— Скажите мне, Дуайт, кто вас «подставил», — настаивал Джош. И я «подставлю» его ради вас.

Уилкокс уставился на него, что можно было трактовать, как рвение.

— Точно?

— Да.

— Хочу на это взглянуть, — Дуайт кивнул. — Да. В самом деле, хочу увидеть это. Он это заслужил.

Мэгги застыла.

— Кто заслужил, Дуайт?

— Этот человек, что воображает себя агентом по недвижимости. Вы знаете. Парень с кольцом на мизинце, O'Коннор.

Джош неподвижно стоял в потемках внутри конторы O'Коннора. Он находился здесь уже около трех часов. Было примерно два часа ночи. За последний час ни одна машина не проехала по главной улице Перегрин Пойнта.

Одна из труднейших вещей в такого рода работе, размышлял Джош, это ожидание. Безусловно, сейчас, когда он сменил род занятий, у него не будет больше таких ночей, как эта. Он собирался проводить все вечера в постели со своим новым боссом.

Он размышлял, стоит ли сказать Мэгги, что собирается остаться в Перегрин Мэноре навсегда, а не только на месяц-другой.

Джош наклонился, чтобы помассировать свою ноющую лодыжку. Мэгги хотела приложить к ней упаковку со льдом, но он сказал ей, что нет времени оказывать первую медицинскую помощь. Он не знал, как долго O'Коннор будет ждать Дуайта Уилкокса с отчетом о проделанной работе, но Джош предполагал, что недолго. Когда Уилкокс не появится, O'Коннор будет волноваться. А когда он занервничает, то, скорей всего, захочет уничтожить то, что может послужить уликами против него в этом деле.

Джош уже поразвлекался, пройдясь по бумагам в свете фонарика. Он мог бы провести обыск и без света, если бы это было необходимо — через окно достаточно проникало неонового освещения и высвечивало большую часть внутренности конторы.

То, что он искал, обнаружилось внутри маленького закрытого на замок выдвижного ящика. В руках у него оказалась папка.

Джош услышал мягкое рокотание мотора Мерседеса со стороны квартала. Его тело откликнулось выбросом адреналина, что всегда с ним происходило при подобных обстоятельствах.

O'Коннор припарковал серебристый Мерседес перед офисом и вышел. Джош наблюдал, как Клей быстро огляделся, потом вытащил ключи из кармана модного дорогого плаща. Он так нервничал, что уронил их на тротуар.

Клей вжал голову в плечи, потом поспешил к парадному входу офиса и вставил ключ в замочную скважину. Он не удосужился включить свет.

Джош наблюдал, укрывшись в тени, как Клей безошибочно направился к нужному ящику. Он подождал, пока не услышал, как O'Коннор судорожно втянул воздух.

— Ищете это?

Джош вышел и включил свет. Он лениво похлопал папкой по ноге.

— Дженьори!

Клей уставился на папку, скривив рот.

— Что, черт возьми, вы делаете здесь? Это нарушение. Я заявлю на вас в полицию.

— Неужели?

Джош прогулялся к столу и уселся за ним. Он открыл папку и уставился на преступный документ, лежащий перед ним.

— Уж точно необычное письменное соглашение, не так ли, O'Коннор? Но потом Мэгги не пожелала продать поместье. Поэтому вы пытались убедить ее.

— О чем, черт побери, вы говорите?

Лицо Клея начало уродливо багроветь. Он прошипел:

— Эти бумаги — личное имущество.

— Эти бумаги представляют собой, — сказал холодно Джош, — соглашение о продаже Перегрин Мэнора по дешевой цене нью-йоркской строительной фирме.

— В этом предложении нет ничего криминального. Те, кто имеет дело с недвижимостью, всегда уговаривают клиентов. Это наш способ вести дела.

— Да. Не считая того, что особняк не продается. И вы это знали.

Джош взмахнул документом.

— Чертовски хорошие комиссионные, не так ли, O'Коннор? Необычно получить шесть процентов.

— Это комиссионные маклера, — взбесился O'Коннор, — совершенно законные.

— Только в том случае, если особняк действительно продается. И если вы проинформировали продавца о настоящей стоимости. Что вы не сделали, не так ли? — Джош с интересом взглянул на O'Коннора. — Вы не сказали никому, включая Мэгги, что нью-йоркская фирма в самом деле готова заплатить за этот участок земли, не так ли? Когда нью-йоркцы кинули пробный шар?

