После вербовки, состоявшейся на конспиративной квартире (угол Берлинерштрассе и Фридрих-штрассе), содержателем которой являлся офицер Кнюсман — доверенное лицо Канариса, Мельник изложил свой план подрывной деятельности. В основу плана Мельник поставил налаживание связей украинских националистов, проживавших на территории тогдашней Польши, с националистическими элементами на территории Советской Украины, проведение шпионажа и диверсий на территории СССР, подготовку восстания. Тогда же по просьбе Мельника Абвер взял на себя все расходы, необходимые для организации подрывной деятельности.

На последующих встречах Мельник просил санкционировать создание при ОУН отдела разведки. Он утверждал, что создание такого отдела активизирует подрывную деятельность против СССР, облегчит его связь с оуновским подпольем, а также со мной, как с сотрудником Абвера. Предложение Мельника было одобрено. Такой отдел был создан в Берлине во главе с петлюровским полковником Романом Сушко.

После разгрома и захвата Польши Германия усиленно готовилась к войне против Советского Союза, поэтому Абвер принимал через Мельника меры по активизации подрывной деятельности против советского государства. Однако эти меры оказались недостаточными. В этих целях был завербован Степан Бандера, один из главарей ОУН, освобожденный немцами из польской тюрьмы, где он содержался за участие в террористическом акте против министра Польши Перацкого. Кто вербовал Бандеру, я не помню, но я работал с ним… В начале 1940 г. нам стало известно о трениях между нашими агентами Мельником и Бандерой, которые ведут к расколу в рядах ОУН.

С нападением Германии на Советский Союз Бандера привлек на свою сторону активную часть украинских националистов и, по сути, вытеснил Мельника из руководства. Обострение между Мельником и Бандерой дошло до предела.

В августе 1941 г. Бандера был арестован и содержался нами на даче в пригороде Берлина под домашним арестом. Аресту послужил тот факт, что он в 1940 г., получив от Абвера большую сумму денег для финансирования оуновского подполья и организации разведывательной деятельности против Советского Союза, пытался их присвоить й перевел в один из швейцарских банков. Эти деньги были изъяты нами из банка и снова возвращены Бандере. Аналогичный факт имел место и с Мельником…

Вопрос:

Как использовались украинские националисты в борьбе с партизанским движением и партийным подпольем на оккупированной немцами Украине и какое руководство в этом было Абвера?

Ответ:

Абвер активно использовал украинских националистов в ходе всей войны с Советским Союзом. Из их числа формировались отряды для борьбы с советскими партизанами, приобреталась агентура для заброски за линию фронта с целью шпионажа, диверсий и террора…

Во время отступления немецких войск с Украины Канарис лично дал указание о создании националистических вооруженных отрядов для продолжения борьбы с Советской властью, проведения террора, диверсий и шпионажа. Специально для руководства оуновскими отрядами в тылу мы оставляли официальных сотрудников Абвера и свою агентуру…

19 сентября 1945 г.

…В 1940 г., во время моей работы в 4-м отделе Гестапо Главного Управления Имперской Безопасности, один из лидеров ОУН — Мельник — посещал начальника 4-го отдела Шройдера в его служебном помещении Гестапо, где получал необходимые указания по работе. Мельника я сам часто видел в стенах Гестапо…

В ноябре 1940 г. я перешел работать в Абвер, где узнал, что Мельник, кроме связи с Гестапо, работает в германской военной разведке. Он являлся резидентом Абверштелле «Берлин». Об этом я знаю, поскольку сам работал в должности референта по разведке против СССР в ACT «Берлин». Вместе со мной в одном кабинете работал капитан Пуллуй, у которого Мельник был на личной связи и представлял ему разведывательные данные о Советском Союзе. Все шпионские сведения Мельник получал от украинских националистов в Западной Украине, а также от своей резидентуры в г. Новый Золь (Чехословакия). В делах Пуллуя я видел личное обязательство Мельника о сотрудничестве с ACT «Берлин» с приложением его фотографии. Пуллуй работал с Мельником под псевдонимом «Доктор Пухерт».

