– Дед! – возмутилась я. – Это хозяйские птицы! Мне за них голову оторвут.

– Они орали, – поморщился дед. – А я страсть не люблю, когда кто-то в клетках орёт. Ты мне зубы не заговаривай, доча, диктуй свой художественный вымысел.

Я закурила и приготовилась к недолгому рассказу, но у Бизона зазвонил телефон. Я видела – он не хотел отвечать на звонок, и чуть было не сбросил вызов, но в последний момент ответил.

– Прохор?! – прошептала я, видя, как он бледнеет. – Прохора нашли?!

– В Ирму стреляли, – упавшим голосом сказал он, отключившись.

– Она жива?! – подскочила я.

– Не знаю! Позвонила Мария, визжала что-то невразумительное, я только понял, что в Ирму стреляли! – Бизя сорвался с места, выскочил из дома и помчался к калитке.

Я понеслась за ним.

– Ирма, это которая «колёса» глотает и дрыхнет без просыпу? – уточнил, догоняя нас, дед.

– Ирма – это мать Прохора, – на бегу пояснила я. – Если её убьют, все мои писательские фантазии полетят к чёрту!

Сзади тяжело топал Сом, и сопел Вася.

– Рота, все в вертолёт! – приказал Сазон.

– Какой вертолёт, дед?! – заартачился Бизя. – Вся противовоздушная оборона страны мечтает подбить его!

– А мы не дадимся! По коням!

Дед легко заскочил в «Робинсон», сел за штурвал и напялил шлем.

Мы по очереди впихнулись в салон и замерли.

Зашумел винт, вертолёт дёрнулся, неторопливо оторвался от земли и начал набирать высоту. Трансформаторная будка осталась внизу.

– Если нас не подстрелят, то за пять минут долетим, – пообещал Сазон.

Мы долетели за три минуты.

Воздушный коридор до дома Громовых оказался свободен от снайперов и прочих недоброжелателей.

Сазон долго кружил, выбирая посадочную площадку, и наконец приземлился на пляже. Нас обдало песком и сильным ветром от крутящегося винта, когда мы, словно рота десантников, организованно высаживались из вертолёта.

Ирма лежала на диване в гостиной. Над ней хлопотал дядька добрейшей наружности. Голубой халат и чемодан с лекарствами выдавали в дядьке врача.

– Жива, жива, – успокоил он нашу команду, валившуюся в гостиную с топотом стада слонов. – Живёхонька, и даже серьёзно не ранена! Только висок оцарапан, да волосы опалены.

– Пустите! – оттолкнула его Ирма Андреевна и попыталась встать. – Идите к чёрту с вашими примочками!

– Лежите, лежите, – удержал её врач. – Всё-таки, может быть лёгкое сотрясение мозга и стресс!

– Да у меня всю жизнь сотрясение мозга и стресс! – заорала Ирма и села. На виске у неё алела длинная царапина, кровь тонкой струйкой стекала на щёку. – Вы представляете, – обратилась она к нашей компании, появление которой не вызвало у неё удивления, – нет, вы представляете, сижу я в кабинете, просматриваю рабочие документы, вдруг – хлоп! – пуля в окно. Висок обожгло, я под стол и визжать! Прибежала Мария и тоже – визжать! Это что же получается, меня заказали?!

Ирма вдруг подскочила ко мне и начала трясти за грудки.

– Меня заказали, да?! В моём городе?! В моём доме меня пытались убить?! Хлопнуть, как муху?!

Сазон, сделав выпад, словно в сражении на шпагах, вдруг ущипнул Ирму за зад.

Ирма завизжала, как нормальная баба, отпустила мои обшлага и уставилась на Сазона.

– У тебя состояние миллионное? – спросил дед.

– Обижаешь, – фыркнула Громова. – Миллиардное!

– И ты удивляешься, что в тебя стреляют? Где твоя охрана, курица?

– А хрен её знает. Был тут один, да сбежал…

– Как всё запущено! – заорал Сазон. – Как у тебя всё запущено! Скажи мне как деловая курица деловому солдату, кабинет на каком этаже?

– На втором, старый пердун.

– Как раз напротив вышки в бассейне, – пояснил я.

– Тьфу, ты! И шторы на окнах ты не задёргиваешь? – усмехнулся Сазон.

– Не задёргиваю! Более того, я окна настежь распахиваю, потому что никого не боюсь. Меня все боятся!

– Понты дешёвые! – подпрыгнул Сазон. – Я тоже миллиарды имею, и меня тоже все боятся, но я никогда, слышишь ты, курица деловая, – ни-ког-да! – потряс он скрюченным пальцем у Ирмы перед носом, – не сяду перед распахнутым окном с незадёрнутыми шторами!

