От математических расчетов Лонг, впрочем, не осталось и следа, когда Грег Сондерс в ходе перекрестного допроса вынудил ее признать, что большая часть образцов крови и слюны (двенадцать из двадцати), подвергнутых сю анализу в связи с делом об убийстве Дебби Картер, также принадлежит «несекреторам», коими являются и Фриц с Уильямсоном.

В ее наборе «несекреторами» оказались шестьдесят процентов подвергшихся анализу – против всего двадцати в общенациональном масштабе.

Но это не имело никакого значения. Показания Мэри Лонг вопреки всякой логике послужили тому, чтобы снять подозрения с многих и подвесить их над головой Денниса Фрица.

Последний свидетель обвинения оказался куда более эффективным. Этот козырь Питерсон приберег напоследок не зря: когда Мелвин Хетт закончил давать показания, жюри не сомневалось в виновности Фрица.

Хетт был экспертом по волосам Оклахомского отделения ФБР, ветераном службы, который многих помог отправить за решетку.

Лабораторные исследования человеческих волос под микроскопом еще в 1882 году подверглись серьезным сомнениям. В том году в висконсинском деле некий «эксперт» сравнил известный волос с найденным на месте преступления и сделал заключение об их идентичности. Носитель известного волоса был осужден, но в ходе апелляции Верховный суд штата Висконсин отменил приговор и вынес категорическое постановление о том, что «подобная улика носит весьма опасный характер».

Тысячи невиновных людей могли бы быть спасены, если бы это решение принималось во внимание. Но вместо этого полиция, следователи, криминалистические лаборатории и прокуроры напропалую прибегали к микроскопическому сравнению волос, результат которого зачастую становился единственной уликой против обвиняемого. Исследование волос сделалось столь общей практикой, давая при этом столь противоречивые и сомнительные результаты, что на протяжении двадцатого века вопрос о его правомерности поднимался неоднократно.

Множество исследований доказывало высокую вероятность ошибки, в ответ на это Управление содействия правоприменению в 1978 году выделило значительные средства на программу повышения квалификации сотрудников криминалистических лабораторий. Двести сорок лучших лабораторий по всей стране были включены в эту программу и соревновались в разного рода аналитических изысканиях по всевозможным видам вещественных доказательств, в том числе и исследовании волос.

Результаты последних были ужасающими. В большинстве лабораторий ошибочными оказывались четыре из пяти анализов.

Были проведены дополнительные мероприятия, вызвавшие бурные дебаты относительно достоверности «волосяных» улик. Выяснилось, что точность результата увеличивается, если исследователь сравнивает волос с места преступления с волосами, взятыми у пяти человек – без указания на то, кто из этих пятерых является наиболее вероятным, по мнению полиции, подозреваемым. Вероятность неосознанной предвзятости таким образом устранялась. В то же время точность анализа катастрофически падала, если исследователю сообщали, кто является реальным подозреваемым. Возможность предвзятого заключения не в пользу подозреваемого в таких случаях весьма высока.

Эксперты по волосам идут по тонкому льду, и их заключения всегда снабжены осторожными формулировками вроде: «Волос с места преступления и предоставленный в лабораторию неизвестный волос структурно совместимы и могут исходить из одного источника».

Существует, однако, высокая вероятность и того, что они могут не исходить из одного источника, но подобные признания редко делаются добровольно, во всяком случае, во время допросов, проводимых выставившей стороной.

Сотни волосков, собранные на месте преступления Деннисом Смитом, долго и мучительно, но все же проделали свой путь в зал суда. Ими, наряду с десятками волос, вскоре после убийства срезанных детективами Смитом и Роджерсом в ходе поиска подозреваемых с известных голов, занимались минимум три агента Оклахомского отделения ФБР.

Сначала их собирала и сортировала Мэри Лонг, но вскоре, упаковав, передала своей коллеге Сьюзен Лэнд. К тому времени, когда в марте 1983-го образцы получила Сьюзен Лэнд, Деннис Смит и Гэри Роджерс уже были уверены, что убийцы – Фриц и Уильямсон. К разочарованию следователей, однако, ее заключение гласило, что под микроскопом волосы с места преступления оказались сопоставимы только с волосами самой Дебби Картер.

