Бизон со всей силы швырнул стул с Васей на пол. Стул разлетелся в щепки, Вася, незатейливо выразив своё удивление фразой: «Ну, ни …я себе!», отполз к противоположной стене и затаился за тумбочкой.

– Куда ты свалила?! – заорал на меня Бизон. – Что ты себе позволяешь?! Я тебе что – мебель?! Захотела придвинула, захотела отодвинула?!!

– Глеб, наручники… – остановил его праведный гнев Сом. – Мы не можем их снять.

Посмотрев на мои руки, Бизя заржал. Он ржал минут двадцать, без остановки, похлопывая себя по ляжкам и хватаясь за живот. Я была к этому готова, поэтому, стиснув зубы, терпела.

Когда Бизон угомонился, я попросила Сома прикурить сигарету и вставить мне в рот.

– Говори, кто скрутил, – беря со стола нож, приказал Бизя.

– Вахтёрша в дельфинарии, – пуская дым через нос, честно призналась я. – Я её разбудила криком «Пожар!», а она неадекватно среагировала.

– Ясно, – кивнул Бизя, стоя на коленях и орудуя ножом в замке злополучных наручников. – Ты в следующий раз, когда через вахту захочешь незаметно проскочить, ори «Спартак – чемпион!» В психушке, говорят, лучше кормят, чем в тюрьме.

Стиснув зубы и прикусив язык, я стерпела приступ его остроумия.

– Это какие-то супер-наручники, – поднял на меня смеющиеся глаза Бизон. – Я не могу их открыть.

– Ты мстишь мне зато, что я уехала без твоего разрешения? – сквозь зубы процедила я.

– Да вот тебе крест! – перекрестился Бизя ножом. – Она не открываются. Тут нужен или их родной ключ, или… ядерный взрыв.

– Ну ни …я себе, – высунулся из-за тумбочки Вася. – А я думал, ты без боеголовок всё можешь…

– Ты жив, пельмень? – удивился Бизон. – Я так плохо тебя уронил?

Васина голова резко скрылась за тумбой.

– Братцы! – взмолился Сом. – Мы не должны ссориться, тем более, что возле забора стоят целых три «восьмёрки», на которых могли увезти Прохора! Откуда они взялись?

– Я купил, – из-за тумбочки сказал Вася. – Для вас!

– Элка, почему он на тебя тратится? – постукивая ножом по руке, спросил Бизя. – Что между вами было?!

– Секс, – просто ответила я. – Бурный, незащищённый секс!

– Ну ни …я себе!!! – заорал Вася. – Это не правда! У меня секса никогда не было! То есть, был, но не с ней! И противогаз я всегда надеваю, в смысле пре… как его…

– Чем докажешь? – хмыкнул Бизон.

– Даже не знаю, – всхлипнул за тумбочкой Вася. – А чем это доказывают?

– Братцы, ну это, в конце концов, глупо, – возмутился Аркадий. – Прохор находится в лапах врага, а вы тут чёрте чем занимаетесь.

– Между прочим, я вполне свыклась с наручниками, – поведала я чистую правду. – Пойдёмте, осмотрим «восьмёрки», а уж потом придумаем, что со мной делать.

Бизя молча вышел во двор. Мы с Сомом пошли за ним.

– Я с вами! – крикнул Вася, и, справившись с трудностями вставания, присоединился к нашей компании.

Осмотр «восьмёрок» начали с той, которая выглядела старше других. Ржавый корпус, убитый салон – как раз вариант для преступников, когда от машины не жалко избавиться. Бизя и Сом за десять минут перерыли все внутренности машины, но ничего не нашли, кроме старой перчатки и фантиков от конфет.

Не скажу, чтобы я ждала от этого мероприятия чего-то разоблачающего – найти, например, паспорт преступника в бардачке, – но всё равно почувствовала сильное разочарование, когда и в других «восьмёрках» ничего, кроме пустых бутылок из-под газировки, не нашлось.

Впрочем, в последний момент Вася, нырнув под кресло одной из машин, достал пустую упаковку от какого-то лекарства.

– Сунь в мою сумку, – попросила я Васю. – Что-то в голове крутится по поводу этого препарата, а вспомнить не могу.

Бизя отобрал у Васи упаковку и прошептал мне на ухо:

– Как ты мне нравишься в этих наручниках, если бы ты знала!

– Заткнись, – попросила я, направляясь в дом.

– Ещё бы кляп вставить, золото бы была, а не женщина! – не унимался Бизон, следуя за мной по пятам.

