Угля, однако, в Уэлене не оказалось. Воспользовались мы имевшимся здесь плавником, разобрав также на топливо старую шхуну. В ночь на 4-ое октября мы оттуда вышли дальше, в Берингов пролив, который прошли частью во льду, а к утру подошли к посту Дежнева (на южном берегу мыса Дежнева).

На посту Дежнева проживают другие советские работники—хозяйственники, занимающиеся обменом нужных местному населению товаров на пушнину, шкуры, клыки и другие предметы добычи. Из их запасов мы взяли 25 тонн (1550 пудов) угля, которые были только поздней ночью погружены на корабль. Погрузка велась с большим трудом, на шлюпках, при крепком береговом ветре и сильной волне. Утром 5-го октября мы двинулись дальше, по направлению к заливу Провидения.

Дальнейший путь наш протекал обычным порядком, если не считать льда, мимо которого пришлось проходить вначале, да того, что ко времени установки 6-го ноября на якорь в Провидении у нас оставался всего 21 пуд угля.

Приняв в Провидении уголь, вышли в море 10 октября. Пришли в Петропавловск на Камчатке 15-го октября. Снабдившись и здесь углем и водой, вышли 23 октября во Владивосток, куда пришли 29-го октября 1924 года.

Американец Чарльз Уэльс и все эскимосы были доставлены во Владивосток, где они поступили в ведение Дальне-Восточного Уполномоченного Народного Комиссариата по Иностранным Делам. Само собой понятно, что в условиях нашего плавания, при отсутствии угля, не могло быть и речи о доставке их нами в Аляску.

Такова, в общих чертах, история нашего похода на остров Врангеля.

Поход был труден, хотя, конечно, много других полярных экспедиций испытывало гораздо больше лишений и невзгод, нежели испытали мы. Надо также, по справедливости, признать, что основная заслуга в деле достижения острова Врангеля принадлежит ледоколу „Красный Октябрь". Не на ледокольном судне мы бы к острову не подошли.

Но как бы то ни было, поставленная задача была выполнена. Трудная же обстановка нашего плавания имеет и, свои положительные стороны: мы получаем кадр поработавших в полярных условиях моряков; мы приобрели опыт, который, несомненно, будет использован в дальнейшем, при организации подобных экспедиций.

По возвращении во Владивосток мы узнали, что за время нашего плавания достигнута была необходимая ясность в вопросе о правах Англии на остров Врангеля. В заявлении, оглашенном представителем английского правительства на заседании англосоветской конференции 6 августа 1924 года, указано было, что правительство Великобритании никаких претензий на остров Врангеля не предъявляет. Заявление это было сделано независимо от переговоров по заключению англо-советского договора, поэтому оно полностью сохраняет свою силу, независимо от исхода англо-советских переговоров в 1924 году.

Однако, поход „Красного Октября" и в этом отношении свою службу сослужил.

У наших читателей может, естественно, возникнуть вопрос: Нужна ли была экспедиция на остров Врангеля? Оправдывает ли остров те усилия и средства, которые были на экспедицию затрачены?

Экспедиция нужна была потому, что она на деле разрешала вопрос о том, кому принадлежит остров Врангеля.

Мы уже имели опыт с другими островами в Ледовитом океане, лежащими против наших европейских берегов. Они также считались — раньше владениями России. Но это не помешало правительствам победивших в последней: европейской войне стран (так называемым, „союзным" правительствам) решить в 1920 году, без всякого участия Советской России вопрос о передаче островов Медвежьего и Шпицбергена во владение Норвегии. В лице же Норвегии острова эти фактически переходили во владение иностранных капиталистических групп, заинтересованных в эксплоатации островных богатств.

Мы знаем, что у господствующего в мире класса все усиливается стремление к захвату всех природных богатств на земном шаре, где бы эти богатства ни находились и на чьей бы земле ни залегали. Мы знали, что Шпицберген и Медвежий остров не уменьшат, а усилят алчность захватчиков, которые устремились бы к островам соседней Новой Земли. И. правительство Союза ССР дальновидно поступило, установив в 1923 году радио-станцию у Маточкина Шара (северный пролив Новой Земли, между Баренцевым и Карским морем), выдвинув свой полярный форпост на западной границе прилегающего к советской земле Ледовитого океана.