— Они выказали интерес вскоре после смерти Агаты Глендстоун, — ответил сухо Клей. — Ничего необычного в этом нет.

— Кроме того, что вы забыли упомянуть об их интересе Мэгги. Вместо этого, вы решили удостовериться, сможете ли заинтересовать нью-йоркскую толпу в настоящей воровской сделке. Вы продаете им землю по бросовой цене, а в обмен они платят вам жирные комиссионные.

Любопытный блеск появился в глазах O'Коннора. Джош мог читать выражение мужских лиц даже при тусклом свете. Он повидал их достаточно на лицах людей, которых поймали за руку.

Их первое предположение состояло в том, что человек, который поймал их, может заинтересоваться сделкой. Они обычно мерили всех по себе. Это просто хороший бизнес.

— Они хотят построить на побережье курорт мирового уровня, — энергично объяснил Клей. — Крупные строительные компании, вроде той, что стоит за этой сделкой, должны укладываться в затраты, когда приходят в новое место приобрести землю. Если люди узнают, то начинают скупать участки, и цена быстро начинает расти. Держать в секрете информацию — это только хороший бизнес. Только и всего.

— Только хороший бизнес. — Джош закрыл папку, удивляясь, как часто он слышал это оправдание за годы работы. — Но в данном случае ведь нет вообще никакого бизнеса, не так ли? Потому что вы не можете сообщить Мэгги о продаже. И вы чертовски уверены, что не захотите посвятить ее в реальную стоимость особняка. Если вы не сделаете его дешевым, у вас не состоится сделка с нью-йоркцами.

— Особняк для них ничего не стоит. Это только старый дом. Что они хотят — так это землю.

— Тогда у вас родился план. Вы вынуждаете Мэгги к продаже, устроив так, чтобы пансион пришел в упадок под ее руководством. Если бы вы смогли уговорить ее, что так дорого содержать дом, и что дело терпит крах, она пошла бы на поводу. Но Мэгги может быть упрямой, не так ли?

— Чертова упрямица. Вы даже не представляете, через что я прошел, стараясь склонить ее к продаже. Я готов был затащить ее в постель, если понадобится. Черт с ним. Невеликое дело. Это, вероятно, было бы забавно и даже милосердно. Она, в некотором роде, прелестна — если вам нравятся такие милые и невинные особы.

Джош в ярости вскочил со стула. Он даже не заметил боль в лодыжке, когда ударился об угол стола и схватил испуганного O'Коннора за воротник.

— Что, черт возьми… — глаза O'Коннора расширились от страха и гнева.

— Вы пошли на отчаянные меры сегодня вечером, не так ли? А вы в курсе, какое наказание за поджог в этом штате, O'Коннор?

Джош впечатал O'Коннора в стену. Потом добавил:

— Вы решили пойти на крайние меры.

— Поджог? Я не знаю, о чем вы говорите. Я посоветовал Уилкоксу иметь дело только с техникой.

— Да, ну, так он не стал. Вы явно давили на него слишком сильно. Сегодня он пытался поджечь особняк.

O'Коннор выглядел искренне пораженным. Затем ему стало плохо.

— Боже! Что случилось?

— Никто не пострадал, если вы это имеете в виду. Вам не придется иметь дело с убийством.

— Убийство.

O'Коннора затошнило даже сильнее, чем прежде. Он начал трястись. Затем облизал губы.

— Послушайте, вы сказали, что никто не пострадал. Все в порядке. Так почему бы нам не сократить наши потери и не заключить сделку. А? Где ущерб? Я разделю с вами комиссионные, если мы уговорим Мэгги на продажу. Давайте, Дженьори. Вы спите с ней. Каждый в городе знает это. Уверен, что вы сможете ее уговорить.

— Забудьте об этом, — ответил Джош. — Ваша проблема, O'Коннор, что время от времени, когда мне скучно, я люблю играть в славных малых и негодяев. Догадываетесь, кому нынче ночью досталась роль хорошего парня?

Незадолго до рассвета Джош наконец-то оказался в своей комнате. Особняк был тих. Все явно удалились на отдых, пока он был занят беседой с местным шерифом.