Литмир - Электронная Библиотека

Вдруг Плум быстро достал из кармана брюк складной нож.

— Что вы делаете? — удивленно спросил Макс.

Плум нажал кнопку, лезвие выскочило.

— Что вы, черт побери, делаете? — более настойчиво снова спросил Макс.

Плум молча сунул руки внутрь гроба, нож был в его правой руке.

Макс схватил его за руку.

— Нет, не делайте этого, — повторил он тревожно.

— Уберите руки. — Эти слова прозвучали как приказ, причем безапелляционный.

Макс сглотнул и руку убрал.

— Вы еще об этом пожалеете, — пробормотал он.

Не обращая на него ни малейшего внимания, Плум начал надрезать подкладку, отделяя ее от стенок и днища гроба.

— Вы мне за это заплатите, — прошипел Макс.

Кассандра, храня молчание, наблюдала за тем, как шериф рвет и рвет подкладку, собирая ее в пригоршню.

И вдруг она заглянула внутрь сундука.

— О боже! — пробормотала она почти беззвучно.

«Что же там такое?» — кричал мой внутренний голос.

Шериф вытаскивал что-то из глубины гроба. Что-то тяжелое.

«О нет, Макс, нет», — молил я.

Шериф поднял руки, и то, что в них оказалось, было похоже на мешок для одежды.

Кассандра (и я тоже) затаила дыхание, когда Плум поднял тяжелую сумку выше, вынул из сундука и опустил на пол. Раздался отвратительный хлюпающий звук.

По полу стала растекаться кровь.

ГЛАВА 21

Кассандра издала такой звук, будто ее душила рвота. В недрах моего покойного организма тоже возникло неприятное чувство тошноты.

Плум хрипло сглотнул, но взял себя в руки. Он нагнулся, взрезал мешок ножом, резко потянул в стороны его края.

И страшно вскрикнул одновременно с Кассандрой, когда огромная бумажная бабочка выпорхнула из мешка, взмыла к потолку, сделала два-три хаотичных движения крыльями и бессильно спланировала на пол.

— Я же говорил, что вам это не понравится, — спокойно напомнил Макс шерифу.

Что за чувство распирало мою грудь в этот момент? Было ли это веселье? Мне действительно хотелось рассмеяться от облегчения. От восхищения, которое во мне всегда вызывала хорошо проделанная работа (черт бы побрал мою актерскую душу).

— Тяжесть мешка была поддельной, — продолжал свои объяснения мой сын. — Как и кровь, которую вы видели.

Оба смотрели на него с одним и тем же выражением — непередаваемым отвращением.

— Кроме того, я ведь говорил вам, что это будет моей гробницей, — с наслаждением продолжал Макс, — так оно и есть. И конечно же, я подготовил несколько трюков с этим оборудованием. Почему бы и нет? Надо будет развлечь тех, кто соберется на мои похороны. Зачем им сидеть в унынии, если я могу позаботиться о нескольких фокусах post mortem?[17]

— В унынии? — Кассандра с ненавистью смотрела на него. — Не обольщайся. Может быть, ты хотел сказать, в неописуемой радости?

— Для тебя — возможно, — отрубил Макс.

К их удивлению (к моему также, надо ли добавлять?), сын вдруг начал забираться в гроб.

— Позвольте мне кое-что вам продемонстрировать, — проговорил он и установил нижнюю крышку на место, заперев защелки.

— Вам это кое-что прояснит, Гровер, — сказал он шерифу.

Макс осторожно улегся на матерчатую подкладку, положив голову на небольшую, вшитую в подкладку подушку.

— Я нахожусь в самом настоящем гробу, не так ли? — театральным голосом говорил он. — Одетый в лучшее платье, с причесанными волосами, подстриженной бородой, вычищенными зубами. Могу я надеяться, что так оно и будет? Церковная служба близится к концу. Улавливаете картинку? Гасятся огни. Головы печально опущены долу.

В это мгновение страшный крик Кассандры прервал его:

— Убийца!

И она, бросившись к гробу, захлопнула верхнюю крышку и заперла ее. Макс вскрикнул от ужаса, а меня охватил приступ смертельного страха.

Казалось, что Кассандра растерялась и не знает, что делать дальше. Моя невестка даже не знала, радоваться ей или бояться содеянного. Она вздрогнула, увидев, что Плум пытается открыть гроб.

