Водитель подъехал к плацу, быстро выскочил из машины и распахнул дверцу. Первым из лимузина вышел Джимми Накамура и встал справа от раскрытой двери. Затем из него не спеша, по-хозяйски вышел лорд Аригата, а вслед за ним Хидеоки. Эта изящная особа, одетая в старинное кимоно белого, васильково-голубого и лилового цветов, отделанного тёмно-зелёным, шитым серебром, шелком, вызывала умиление у каждого, кто на неё посмотрел. Вся она, казалось, была, словно изваяна из какого-то полупрозрачного драгоценного камня, и, будто светилась изнутри серебристым светом. Аригата и Хидеоки степенно отошли от лимузина и встали чуть-чуть поодаль, после чего из него вышли шестеро парней в черных костюмах, затем три девушки, одетые в переливающиеся платья и, наконец, Ласковая Иури, которая вдобавок ко всему ещё и нацепила на нос чёрные очки.
За кустами, которыми был обсажен плац, тотчас раздались приглушенные возгласы. Не успели телохранители Ласковой Иури выстроиться справа и слева от неё, как из дома вышли её дед Оэдигава и дядя Каноичи. Похоже, что старый Оэдигава, одетый в простенькое коричневое кимоно, был готов увидеть в это утро кого угодно и что угодно, но только не свою внучку-беглянку. Он был так поражен этим, что даже не заметил лорда Аригату и Хидеоки, не говоря уже о том, что только секунд через тридцать ему взбрело в голову завопить:
– К оружию! Схватить преступницу!
Джимми Накамура тотчас шагнул вперёд и сердито рявкнул:
– Отставить дурную беготню! Иури не преступница, она полностью оправдана Судом Хьюма, но болтать об этом на каждом углу я никому не советую, если он не хочет съесть свой собственный язык изжаренный прямо у него во рту. Оэдигава-сан, тебе бы стоило верить в свою внучку, ведь она привела в твой дом старого слугу императора Канагури, его великого сёгуна Аригату Кувато, когда-то разбившего на голову мятежников в битве при Рикеёми.
Тем не менее на плац выбежало сотни три ниндзя, но они даже и не помышляли о том, чтобы на кого-либо нападать. Однако, Оэдигава на всякий случай поднял руку и громким голосом воскликнул:
– Стойте! Я хочу во всём разобраться. – Сделав несколько шагов к Ласковой Иури, он спросил её – Внученька, это правда?
– Что, правда, дедушка? – Спросила Иури вместо ответа – То что я привела в твой дом лорда Аригату и его невесту Хидеоки или то, что вот этот парень, который является Судом Хьюма, а также ещё и моим любовником, правда, уже бывшим, меня отмазал вчистую?
Воцарилась неловкая пауза, которую заполнил Стинко, до безобразия строгим голосом сказав:
– Дед, я специальный прокурор Стингерт Бартон, а это мой хантер Юм Хью, который ментально связан с миллиардами жителей Хьюма и он действительно Суд Хьюма. Твоя внучка Иури ни в чём не виновна, но мне очень хотелось бы знать, зачем ты тогда хотел выдернуть её из Жестянки, где она мотала срок ни за что, если только что назвал её преступницей?
Стинко сказал это таким тоном, что ему мог бы позавидовать даже Юм, который тоже умел заледенить свой голос до абсолютного нуля, а потому Оэдигава Кувато дрогнувшим голосом ответил вполголоса:
– Мы хотели доставит её на Хьюм.
Этой короткой фразой он сказал так много, что Юм тотчас подтвердил его искренность и всю глубину чувств:
– Киска, твой дед очень переживал за тебя и он действительно приказал своим людям найти твою тюрягу и выдернуть тебя оттуда любой ценой.
Ласковая Иури усмехнулась и пробормотала:
– Чёрт, и этот туда же. – После чего громко крикнула – Ребята, девчонки, что же вы стоите, как неродные, ведь это же ваш предок Аригата и его невеста Хидеоки! Хватайте их за руки и тащите в дом! Или все предшествующие поколения Кувато не жили только в ожидании этой счастливой минуты? Поверьте, это всё происходит на самом деле, а не во сне.
Не менее половины воинов-ниндзя на плацу были женщины и девушки. Забыв о том, что они воины древнего клана самураев-ниндзя, которым надоело служить всяким пройдохам и они решили возвести на престол своего собственного императора, Канагури Кувато, который из-за тяжелой болезни так и не стал ниндзя и только после своего чудесного исцеления впервые взял в руки меч, они бросились к Хидеоки и тотчас утащили её в дом прямо из-под носа Аригаты. Тот только усмехнулся, подошел к Ласковой Иури, обнял её за талию и решительно направился к Оэдигаве. Подойдя к нему почти вплотную и смерив его суровым взглядом, отчего того так и передернуло, он строгим тоном поинтересовался у главы клана Кувато:
– Почему ты допустил, чтобы твою внучку судили галакты, Оэдигава? Почему твои воины не пришли ей на помощь в тяжелую минуту? Чем вы тут вообще занимались всё это время?
