев, но все они моложе Хамида и не такие богатые, уж вы извините…

— Жаль, — вздохнула Ядвига.

Отвлеклись немного. Пришлось вернуть их к главному предмету разговора.

— Ошибаетесь, пан Вальдемар, не я заставила полицию вспомнить о том давнем убийстве.

— Кто же тогда?

— Франек.

— Так его же… тоже убили!

— Вот именно. Не убили бы — полиция бы и не вмешалась, не принялась ворошить старое…

— А может, не Франек, а муж пани? — не уступал Вальдемар. — Тот, последний, предыдущий?

— Кто его знает… А почему вы на него думаете?

— Ну как же, он ведь тут был. И не один раз. Да всего дня четыре назад заходил. С женой разговаривал.

— Расспрашивал про девушку, что напротив нас жила, — подключилась Ядвига, как-то слишком легко оставив в покое Данусиных деверей. — Вспомните, та самая, что избегала людей. Я ведь знала её по фамилии… А, Петровская!

— Марыся Петровская? — удивился Костик. — А она туг при чем? Что-то слишком часто стала встречаться…

— Да, помню, — подтвердила я. — Может, даже подружка Гражины? По возрасту подходит. Костик, а Петровская вроде тоже янтарём занимается?

— Занимается.

— А где золотая муха? — вдруг вспомнил Вальдемар. — Вот говорите, у этой пани из зубов вырвали. Так где она сейчас?

— Этого никто не знает. Последний раз видели у Франека, я лично верю индусу.

И я была вынуждена обо всем рассказать хозяевам, разумеется в самых общих чертах.

— Сами видите, пан Вальдек, как все в меня упиралось. И вы ещё удивляетесь, что я вмешиваюсь?!

— Нет, я удивляюсь, что золотая муха сейчас не у вас! — ответил Вальдемар с несвойственным ему ехидством. — Как только пани про неё узнала, должна была тут же выкрасть, вот я и удивляюсь, что не выкрала.

Эх, и в самом деле — промашку дала. Надо было в тот же вечер, когда Аня рассказала мне о мухе в Идусином доме, велеть ей, Ане то есть, совершить кражу со взломом. Да где ей, несчастной судье, вон как вся извелась из-за такой глупости, как протоколы следствия, — подумаешь, скопировала втихомолку и нам предоставила!