В дневнике, который Байба прятала в диване, она однажды записала: «Я его так ненавижу, что была бы счастлива, если бы он умер или ушел от нас». Матери было далеко за тридцать, когда родился братишка. Малыш тотчас стал главным в доме. Роландик жил в самой солнечной комнате. Роландику доставались самые вкусные кусочки, у Роландика были самые красивые игрушки. Маленький принц очень скоро сообразил, что всю вину за шалости удобно сваливать на сестренку.

Из-за разбитой братом старинной фарфоровой вазы девочка целую неделю не могла ни сесть, ни лечь на спину. Даже мать, отдирая от кровоточившей Байбиной спины рубашку, упрекнула мужа в жестокости.

— Спина заживет, а кто мне вернет сокровище моей бабушки пани Зоси? — крикнул в ответ Найковский. — Пусть скажет спасибо, что так отделалась. А то еще достанется!

— Достанется, достанется, достанется! — повторял Роланд, прыгая на одной ножке.

А ну их, эти мрачные мысли. Теперь все переменится. Она, конечно, как и раньше, станет все делать по дому, но в душе будет счастлива. А сегодня ей даже предстоит позвонить по телефону.

«Алло!» — раздастся в трубке голос Тагила. — «Добрый день, — скажет она. — Вы знаете, кто звонит?» — «Конечно. Ваш голос я узнаю из тысячи других».

Надо поставить вариться суп, и тогда можно будет сбегать на угол, в автомат. С соседского телефона вести такие разговоры опасно, может узнать Найковский.

Дрожащими руками Байба бросила в автомат две копейки. Раздался недовольный женский голос.

— Скажите, пожалуйста, Тагил дома?

— Не знаю, посмотрю. А кто спрашивает? Байба растерялась:

— Однокурсница.

В трубке были слышны удаляющиеся шаги.

— Тагил у телефона. В чем дело? — внезапно услышала она. — Это Байба.

— Какая Байба? А, помню, из моем бывшей школы, — голос потеплел. — Нам надо встретиться. Может быть, в баре «Рига»? Хотя нет, туда таких маленьких девочек не пускают. Вот что, махнем-ка в «Престо». Вы завтра свободны? Скажем, в шесть?

В шесть она никак не могла, надо было идти в детский сад за братишкой.

— Лучше в семь, — произнесла она несмело.

— Договорились. Встретимся у входа. Чао! — Тагил положил трубку.

У Байбы дрожали коленки. «Престо», вероятно, шикарное кафе, там все очень дорого. А ей на школьных обедах удалось сэкономить всего один-единственный рубль.

Надо спросить у Саниты, где находится это кафе. А что надеть? В форме неудобно, стыдно перед Тагилом. Он такой элегантный, как с картинки, а она — невзрачная школьница с допотопной косой.

Байба позвонила в квартиру Саниты.

— Ты как по заказу, — обрадовалась Санита. — Я никак не решу задачку по алгебре. Пошли в мою комнату.

Самтыни жили намного состоятельней, чем Найковский и мать Байбы. В углу электрический камин. На специальном столике цветной телевизор. На полу — дорогие ковры, на стенах картины. Импортный столовый гарнитур блестел стеклянными витринами и полированными боками. Одна комната встроенной книжной полкой была разгорожена на две части, так, что брат и сестра имели каждый свой уголок.

— Ты была в кафе «Престо»? — словно бы невзначай спросила Байба.

— Конечно. Обед у нас в доме не готовят. Мама дает мне деньги, и я каждый день хожу в какое-нибудь кафе. Мы с Анной знаем все лучшие кафе, только по вечерам опасно, на учителей можно нарваться. Неужели же ты ни разу не была в кафе?

Байба покраснела и отрицательно помотала головой.

— Ну и цирк с тобой! Во сколько у тебя свидание?

— В семь.

— Только не вздумай идти в школьной форме, — предупредила Санита. — И прическу смастери помоднее, а то выглядишь, как детсадовка. Могут и не пустить.

— Ты не одолжишь мне два рубля и свой полосатый джемпер на завтрашний вечер?

— Конечно. И брюки, если хочешь.Санита по натуре не была жадной. Она сразу же поняла, что необычные вопросы Байбы вызваны таинственным письмом. Но как ни старалась она выведать, кто писал, Байба не призналась. Как только одноклассница ушла, Санита принялась названивать Анне.

