Хм. А вот это — идея. Это будет даже не два зайца, а целых три. Поломать станцию, конечно, придется — но совсем немного. Жалко каюту, но оно того стоит. И не забыть намекнуть Сергею…

Это здорово, что инструментов на станции много. И хорошо, что среди них есть кусачки.

Винтики нужного размера она повыкручивала отовсюду, откуда могла. Благо, в двух модулях и пристыкованном «Союзе» полно укромных уголков, где отсутствие одного-двух винтов из пары десятков сразу в глаза не бросается.

Настя зажимала один винт за другим между жвалами кусачек (хорошие кусачки, мощные, специально для невесомости, где всем телом навалиться на рукоятки не получится), совала всю конструкцию в полиэтиленовый пакет и скусывала шляпку почти под самый корешок. Пакет — это чтобы скушенная шляпка и оставшийся шпенек не улетали, куда не надо. И так двадцать с лишним раз.

Скушенные головки ссыпала в карман, шпеньки завернула в тот самый пакет и запихала подальше. Теперь в многострадальную каюту.

Еще через полчаса, морщась от вони, она вышла на связь.

19:50 мск

Луна, Океан Бурь

База «Аристарх»

— Lunar base, here's Orbital base! Vega One calls Monblan One.

— Orbital base, here's Lunar base. Монблан-один на связи. Привет, Настя. — Сейчас, конечно, не лунная ночь, когда у экипажа масса свободного времени и каждый сеанс, даже чисто формальный чек в стиле «ребята, а вы там вообще живы?», — просто подарок. Но поговорить всегда приятно.

— Привет, Сергей. У меня отвалился линк на Королев, работаю через Хьюстон. Ориентировочное время восстановления — тринадцать двадцать. Имей в виду Их военные любезно предлагают обходной канал через Милстар.

— Хм. Не ждал такого именно от их вояк и именно сейчас. Видимо, крышу сорвало еще не у всех. Что не может не радовать. Хотя особой необходимости в канале не вижу — выходов в течение следующих суток не планируем. Впрочем, можешь передать им нашу признательность.

Жаль. Как раз сегодня они оба намеревались опять поболтать с семьями. Впрочем, у Пьетро проблем не будет, а вот ему общаться с Аленкой через штатовских вояк не хотелось. Особенно после этих выкрутасов с роликами.

— Признательностью не отделаешься. Возможно, они потребуют от тебя флягу с армянским, которую обычно прячут под пультом лунника. Надеюсь, ты ее не зажмешь.

— Х-хе. «Пусть придут и возьмут». — Хренассе за-явочки. Фактически на святое покусились. Да и осталось того коньяка граммов сто пятьдесят, не больше. — Не знаю, с чего это их пробило на конину, но если они плюхнутся рядом — угостим.

— «Придут и возьмут» — это актуально. Только роль заботливой хозяйки предстоит играть мне. Стыковка «Альтаира» со станцией — ноль восемь ноль пять стандартного, через четырнадцать часов. Надеюсь, ты предоставляешь мне соответствующие полномочия по встрече?

— Понял, стыковка ноль восемь ноль пять. Летчик-космонавт Шибанова! Как командир экспедиции, приказываю вам организовать теплый прием гостей. На время встречи вам присваивается звание младшего интенданта космических войск с последующей отсидкой по результатам ревизии. В средствах не стесняйтесь… — Что это с Настасьей? Приступ повышенной игривости? Соскучилась там по свежим лицам, что ли? В принципе для таких вот вещей — стыковок, смен экипажа — к меню прилагались разные вкусняшки. Но это было как бы само собой разумеющимся. В общем, кто их поймет, этих женщин. Захотелось подурачиться — подурачилась. Хотя, надо сказать, веселье какое-то не такое. Словно вторым, а то и третьим слоем идет мандраж. Как перед первым боевым вылетом или перед первым полетом у него самого…

— Это именно то, что я хотела услышать, Сергей. Очень мило с твоей стороны. Бобби передает тебе привет. Он пока еще не сдался, но я постараюсь его убедить.

— Это вопрос времени, Настя, всего лишь вопрос времени. Идиотские ходы наказуемы.

— Я постараюсь довести это до его сведения. С моей точки зрения — ты приставил к его голове пистолет. Пистолет, говорю. Не забудь про коньяк. Конец связи.

