Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Этого достаточно, — сказал Хэдли.

Доктор Фелл со стоном стиснул руками массивную голову и взъерошил волосы на висках. Хэдли строго посмотрел на него.

— «Можете связать кражу часовых стрелок с тем, что мы знаем об Элинор?» — процитировал он, вбивая слова как гвозди. — «Почему украли обе стрелки? Почему их украли в среду вечером, когда часы были заперты, а не во вторник, когда доступ к ним был свободен?» Вы сказали, что ответ должен быть простым, — так оно и есть. Все ясно как день, Фелл. Дело завершено — защите не на что опереться.

— Хм, хе, да. Большое спасибо, мисс Хэндрет. Несомненно, это решает все, — скучным голосом произнес доктор Фелл. — Вероятно, вам будет интересно узнать, что впервые за вашу юридическую карьеру вам удалось отправить кого-то на виселицу.

Глаза Лючии расширились, и в них мелькнул страх.

— Значит, вы все время морочили мне голову? — с трудом вымолвила она. — Боже мой! Я бы не стала вам рассказывать, если бы не была уверена, что вы… Вы сказали… Если мои слова заставили вас изменить мнение…

— Мое мнение вы ничуть не изменили. Вы только подтвердили правоту того человека, чье мнение является решающим.

— Вы ведь не думаете, что я бы солгала о…

— Нет.

— Пожалуйста, поймите мое положение. — Девушка начала постукивать кулаком по подлокотнику стула. — Неужели вы ожидали, что я буду молчать, когда Дон по уши влюблен в эту женщину, у которой в голове творится бог знает что? Как будто у него было мало неприятностей из-за его отца! Что еще я могла сделать?

— Вы поступили абсолютно правильно, мисс Хэндрет, — сказал Хэдли, — за исключением того, что если бы вы рассказали нам это прошлой ночью, то избавили бы нас от многих хлопот…

— В присутствии Дона? Ну нет! Кроме того, я ни в чем не была уверена, пока вы не заговорили о краже и убийстве в «Гэмбридже». Тогда я подумала, что все понимаю… — Она поежилась. — Могу я идти? Жизнь оказалась… более сложной, чем я себе представляла.

Лючия встала, и Хэдли тоже поднялся.

— Я хотел бы задать вам еще два вопроса, — сказал он, заглянув в записную книжку. — Первый: вы знали, что Элинор Карвер обладает склонностью к клептомании?

Девушка заколебалась.

— Подобного вопроса я ожидала. Меня удивляло, что прошлой ночью об этом никто не упомянул, в особенности миссис Стеффинс. Я услышала это от нее. Конечно, старая ведьма меня ненавидит, но после каждого скандала с Элинор ей нужно кому-то пожаловаться…

Хэдли снова выразительно посмотрел на доктора Фелла.

— И последнее. У вас есть точные сведения о том, знала ли Элинор, что полицейский офицер интересуется кем-то в этом доме?

— Да. Я сама об этом упомянула. На прошлой неделе — не помню, в какой день, — Элинор и я шли через Филдс, и я увидела мистера Попрыгунчика, сидящего на скамейке и читающего газету. Тогда я была из-за чего-то в дурном настроении, и, хотя накануне решила ничего не говорить об Эймсе, у меня случайно вырвалось. «Будь осторожна! — сказала я. — Вон там собственной персоной сидит великий детектив в одном из своих знаменитых маскарадных костюмов».

— А что ответила Элинор?

— Ничего особенного. Она посмотрела на него и спросила, откуда я это знаю. Но я спохватилась и сказала, что вроде бы как-то видела его в суде, а потом засмеялась и добавила, что это шутка.

Хэдли закрыл записную книжку.

— Благодарю вас. Думаю, это все. Должен предупредить вас, чтобы вы никому ничего не рассказывали. Это вопрос часа или двух, но…

Когда Лючия ушла, Хэдли вновь опустился на кровать и некоторое время просматривал свои записи. Потом он поднял взгляд.

— Прошу прощения, но в этом деле я в какой-то мере руководствуюсь личной местью. Признаю, что это клановая солидарность. Не забывайте, что был убит полицейский, который не имел при себе оружия и которого закололи ударом сзади. Я с удовольствием отправлю убийцу на виселицу.

Теперь позвольте рассказать, что произошло прошлой ночью. В распоряжении Элинор были две стрелки — они лежали за панелью в тайнике, о котором, как она думала, никто не знает. Элинор не искала неприятностей. На крыше у нее было назначено свидание с Хейстингсом, и она отправилась к дружку, по ее же показаниям, без четверти двенадцать.

