Я решил никогда не откликаться на прозвище и сделал вид, что не слышу.
– Двапортфеля! – заорал прямо мне в ухо Тигра.
Но я даже не пошевельнулся и замер от страха.
– Ты что, оглох? Двапортфеля!!
Вдруг Снежка вышла из-за парты и тихо сказала Тигре:
– Его зовут Алексей, а не Двапортфеля.
– Что-о? – удивился Тигра и присел от удивления.
Но Снежка не испугалась. Она подошла, стукнула Тигру учебником по голове и повторила:
– Его зовут Алексей, а не Двапортфеля! Тебе ясно?
Тигра заулыбался, как будто не поверил, что какая-то девчонка хватила его, самого высокого в классе, учебником по голове. А Снежка, чтобы он в этом ни капли не сомневался, стукнула ещё раз.
В классе было тихо-тихо. Тигра сидел растерянный и беспомощный. Напасть на Снежку он не решался.
– Запомни! А-лек-сей! Я за него заступаюсь!
– Не Алексей, а Алёшка его зовут, – подсказал кто-то.
– А я говорю – Алексей! – упрямо заявила Снежка, топнув ногой, и никто не захотел с ней спорить. – А ты, Алексей, никого не бойся! Если кто к тебе пристанет, я его сразу чернилами оболью!
Мне стало стыдно, что я всех боюсь, а Снежка не побоялась Тигру, хотя он сильней её в тысячу раз…
Тут зазвенел звонок, и пришла Вета Павловна. Она оглядела всех нас и сказала Тигре:
– Миша Львов! Ты опять забыл дома платок?
– Нет. Вот он, у меня в кармане, – ответил Тигра.
– Так почему ты вытираешь нос промокашкой?
– Потому что так быстрей, – признался Тигра, и он сам и мы вместе с Ветой Павловной засмеялись.
– Пожалуйста, больше так не делай… Ребята! Этот урок будет у нас уроком воспоминаний. Но каждый из вас пусть вспомнит не то, что было год или два назад, а вчерашний воскресный день. Как вы его провели? Что вам больше всего запомнилось? Только вспоминать будем по очереди. Кто первый? Послушаем Серёжу Козлова. Он раньше всех поднял руку.
Серёжа вышел к доске и сказал:
– Я был на свадьбе у дедушки и бабушки. Свадьба была не простая, а золотая. Бабушка испекла вот такой – больше стола – пирог. И на нём написала слова из поджаристых букв.
– А интересно, что было написано на пироге? – спросила Вета Павловна.
– Я хотел прочитать, а пирог съели вместе с буквами.
– Ничего, Серёжа! Скоро мы научимся читать быстро. Мы рады, что тебе пришлось побывать на золотой свадьбе бабушки и дедушки.
– У меня бабушка год назад умерла, – шепнул я Снежке.
– А у меня дедушку на войне убили, – ответила Снежка.
После Серёжи Жора Фёдоров вспомнил, как он был с сестрёнкой в Кукольном театре и в перерыве пил лимонад…
А Маша Бочарова сажала под окном сирень и потом смотрела телевизор…
А Оля Данова, по прозвищу Ога, ездила с папой и мамой в лес и пекла в костре картошку…
А Митя Вишневский ходил с братом на футбол, потерялся во втором тайме и про него объявляли по радио.
А Кац был в Зоомузее и отломал ребро от огромного первобытного ящера. За это его папа чуть не заплатил штраф и целый час прикреплял ребро на место.
А Ревик Бабаджанян ездил во Внуково провожать бабушку и видел новый самолёт…
Но интересней всех вспомнил Миша Яковлев.
Папа повёл его на ВДНХ. Они катались по выставке в маленьких вагончиках. Потом пошли смотреть ракету «Восток», в которой Гагарин летал над всей Землёй. Когда папа разговорился с каким-то знакомым, Миша подошёл к ракете и быстро поднялся по лесенке в кабину. Там он уселся в кресло, посмотрел в круглое окошко и нажал красную кнопку. Внизу сразу загрохотало. Миша сначала испугался, что без разрешения улетает в космос и даже не знает, какую нажимать кнопку для возвращения обратно, но вспомнил, что теперь умеют делать стыковку кораблей на орбите и, значит, за ним прилетит или Титов, или Леонов и возьмут на буксир.
– Но ракета не взлетела. Она была привязана, – сказал Миша с сожалением. – Посмотрел я вокруг из круглого окошка, потом сошёл вниз, и мне здорово попало.