– Стоп! – как вкопанная остановилась я, заходя на кухню. – Как называются таблетки, упаковку от которых мы нашли в машине?

– Гон-ди-базол, – прочитал по словам Бизя.

– Я вспомнила! – треснула я себя наручниками по лбу. – Я вспомнила, что это за лекарство!

– Ну, и?.. – Бизя, Вася и Сом, окружив меня, вопросительно заглянули в глаза.

Я села за стол.

– В одном детективе мне нужно было выключить героиню из происходящих событий, и я придумала, что один негодяй опаивает её лекарством, которое подавляют волю, вызывают сонливость и апатию. Я перерыла все фармацевтические справочники и нашла такой препарат. Он называется «Гондибазол»! Это лекарство не продают в аптеках, оно относится к препаратам строгой отчётности и его используют исключительно в психбольницах.

– И что? – удивился Бизя. – Что ты хочешь этим сказать? Прохор находится в нормальном состоянии, он адекватен и не заторможен.

– При чём тут Прохор?! – вскочила я. – Ирма! Она ни на что не реагирует и постоянно спит! Она ничего не соображает! Кто-то пичкает её гондибазолом, упаковку от которого потерял в машине! Это всё объясняет. Ирма волевая и сильная женщина. Кто-то боится её и понимает, что если она не будет всё время спать, все преступления очень быстро раскроются! Я идиотка… Она же говорила мне, что её травят, а я решила, что её состояние – это последствия сильного стресса! Где ты взял эту машину?! – бросилась я к Васе. – Где ты обнаружил «восьмёрку», в которой мы нашли пустую коробку?!

– Конкретно эту «восьмёрку» мы нашли возле центрального рынка в кустах, – попятился Вася, отступая к тумбочке.

– Кто это «мы»? – не поняла я.

– Мы… Вася Ухарев и… его местные коллеги.

– Какие коллеги?! – шагнул к нему Бизя. – Какие ещё коллеги, пельмень грёбаный?!!!

Вася зажмурился и достал из кармана удостоверение.

– Старший уполномоченный Василий Васильевич Ухарев, – вслух прочитал Бизон. – Ты мент, что ли, Вася Ухарев?!

– Только не бейте меня больше об пол, – попросил Вася. – Я хоть и в отпуске, но всё же оперуполномоченный. В родном Саратове меня боятся и уважают. Приехал вот отдохнуть, а тут такая история с пацаном. Вот я и подключил местных коллег, простите, коль что не так…

Бизя бережно усадил Васю на стул и поправил у него в ухе серёжку.

– Это что же получается, вся милиция в городе ищет Прохора, а мы об этом не знаем?! – спросил он. – Элка! Что ты наделала?! Что натворила?!! Где ты взяла саратовского мента?!! Зачем ему всё рассказала?!!

– Снимите с меня наручники, – тихо попросила я. – Кажется, я всё поняла…

– Что ты поняла?! – заорал Бизя. – Что Ирму поят лекарствами?! Это ещё не факт! Это доказать надо!

– Кажется, я догадываюсь, кто похитил Прохора, кто убил Настю, кто спихнул Сома в колодец и кто стрелял в меня… Это не Чусов.

– А кто?! – удивился Сом. – Кто это, Элка?

– Она не скажет, – ухмыльнулся Бизон, присаживаясь на стул и закидывая ноги на тумбу, возле которой шкерился Вася. – Она никогда ничего не скажет, Сом, потому что ей нужен эффектный финал, где все будут просточками и недотёпами, а она – умницей.

– Мне нужны доказательства, – отрезала я, и заорала громко и отчаянно: – Снимите с меня наручники, сволочи! Супермэны хреновы!!! Один бывший десантник, второй – мент, третий – повар, и никто не может справиться с элементарным замком?!!

Я разрыдалась и начала колотить наручниками по всему, что попадалось мне под руку. Меня начали успокаивать, гладить по голове и совать под нос стаканы с водой. Они не знали, что глубоко внутри я спокойна как танк, что своей истерикой я отвлекаю их, а сама уже всё сложила, разделала, возвела в квадрат и – решила, в общем-то, несложное уравнение.

– А-а-а, поджигательница! – обрадовалась вахтёрша в дельфинарии, заметив меня. – Я тебя вспомнила! Ты Волочкова!

– Спасибо, конечно, за комплимент, но я не балерина, а писательница, – ответила я, просовывая скованные руки в окошко. – Снимите, пожалуйста, а то ни фига не пишется.