На короткое время Фрицу и Уильямсону удалось сорваться с крючка, хотя они этого не знали и не могли знать. Даже по прошествии нескольких лет их адвокатов не ознакомили с выводами Сьюзен Лэнд.

Штат решил заручиться мнением другого эксперта.

В сентябре 1983 года, отдавая должное большой и тщательной работе, проделанной Сьюзен Лэнд, ее шеф приказал ей передать дело Мелвину Хетту. Такая «передача» была крайне необычна, тем более что Лэнд и Хетт служили в разных лабораториях разных регионов штата: Лэнд – в центральной криминалистической лаборатории Оклахома-Сити, Хетт – в ее филиале в городе Инид. Подведомственный ему регион включал восемнадцать округов, среди которых Понтоток не значился.

Хетт показал себя весьма скрупулезным исследователем. Ему понадобилось два года и три месяца, чтобы провести сравнительный анализ волос, – срок немалый, особенно учитывая тот факт, что он исследовал только волосы Фрица, Уильямсона и Дебби Картер. Остальные два десятка образцов были не столь важны и могли подождать.

Поскольку полицейским было «известно», кто убил Дебби Картер, они услужливо сообщили имя подозреваемого Мелвину Хетту, а на упаковке образцов, полученных им от Сьюзен Лэнд, против фамилий Фрица и Уильямсона стояло слово «подозреваемый».

Глену Гору же еще только предстояло сдать волосы на анализ.

13 декабря 1985 года, через три года после убийства, Мелвин Хетт закончил свой первый отчет, в котором говорилось, что семнадцать из подлежавших исследованию волосков с места преступления идентичны волосам Фрица и Уильямсона.

Потратив больше двух лет, более двухсот рабочих часов на изучение первых образцов, Хетт вдруг стремительно набрал скорость и остальные образцы числом двадцать один исследовал меньше чем за месяц. 9 января 1986 года он представил второй отчет, в котором было сказано, что все они, снятые с голов молодых людей – жителей Ады, по своей структуре не имеют ничего общего с волосами, найденными в квартире Дебби Картер.

Глена Гора по-прежнему еще даже не попросили сдать волосы на анализ.

Эта утомительная работа не обошлась и без сомнений. Сидя над микроскопом, Хетт несколько раз совершал крутые виражи. То он был уверен, что некий волос принадлежит Дебби Картер, то резко менял мнение и решал, что он – с головы Фрица.

Таково неотъемлемое свойство анализа волос как такового. Хетт, ничтоже сумняшеся, противоречил иным выводам Сьюзен Лэнд и даже умудрялся оспорить собственные суждения. Изначально он обнаружил, что тринадцать лобковых волосков принадлежат Фрицу и только два – Уильямсону. Потом решил, что Фрицу принадлежат одиннадцать лобковых и два волоса с головы.

В июле 1986 года волосы Гора добрались-таки до лаборатории. Кто-то в Полицейском управлении Ады проснулся и сообразил, что Гора «пропустили». Деннис Смит взял образцы с лобка и головы у него и у признавшегося «убийцы» Рики Джо Симмонса и отправил их по почте Мелвину Хетту, который, видимо, был очень занят, поскольку не прикасался к ним в течение года. В июле 1987 года Гора попросили еще раз предоставить образцы. «Почему?» – спросил он. Потому что полиция не может найти предоставленные ранее.

Проходили месяцы, от Хетта не поступало никаких известий. Даже весной 1988 года, когда судебные процессы были на носу, он все еще не представил результатов исследования волос Гора и Симмонса.

7 апреля 1988 года, уже после начала суда над Фрицем, Мелвин Хетт наконец разразился третьим, и последним, отчетом. Волосы Гора оказались несовместимы с волосами с места преступления. Чтобы прийти к этому заключению, Хетту потребовалось почти два года, и выбор времени оказался более чем подозрительным. Это было еще одним ясным свидетельством: обвинение настолько твердо верило в виновность Фрица, что даже не сочло необходимым дождаться завершения анализа всех волос.