Оэдигава заметно побледнел и непременно упал бы на колени, если бы за него не вступился Солёный Нос, который, дернув лорда Аригату за рукав кимоно, воскликнул:
– Самурай, ты не очень-то наезжай на моего друга! К твоему сведению, это я остановил его, когда он вместе с Кано и своими самыми лучшими воинами грузился на крейсера. Не забывай, мы живём в большой галактике и закон обязаны соблюдать все. Мои хантеры, кстати, тоже собирали улики и свидетельства, говорящие в пользу Иури и её невиновности. Ну, не успели мы, понимаешь? Не успели. Что нам теперь всем миром сепуку делать из-за этого? В общем так, ребята, хватит смотреть друг на друга волком, быстро миритесь, обнимайтесь, целуйтесь, в общем делайте что хотите, но чтобы через час, Оэди, в твоём чайном дворце началась большая чайная церемония в честь этого доисторического сёгуна с большой дороги и его очаровательной невесты. Да, смотри мне, пусть доступ на внешнюю галерею, с которой их можно увидеть, будет открыт каждому жителю Оэдо, а не то Сэм Танака хрен сложит свои полномочия завтра утром.
Лорд Аригата, протягивая руку Оэдигаве, сказал:
– Да, я что, разве я имею что-нибудь против этого типа? Просто меня взбесило, что он сразу заорал: – "Схватить преступницу!" Ну, да, ладно, хватит об этом. Ну, что, внучек, помирились? Давай тогда обнимемся для приличия, хотя в мои времена это и не было принято.
Поскольку Аригата и в самом деле сгрёб Оэдигаву в свои медвежьи объятья, тому ничего не оставалось делать, как похлопать того по спине, хотя сказал он ему в ответ следующее:
– В наши времена тоже не принято тискать друг друга у всех на глазах, лорд Аригата, но если ты так хочешь, то, пожалуйста. С меня от этого не убудет. Правда, я не хотел бы, чтобы это видели твои будущие подданные.
Каноичи Кувата хотел отделаться одним только поклоном со сложенными в лодочку руками, но Аригата и его мигом заключил в дружеские объятья, после чего сказал уже куда более добрым и задушевным голосом:
– Ну, вы, засранцы, вы бы хоть поцеловали Иури. Ведь что ни говори, а это благодаря ей я нахожусь здесь.
Оэдигава не выдержал и зашипел на внучку:
– Иури, кого ты притащила? Он что лишился памяти и забыл о том, как принято вести себя сёгуну императора Канагури?
Иури Ламишада скрипнула зубами и прорычала:
– Дед, как ты думаешь, почему Минои сбежала с этой долбанной планеты на третий день после того, как родила меня? У неё, в отличие от меня, ангельское терпение, но ты и её так достал своими дурацкими наставлениями, что она была рада залететь от кого угодно, а не только от Сержа. Ну, ничего, завтра утром Ари откроет Золотой дворец и тогда уже ты будешь плясать под его дудку. Ты мне лучше вот что скажи, вы тут без меня не пропили золотой сянси этого толстого жулика Канагури? Учти, без этой железяки у Аригаты ничего не получится.
На этот раз старый Оэдигава уже не побледнел, а побагровел и, наверное, сказал что-нибудь резкое своей внучке, но Стинко, похлопав его по плечу, поторопился объяснить ему ситуацию:
– Дед, ты, того, не обижайся на Иури. Этого вашего императора Канагури на самом деле зовут Эмиль Борзан. Он самый старый житель этой галактики и даже более того, это он создал людей почти миллион лет назад. Я, кстати, хотя и выгляжу пацаном, родился тысяч на двести семьдесят лет раньше Аригаты. И вот ещё что, дед, этот ваш император Канагури папаша моего босса, Верди Мерка и его старшего братца, Гендальфа Мар-Рогаса. Шесть лет назад он куда-то пропал и его теперь многие ищут, но только не мы. Он нам и на хрен не нужен, этот старый аферист. Мы сюда прибыли только для того, чтобы влезть в его тайную берлогу, спрятанную под этим холмом. В общем так, чтобы не злить Джимми, ты давай, командуй вашей чайной церемонией, а мы, с твоего разрешения, погуляем по поместью. Обещаю, ничего руками мы трогать не будем и потому не сломаем.