В октябре 1944 г. я был откомандирован из Аб-веркоманды-304 в Абверкоманду-202, дислоцировавшуюся в то время в г. Кракове. В отделе 1Ц Генерального штаба германской армии я получил полную информацию о военном положении на участке центральной группы войск германской армии и проходящих переговорах с украинскими националистами о совместной борьбе против Красной Армии.

Капитан Кирн рассказал мне, что в августе 1944 г. он переходил линию фронта и вел переговоры с руководителями южного штаба УПА, дислоцировавшегося тогда в горно-лесистой местности недалеко от г. Львова.

Командование УПА дало капитану Кирну согласие на совместное с немецкой разведкой проведение подрывной работы в тылу Красной Армии, но со своей стороны поставило следующие условия:

— германские власти должны освободить из-под домашнего ареста Степана Бандеру и всех находящихся в немецких лагерях украинских националистов;

Германия гарантирует создание «самостийного украинского государства»;

немецкая армия обеспечивает отряды УПА обмундированием, вооружением, средствами связи, медикаментами и деньгами;

германские разведорганы должны создать диверсионные школы и вести обучение выделенных ОУН лиц радиосвязи и военной подготовке;

диверсионные группы ОУН будут подчиняться Абверкоманде-202 в оперативном отношении, а в остальном подчиняются и остаются в ведении штаба УПА.

Имея соответствующие полномочия, Кирн принял условия главарей УПА и со своей стороны поставил перед УПА условия германского командования и руководства Абвера. Они сводились к следующему:

южный штаб УПА предоставляет в распоряжение Абверкоманды-202 такое количество диверсантов, как это считает необходимым командование Абверкоманды-202;

право комплектования диверсионных групп из этих лиц Абверкоманда-202 оставляет за собой. Она же определяет место и объекты для диверсий;

штаб УПА предоставляет Абверкоманде-202 все имеющиеся у него шпионские сведения о Красной Армии, а также информацию об общей деятельности ОУН в тылу советских войск, на участке южной группы войск немецкой армии, т. е. на участке от Варшавы до румынской границы.

Штаб УПА согласился с этими условиями. Было принято решение об отмене представителями для связи между Абверкомандой-202 и штабом УПА. Должность офицера связи от Абверкоманды-202 в штабе УПА Кирн предложил занять мне. Представителем УПА в Абверкоманде-202 был назначен профессор Данылив по кличке Орел (не точно) примерно 43 лет, среднего роста, плотного телосложения, брюнет, свободно владел немецким языком, ранее якобы работал преподавателем философии Львовского университета. Он якобы имел чин УПА — полковник.

Он содействовал командованию Абверкоман-ды-202 в вербовке, обучении и комплектовании диверсионных групп из украинских националистов и переброске их в тыл Красной Армии для совершения диверсий. В начале декабря 1944 г. в Краков прибыл Степан Бандера, который к тому времени получил дачу под Берлином от отдела 4Д Гестапо и работал под руководством начальника этого отдела обер-штурмбанфюрера Вольфа. Бандера лично инструктировал Данылива, а также подготовленную им агентуру для заброски в УПА. Таким образом, проводимая ОУН диверсионная работа в тылу Красной Армии проводилась при полном согласии Бандеры и под руководством германской разведки.

В распоряжении Абверкоманды-202 имелось 5 разведывательных школ. Одна, руководимая мною школа под условным наименованием «Мольтке», вплоть до апреля 1945 г. готовила кадры диверсантов исключительно из числа украинских националистов. Вербовку диверсантов производил Данылив вместе с офицерами Абверкоманды-202.

Кроме того, абверотряд-206, входивший в состав Абверкоманды-202, имел непосредственную связь через линию фронта с отрядами УПА в Карпатах. Из этих отрядов мы черпали агентуру, обучали ее в своих краткосрочных школах, а затем забрасывали в тыл Красной Армии.