А сейчас вспомните, что мы решили прошлой ночью. Мы решили, что Эймс вел наблюдение и проник в дом задолго до того, как позвонил в дверь ровно в полночь. Помните это? Позвонить в дверь, иметь какой-то предлог для прихода в дом было необходимо на тот случай, если бы его поймали. Ему все равно пришлось бы это проделать, чтобы не вызывать подозрений. Эймс наблюдал за Элинор — вероятно, через окна на нижнем этаже. Увидев ее выходящей без четверти двенадцать в теплом пальто, указывающем, что она будет какое-то время отсутствовать, он входит в дом либо через открытую парадную дверь, либо открыв одно из окон. Мы не знаем, рассказала ли ему миссис Стеффинс — обвинитель — о скользящей панели. В любом случае ему пришлось бы произвести быстрый обыск всей комнаты, чтобы убедиться в наличии улик.

Но, — с триумфом продолжал Хэдли, — смотрите, что произошло даже согласно показаниям самой Элинор. При обычных обстоятельствах она поднялась бы к Хейстингсу на крышу и Эймс заполучил бы нужные улики. Но, подойдя к двери наверху, Элинор обнаруживает, что у нее нет ключа, который она по рассеянности оставила внизу…

— Черт бы побрал ваши доказательства! — проворчал доктор Фелл. — Боюсь, вы правы насчет того, что девушка спустилась назад, как она и говорила. Но…

— Эймс неожиданно слышит ее шаги. Обратите внимание, — Хэдли надавил ногой на скрипучий пол, — что в задней части дома и в этом холле на полу нет плотного ковра. Он выключает свет и прячется под кровать, за дверь — вы заметили, что они все открываются внутрь, — куда угодно. Элинор возвращается в комнату искать ключ, находит его и внезапно осознает, что кто-то обыскивал помещение. Даже самый опытный специалист не может сделать это, не оставив следов. Вспомнив о полицейском офицере, она сразу же направляется к тайнику и открывает его, чтобы проверить содержимое.

Покуда Элинор стоит к нему спиной, Эймс в теннисных туфлях тихо, но не совсем бесшумно и недостаточно быстро выходит из комнаты. Элинор не собирается поднимать тревогу — она отлично знает, что это не грабитель и что, если проснутся остальные, ей конец. Но наша кобра, которая схватила первое попавшееся оружие, когда ей грозила опасность в «Гэмбридже», теперь делает то же самое! Прямо перед ней лежат тяжелая и острая стрелка — одна из пары, украденной ею для Кристофера Полла, — и перчатки, которые она использовала, чтобы краска не попала на пальцы. И Элинор хватает их.

А как же Эймс? К этому я подхожу. Вы понимаете его затруднения? Вероятно, ему хватило бы времени добраться до парадной двери и убежать. Он не боялся Элинор. Но опасность — с его точки зрения, так как он не думал, что кто-нибудь знает, что он детектив, — заключалась в том, что она может принять его за настоящего грабителя и поднять тревогу. В таком случае он мог бы оправдаться, но поставил бы полиции скверный синяк под глазом из-за незаконных методов, возможно, был бы уволен и наверняка преждевременно насторожил бы свою добычу! Эймс не мог этого допустить. И даже без тревоги вернейший путь к поимке вел через парадную дверь. Он знал, что как раз в полночь там должен проходить патрульный. А любой коп, увидев при свете уличного фонаря оборванного бродягу, выскальзывающего из дома в полночь…

С другой стороны, Элинор могла не заметить его и даже не почувствовать ничего подозрительного, так как ничего не пропало и (как надеялся Эймс) не сдвинулось с места. В любом случае бегство было бы глупостью. Его лучшим, самым дерзким и фактически единственно возможным образом действий было… ну, господа присяжные? — Хэдли сделал паузу.

— Встать на пороге и смело нажать кнопку звонка Боскома, — предположил Мелсон.

Хэдли усмехнулся:

— Совершенно верно. Если бы появился коп, Эймс мог бы объяснить, что ему назначена встреча, и доказать это. А если бы из дома выбежала испуганная женщина с выпученными глазами, он бы заявил: «По-вашему, мадам, если бы я обчистил вашу комнату, то стал бы звонить в дверь? Я заметил, как кто-то выбежал отсюда, увидел, что дверь открыта настежь, и пытался разбудить вас». Если бы Элинор не выбежала, это означало бы, что он остался незамеченным. Тогда он мог бы войти в дом, встретиться с Боскомом, а позже возобновить прерванный обыск.

40
{"b":"119638","o":1}