— У Байбы завтра в семь свидание в кафе «Престо».

— У этой тетехи? — не поверила Анна. — И с кем же?

— Вот это нам и предстоит узнать. Мы тоже пойдем.

Весь вечер Байба сидела в своем углу и, обложившись книгами, делала вид, что усердно занимается. Отчим, мать и Роландик весело смеялись — по телевизору шла старая, как мир, кинокомедия «Веселые ребята».

«Маминой помадой чуть-чуть подкрашу губы, — мечтала Байба. — А может быть, позвонить Тагилу и сказать, что я не пойду в кафе? Это лучше всего. Можно ведь погулять вдоль канала или съездить в Межа-парк. Нет, туда нет, там по вечерам темно. А если Тагил поймет, что я в первый раз в кафе и начнет надо мной подтрунивать? Да что теперь, договорились, значит договорились».

Байба чуть ли не бежала — так боялась опоздать. У Больших часов она остановилась перевести дух. В запасе было еще несколько минут. Тагил подъехал на элегантных темно-красных «Жигулях».

— Извините, я быстро! Только поставлю машину у гостиницы и тут же вернусь.

Санита и Анна стояли на другой стороне около магазина, спрятавшись за колонной.

— Так ей и надо, пусть не воображает, — обрадовались они, когда Тагил уехал. — Но почему она не уходит?

Байба разглядывала выставленные в витринах модели одежды. До чего ей хочется иметь вот это сшитое из мягкой ткани пальто с пушистым лисьим воротником! Темно-коричневая бархатная юбка и кружевная блузка подошли бы для торжественного случая! — Байба горестно вздохнула.

— Идем? — Тагил взял девушку под руку и повел в кафе. Анна и Санита двинулись за ними.

— Мест нет! — швейцар в галунах, похожий на опереточного героя, грубо оттолкнул девочек.

— Ничего, мы подождем! — заупрямилась Санита.

— Вечером детям вход запрещен. — Швейцар захлопнул двери прямо перед их носом.

— Никакие мы не дети. И кафе это молодежное.

На улице было зябко. У Анны в ее легких сапожках совсем закоченели ноги, и она прыгала то на одной, то на другой, пытаясь согреться.

Вместе с теплой волной воздуха из кафе высыпала шумная ватага. Девочки юркнули в кафе, и швейцар махнул на них рукой.

За столиками было полно молодежи. Инструментальный ансамбль, расположившийся на небольшом возвышении, с помощью микрофонов создавал такой шум, что приходилось кричать, чтобы тебя услышали. Никого это не волновало — все безмятежно потягивали коктейли, громко переговаривались, смеялись. Несколько пар, забыв обо всем на свете, танцевали на свободной площадке перед оркестром.

Тагил был здесь, очевидно, своим человеком.

— Чао, восходящее светило! Как сочиняется? Обещанная песня готова? Давай к старым холостякам! — неслось со всех сторон.

— Спасибо, на сей раз мы вдвоем.

Официантка, снисходительно оглядев Байбу, указала на крайний столик, убрав предварительно надпись «Занято».

— Что закажем? — спросила официантка.

— Выбирает дама, — Тагил повернулся к Байбе.

— Я... мне... — смутилась Байба. — Мне стакан чаю, пожалуйста, и кусочек торта, если можно.

Официантка фыркнула.

— Два «До-ре-ми», двести «Экспресса», сливки, печенье с сыром, — перечислил Тагил.

Мгновение — и заказ был на столе.

Сладкий крепкий напиток с тертым шоколадом и орехами оказался удивительно вкусным.

Анна и Санита долго разыскивали подружку в накуренном мрачноватом помещении, пока, наконец, не увидели ее в углу, за пышной пальмой. Девочкам повезло. Через два столика как раз освобождались места.

— Два черных кофе и мороженое «Эдельвейс», — заказала Санита.

— «Эдельвейса» нет, есть только фирменное мороженное «Престол». Это все? — раздраженно спросила официантка. Нечего расточать улыбки и любезничать с просиживающими часами за чашкой кофе девчонками без гроша за душой.

— И два коктейля «Петух», — произнес сосед по столу, изрядно подвыпивший мужчина, изображая благодетеля. - У таких девчушек с деньгами туговато, особенно если еще мама строгая.