— Конец связи, — дался ей этот коньяк…

20:05 мск

Окололунная орбита

ЛОС «Селена»

Вот чем ей еще нравились американцы, точнее, американские морские летчики, а еще точнее — Роберт М. Кэбот, так это аккуратностью. Подъем четко по будильнику, пусть условный, но душ, и главное — уборка за собой. Никаких заткнутых за ремни, аки хризантема в петличке, полотенец. Никаких спешно (пока не замкнули что-то) вылавливаемых из потоков воздуха мокрых салфеток — все чистенько и опрятненько. Прямо Игорек с его врачебной педантичностью. Который еще и ее дома попинывал, за оставленную в стопке посуду. Бывало, что уж там. А уж как они на пару дочку за беспорядок в комнате замордовывали — вообще слов нет.

Оттого раззвиздяя-испанца в своем первом полете, еще на околоземную, она все три месяца ненавидела лютой ненавистью — и была в этом не одинока. Выливалась эта ненависть в основном в изысканную вежливость, которую неряха искренне принимал за чистую монету. Он, кстати, больше не летал.

Боже ж мой, как гладко у них с Кэботом шло до сих пор — без постоянных мелких придиразмов. Да и сейчас — выплыл подтянутый, бодрый, с улыбкой — прелесть, а не напарник.

— Morning, Bob!

— Добрый вечер, Настя! — Ну да, ну да. Ей как раз спать, ему на вахту.

— Что будешь?

— А что нам сегодня подают?

— Сейчас спрошу шефа. — Она обернулась к расписанной разноцветными фломастерами табличке. — Так. Сегодня — комплект четыре. Для тебя рекомендуют суп-пюре, курицу с черносливом и творог с орехами. Тебе приготовить?

— Спасибо, я сам. — Кэбот развернулся к холодильнику, достал поднос. Разрезал полиэтилен, тубу с супом закинул в микроволновку, в пакет с курицей впрыснул из дозатора горячей воды. Подозрительного вида шматочки на глазах превращались в куски куриной грудки, вполне натуральные на вид. Да и на вкус, и вообще — грех жаловаться, что уж там. Микроволновка пискнула — суп дошел до кондиции. Кэбот достал тубу приложился. — Настя, извини, хлеб не у тебя?

— Oh, sorry… — конечно же, хлеб был у нее. Она схватила распечатку, которую до того старательно изучала, достала из-под нее полблока микроскопических буханочек, едва спаянных вместе. — Конечно, Бобби, преломляю с тобой хлеб мой!

С улыбкой (шутка, напарник, шутка! Мы, русские, известные богохульники!) она переломила блок пополам, одну половину закинув в рот, другую протягивая Кэботу

Тот вздрогнул, опустил глаза. Повертел буханочку в руках, положил в рот, нехотя запил супом из тубы. Аппетит у него куда-то испарился, пришлось настоять, полушутливо-полусерьезно, на правах командира. Ей тоже было не по себе.

Рабочую позицию она заняла в переходном отсеке «Луны-Пассажирской» — были соображения. В «Союз» Кэбота пускать было нельзя. Ручонки свои туда, куда не надо, он запустить не успел — так что пусть так будет и дальше. Да и ей делать в другом конце станции было, в общем-то, нечего. Хорошо, что все вопросы с приемом «Альтаира» утрясены еще вчера, посадка реактора намечалась только четвертого, а работ по дистанционному управлению пока не планировалось. Единственный «Странник» в районе полюса медленно и методично бурил очередную дырку в мертвой шкуре спутника. Наши тоже не теряли надежды докопаться до льда. Но во вмешательстве с ее стороны «Странник» не нуждался. А то она бы сейчас наработала…

Связь не восстанавливалась. Может, Алла в загуле? Скорее всего. Она даже подозревала, с кем. Виктор вполне в ее вкусе, а она — в его.

— Настя! — Кэбот, естественно, предпочитал тусоваться в прямо противоположном конце. — Кажется, у нас снова проблемы…

Знал бы ты, напарничек, насколько ты прав… То есть о моих грядущих проблемах ты уже в курсе. А вот о ваших…

— Что случилось, Боб? — Она принюхалась, хотя, конечно, запах она ощутила уже давно — ждала все-таки, даром, что ли, старалась? Но надо было играть, причем играть естественно. — Опять чертова труба?!