Этот рассказ мы слушали с большим интересом, хотя кто-то с задней парты угрюмо заметил:
– Враки!
За это Вета Павловна сделала ему замечание, а Мишу похвалила, но вместе с тем не велела больше лазить куда попало, если мы пойдём на экскурсию.
– Сероглазов! Смелей поднимай руку! Не стесняйся!
Мне очень хотелось вспомнить, как мы с папой купили Кыша и как на рынке было интересно, и я про всё это рассказал. Вета Павловна меня похвалила и вдруг подошла к Тигре. Он плакал, согнувшись над партой.
– Миша Львов! Что с тобой? Кто тебя обидел? – спросила Вета Павловна, положив ему руку на плечо, но он только всхлипывал и ничего не отвечал.
У Снежки был виноватый вид. Она думала, что это из-за неё плачет Тигра.
Вета Павловна наклонилась к нему, и я услышал, как Тигра сказал:
– Всё было плохо… совсем плохо…
После этих слов он перестал реветь и приложил к щеке промокашку, а рассказывать, что у него было плохого, отказался.
15
На последнем уроке я опять только и думал о Кыше и сразу же после звонка хотел убежать домой, но Вета Павловна велела нам построиться и организованно идти в раздевалку.
Снежка и я шли первыми. Старшеклассники, смотря на нас, удивлённо говорили:
– Двапортфеля! Ну и кнопка!
В конце коридора мы остановились около большой школьной стенгазеты, и Вета Павловна показала на фотокарточку парня в купальной шапочке. Одной рукой он держался за поручни. Лицо у него было счастливое, всё в капельках воды. Он вылезал из бассейна.
Я не сразу узнал его из-за купальной шапочки и улыбки. Это был Рудик Барышкин. Девятиклассник, мой сосед по подъезду и хозяин немецкой овчарки Геры. Он никогда почему-то не улыбался, ходил задрав нос и ни с кем не здоровался. Я рассказал об этом Снежке.
– Сразу видно – воображала! – сказала Снежка.
А Вета Павловна объяснила:
– Ребята! Это Рудик Барышкин. Ученик нашей школы и известный чемпион по плаванию. Делайте по утрам зарядку. Старайтесь – и вы будете рослыми, сильными и ловкими, как он. А может быть, тоже установите новые рекорды.
– Меня к врачам водили, и зарядкой я занимался, и гантели поднимал, и эспандер растягивал, а всё равно плохо вырастаю, – сказал я Снежке.
– Зато у тебя фамилия Сероглазов, и совсем это не главное, чтобы быть длинным, – успокоила меня Снежка.
Вета Павловна ещё что-то рассказывала про Рудика Барышкина и его рекорды, но я не выдержал и сбежал домой к Кышу, хотя знал, что завтра мне попадёт за нарушение дисциплины.
16
Я открыл дверь, и у меня потемнело в глазах: в коридоре валялась скатерть с обеденного стола. Наверно, стоявшая на ней ваза с георгинами упала и разбилась. Пол был усеян обрывками «Огонька». На них лежал изжёванный галстук.
Сам Кыш не выбежал ко мне навстречу, потому что был занят делом: он подпрыгивал и хватал зубами верёвочку выключателя с белым шариком на конце. Её из-за меня сделали длинной.
При этом две лампы в люстре то гасли, то зажигались. Кышу это очень нравилось. Я сразу забыл про всё, что он натворил, и стал учить Кыша зажигать свет по команде. И научил.
Но скоро Кышу надоело подпрыгивать, и он стал как угорелый носиться по квартире и цапать меня за брюки.
Тогда я взял и привязал его к батарейной трубе рядом с матрасиком.
Кыш сразу тихонько заскулил. Наверно, вспомнил, как его привязывали в другом доме.
После этого я осмотрел всю квартиру. Ваза чудом не разбилась, а георгины были разобраны прямо по лепестку. На чёрных ножках приёмника виднелись белые царапины. Кыш точил об ножки зубы.
В кухне он тоже натворил дел. Нужно было срочно приниматься за уборку.
Тут вдруг позвонила мама по телефону и спросила:
– Как дела в школе?
– Всё так же, – сказал я, – ко мне на парту Снежку посадили.
– Кого? Кого? – не поняла мама. – И не на парту, а за парту.
– Она Тигру укротила, – объяснил я.
– Не заговаривай мне зубы! Как себя вёл Кыш?