— Что ты наделала, дрянь? — донесся приглушенный крик Макса изнутри.

— Где ключ от этой штуки? — кричал в свою очередь шериф.

— У меня в кармане, идиот! — В криках Макса отчетливо слышались ужас и бешенство одновременно.

«Господи, она, кажется, прикончила его», — мелькнула у меня мысль.

Плум только беспомощно смотрел на гроб.

Затем, услыхав вопль почти безумной радости, сорвавшийся с губ Кассандры, испуганно перевел взгляд на нее.

— Я же тут задохнусь! — вопил в это время Макс.

— Несомненно, дорогой, — отвечала его жена. — Уже и стекло запотело от твоего дыхания.

Она счастливо улыбалась.

— Миссис Делакорте! — промолвил пораженный Плум.

— От души надеюсь, что смерть его будет мучительной, — отвечала миссис Делакорте.

Этот возглас сделал мои чувства к этой женщине гораздо сильнее. Разумеется, исключая чувство симпатии.

Шериф смотрел на нее так, будто не мог поверить своим ушам. Я же вполне верил в реальность происходящего.

Макс начал колотить по внутренней стороне крышки (противоударное стекло не поддавалось), крича от страха.

Шериф оглянулся вокруг себя, подбежал к камину и схватил со стены африканское копье. Увидев это, Кассандра с усилием перевернула гроб в горизонтальное положение.

— Что ты делаешь? — завопил Макс в крайней степени страха.

Когда шериф вернулся с копьем, Кассандра оттолкнула сундук, который покоился теперь на роликах.

— Вам не следует прикасаться к месту последнего упокоения Великого Делакорте. — Она едва могла говорить от натуги, тем не менее в ее тоне ощутимо читалась насмешка. — Он сам сказал об этом.

Это была картинка из сумасшедшего дома. Фарс, разыгрываемый безумцами.

Итак, на сцене: Кассандра Делакорте, волочащая гроб по кабинету (это помещение уже трудно было назвать Палатой Волхвований, скорее это была больничная палата). На лице ее выражение безудержного веселья.

Макс находится внутри гроба и бешено кричит от ярости. Бессильной.

Почтенный Pater Familias,[18] глубоко взволнованный, но внешне столь же глубоко невозмутимый, внимательно наблюдает за происходящим.

— Миссис Делакорте!

Это кричит Плум, потрясая копьем, принадлежавшим когда-то племени кикуу.

— Миссис Делакорте! — кричит он опять.

— Нет уж, нет! — восклицает она. — Покоится так покоится.

Теперь, много лет спустя, я думаю, что в тот момент моя невестка была не в себе.

Безумный смешок сорвался с ее губ, когда она так резко накренила гроб, объезжая гильотину, что передняя его часть отделилась от пола, он проехался на задних роликах, вполне напоминая отлично выполненный цирковой трюк.

— Проклятье! — завопил шериф.

Он наконец собрался с силами и кинулся за Кассандрой. Настигнув ее, схватил сундук за край и сумел затормозить.

Кассандра остановилась, задыхаясь, и выпустила свою добычу из рук.

А Плум стал пытаться просунуть конец копья между крышкой и стенкой гроба. Крики Макса стали тише. Он уже рыдал от страха.

— Выпустите меня отсюда! — умолял он. — Ради бога, выпустите меня!

Стеклянная крышка уже полностью затуманилась от его дыхания.

— Проклятье! — выругался шериф.

На его искаженном от усилий лице появилась гримаса страдания. Он не мог ни на дюйм втолкнуть копье в промежуток между перпендикулярными поверхностями, тот был слишком мал.

Плум налег сильнее. Наконец его старания увенчались успехом, кончик копья вклинился где-то в небольшой паз, и Плум налег на древко, пытаясь использовать его в качестве рычага.

Копье тут же треснуло и сломалось.

— Ох, какая досада, — процедила Кассандра.

Ее тон нельзя было заподозрить в искренности, и она светло улыбнулась.

— Тебе опять не повезло дорогой, — фальшиво вздохнула она.

— Дрянь! — завопил он в ответ. — Ты еще радуешься!

вернуться

17

После смерти (лат.).

вернуться

18

Отец семейства (лат.).

31
{"b":"120093","o":1}