Такое же положение, какое Новая Земля занимает на западе, остров Врангеля занимает на востоке СССР. Его закреплением заранее разрешаются всякие сомнения, которые могли бы возникнуть по вопросу о принадлежности тех или других, расположенных к западу от него, островов Ледовитого океана. Отныне для всех должно быть ясно, что все, что лежит в океане к северу от советских берегов— будь то на земле, в воде или в воздухе—принадлежит всецело народам Советского Союза. Оправдываются ли силы и средства, затраченные на экспедицию? — Безусловно. Начнем опять с опыта прошлого.

Много ли народу знало когда то о том, что Аляска являлась владением России? Много ли народу у нас. знает о богатствах Аляски? — Царское правительство продало этот полуостров и ряд соседних островов в Беринговом море и проливе за 14 миллионов рублей. А теперь американцы с улыбкой рассказывают, что эта сумма ежегодно с лихвой покрывается половиной стоимости одних лишь рыбных консервов, вывозимых с Аляски. Учтите при этом, что рыбные консервы—это незаметная часть того, что добывается и использовывается на Аляске.

Много ли народу знает о добываемом на Шпицбергене и Медвежьем острове угле? — А ведь этот уголь в значительной степени разрешил бы угольный вопрос в прилегающих наших северных областях.

Что знали мы об острове Сахалине? — Знали, что это страшный остров, самая тяжкая каторга. А много ли народу знает, сколько лесу, нефти, угля вывезли японцы из одной лишь северной, принадлежащей Союзу, части Сахалина?

Многие ли из нас знают о богатствах Камчатского полуострова, к которому недаром еще недавно протягивались хищные руки?

Многие ли знают о Чукотском полуострове, который, по мнению сведущих людей, куда богаче Аляски?

Мы настолько богаты землей, хоть и мало обитаемой, что можем даже позволить себе роскошь „забыть" про остров Ратманова в Беринговом проливе, лежащем у самой границы нашей с Американскими Соединенными Штатами.

Но богатый хозяин должен быть и расчетливым хозяином. Надо беречь то, что имеешь, — со временем оно пригодится. Если спросить предприимчивого иностранного фабриканта или купца, он разъяснит, что бывает бездоходное вначале имущество, которое, однако, выгодно придержать за собой, несмотря на то, что в первое время оно требует только затрат, а доходов не дает никаких. По купечески он это назовет процентами на мертвый пока капитал. Он готов платить проценты, т.-е. нести расходы по капиталу, который в данное время считается мертвым, но который, ожив, во много раз покроет произведенные раньше затраты. А о том, что остров Врангеля является именно таким капиталом, говорит нам поучительная история Стефансоновских экспедиций.

В объявлении („декларации") о присоединении острова Врангеля к „землям его величества короля Георга", которое сделали канадец Кроуфорд и его спутники 16-го сентября 1914 года, приводится в качестве „основания" ссылка на то, что остров был занят („оккупирован") с 12-го марта по 7-е сентября 1921 года остатками экипажа раздавленного льдами „Карлука". И действительно, экипажу „Карлука" дорого далась эта „оккупация". 3 человека погибло на самом острове, 8 человек—в районе острова, а всего погибло тогда 11 человек. Прибавьте теперь к ним самого Кроуфорда и его спутников, станет уже 15 человек погибших. Но это не остановило все же Стефансона. В 1923 году он послал еще одну партию—о ней мы уже рассказывали, — а в 1924 году—еще одну. Последняя партия не дошла, однако, до острова, потому что была задержана льдами и ограничилась тем, что подняла флаг на острове Геральд.

Чем же объяснить такую настойчивость в стремлении занять остров Врангеля—ведь не одной же „любовью" Стефансона к арктическим краям? Чем объяснить также то обстоятельство, что различные правительства не препятствовали Стефансону посылать эти экспедиции, несмотря на то, что 15 человеческих жизней уже было при этом потеряно?