– Я раньше тоже не садилась, – всхлипнула вдруг Ирма Андреевна. – Мне Арно не разрешал. Но он сбежал! Верный, тихий, добрый Арно сбежал, и есть все основания считать его преступником. – Она утёрла кровь со щеки тыльной стороной руки, а руку вытерла о светлый брючный костюм. – Скажите, – прошептала Громова, обводя взглядом всю нашу честную компанию, – меня хотел убить Арно?! Это он во всём виноват?! Он похитил Прохора, убил Настю, опоил меня лекарствами, а когда я перестала их пить, попытался убить меня?! Он маньяк, сумасшедший, дебил?! Но у него были очень хорошие рекомендации, справки от нарколога и психиатра… Его проверяла моя служба безопасности!

– Служба безопасности! – передразнил её дед. – Тупые пингвины, твоя служба безопасности.

– Вы кто? – уставилась на него Ирма.

– Царь зверей, блин.

– А вы? – ткнула она пальцем в Сома.

– Я?! – удивился Сом. – Я тоже в некотором роде… царь.

– Ясно. Тогда вас я даже не спрашиваю, – сказала Ирма Васе, на что тот благодарно кивнул.

– Я здесь больше не нужен? – попятился к двери врач.

– Спирт оставляй и свободен, – распорядился дед.

Врач убежал, забыв на диване свой чемоданчик.

– Кошмар какой-то, – пробормотала Ирма Андреевна, рукавом утирая кровь со щеки. – Ещё и Никас куда-то делся… И Прохора до сих пор не нашли! – топнула она ногой. – Я никогда не чувствовала себя такой дурой. Лучше бы я отдала пятьдесят миллионов долларов за своего мальчика! Да я бы сто отдала, не поморщившись!

– Ты подожди деньгами-то разбрасываться, – ухватил её за локоть Сазон. – Просто непонятно как ты свои миллионы заработала с такой невиданной щедростью? Может, позвонишь своему бультерьеру?

– Кому?!

– Охраннику, который удрал.

Ирма схватила со стола мобильник и начала тыкать кнопки, приговаривая:

– Умник нашёлся, царь… Думаешь, я ему не звонила? Он не берёт трубку, или сбрасывает вызов! Он же убийца, вор, вымогатель! Нужно немедленно сообщить его приметы в милицию… – Ирма вдруг замерла с открытым ртом и побледнела. – Арно?! – шёпотом спросила она. – Ты?! Почему ты взял трубку?! Что?!! Он сидит в какой-то канаве и готов сдаться, – пояснила она нам.

Беда усмехнулась и, открыв докторский чемоданчик, внимательно начала изучать его содержимое.

Я выхватил у Ирмы мобильник.

– Арно! – заорал я. – Это ты стрелял в Ирму Андреевну?!

– Я готов рассказать правду, – глухо сказал он на том конце. – Я готов всё рассказать.

– Где ты сейчас?

Связь была отвратительная, в трубке что-то скрежетало и трещало.

– Тут какая-то яма… и железная дорога, Глеб. Я приеду… Я сейчас обязательно приеду, потому что не могу жить в бегах! – Он отключился.

– Он возле железной дороги, – пробормотал я, положив мобильный на стол. – А это значит…

– Что он никак не мог стрелять в Ирму пятнадцать минут назад! – воскликнула Элка. – Железная дорога в сорока минутах езды отсюда.

– Ты как всегда, самая умная, – похвалил я её.

– А кто стрелял-то? – спросил Аркадий. – Что-то я запутался в персонажах.

Ирма вдруг захохотала так звонко, что стёкла в серванте зазвенели.

Кажется, дед начал изучать состояние её зубов, потому что с любопытством заглянул ей в рот.

Беда понюхала какой-то флакончик, извлечённый из чемоданчика, и загадочно ухмыльнулась. Я был благодарен Элке за то, что она замолчала и перестала умничать.

– Пойду, осмотрю место происшествия, – вздохнул Вася.

– Кабинет? – уточнил я.

– Вышку, с которой стреляли.

– А смысл? Надеешься найти гильзы, или отпечатки пальцев преступника?

– Рефлекс, – объяснил свой профессиональный порыв Вася и вышел.

Ирма Андреевна перестала смеяться и закрыла глаза. Несмотря на царапину на виске, на испачканный кровью костюм, на бледность и близкое к истерике веселье, она выглядела свежей и полной сил. Очевидно, длительный лекарственный сон благотворно сказался на её здоровье.