Конан потихоньку отошел в сторону и остановился у закрытых дверей лавки, откуда вчера вышел седой купец. Негромко постучал, подождал и постучал еще раз, погромче. За дверью раздались тихие шаги и скрип отодвигаемого засова. Дверь приоткрылась, и Конан проскользнул внутрь.
* * *
Пройдя несколько шагов в полной темноте, он нащупал рукой шелковый полог, откинул его и, шагнув в комнату, неожиданно оказался перед лицом Рагон Сатха. Вокруг него, матово поблескивая, сходились высоко вверху стены башни. Конан оглянулся – за его спиной тоже была гладкая стена. Всего, одно полотнище висело напротив, напоминая, что опасный путь еще не пройден до конца.
Рагон Сатх разглядывал его, как невиданного зверя,- с удивлением и восхищением, но Конан этого не видел – он развязывал тяжелый сверток, который снял с плеча. Развязав последний узел, он вытряхнул на пол змеиный хвост с впившимся в него браслетом. На его глазах хвост стал уменьшаться, делаться тоньше, и, превратившись в золотистую змею, выполз из браслета.
Угрожающе зашипев, змея быстро поползла в сторону Рагон Сатха. Колдун вздрогнул и протянул в ее сторону дрожащую руку. Из его ладони вырвался маленький белый сгусток огня и, разбрасывая искры, упал вниз. Когда Конан снова взглянул на то место, где только что была змея, там уже не было ничего, кроме темного пятна на ковре.
– Впервые вижу такого героя, как ты!- Голос колдуна звучал вкрадчиво, но в нем чувствовалась затаенная зависть и ненависть.- Из этой двери еще никто живым не возвращался. А ты и сам вернулся, да еще и эту дрянь сюда принес. Не выношу змей, в этом моя слабость! Ну, дай же мне скорее этот браслет, и тебе останется единственная дверь! Всего одна ночь – и мы оба свободны!- Он принял браслет из протянутой руки Конана и с радостной гримасой смотрел, как часть талисмана превращается в золотой треугольник.
Теперь талисману, чтобы стать цельным диском, не хватало одного кусочка, и колдун все никак не мог отвести глаз от него. Наконец Конан не вытерпел:
– Ты на него еще наглядишься, а мне тут делать больше нечего! У меня от этой работы в горле пересохло, а в спальне ждет кувшин вина!
– Ах, да, кувшин вина! Заботливая маленькая Имма! Ну, отправляйся, король, пей свое вино, отдыхай, веселись…- Последние слова мага потонули в реве вихря, рванувшего на Конане одежду, вздыбившего волосы и повалившего киммерийца на пол.
Покружив над ним еще немного, шальной ветер успокоился, и все стихло.
Глава десятая
Конан лежал в полной тишине, закрыв глаза, и не торопился их открывать. Он знал, что сейчас увидит – подушку, полог и резную стену…
Глаза чуть-чуть приоткрылись, и он засмеялся – перед ним из-под щеки торчал кусок подушки, мирно висел парчовый полог, первые лучи солнца освещали резную панель стены… И совсем рядом на столике стоял большой кувшин вина…
Конан веселился, а маленькая Имма весь день не находила себе места. То она убегала в глубину сада, чтобы не слышать музыки и смеха, то, прячась за деревьями, старалась разглядеть короля в пестрой толпе придворных. Ближе к вечеру ее беспокойство перешло в твердую уверенность. Наконец девушка поняла, что нужно делать. Теперь уже не было места колебаниям – ее повелителю грозила смертельная опасность, и только от нее зависела этой ночью его жизнь.
Она незаметно проскользнула в спальню Конана и замерла, прислушиваясь. Никого. Господа развлекались, а слуги, как всегда, потихоньку глазели, позабыв про свои дела. Около ложа девушка задержалась на мгновение, ласково провела рукой по шелковому покрывалу и поспешила в дальний угол, где стоял огромный сундук. С трудом откинув тяжелую крышку, Имма вытащила целую охапку кожаных тисненых поясов, ремешков для королевских сандалий, украшенных золотыми и серебряными бляшками, и еще множество богато отделанных предметов, о назначении которых она даже не догадывалась. Быстро, опасаясь быть застигнутой в королевской спальне, девушка спрятала все это в маленькой смежной комнатке, где хранились любимое оружие короля и его старые доспехи. Сюда заходили редко, и ворох всякой всячины в углу, старательно прикрытый небольшим ковром, выглядел совершенно естественно. Она вернулась к сундуку, помедлила немного, оглядываясь вокруг и как бы прощаясь с каждым предметом.
День за окном угасал, окрасив небеса торжественным пурпуром. Алые тучи начали покрываться по краям серыми тенями, и ночь, ненавистная, страшная ночь, торопливо приближалась, намереваясь отнять жизнь у Конана, ее короля. За дверью раздались шаги и громкие голоса. Девушка вздрогнула, очнувшись от размышлений, и поспешно спряталась в сундук, неслышно опустив тяжелую крышку. Она подложила под край один из оставшихся ремешков и в маленькую щель могла видеть центр спальни и королевское ложе. Стремительно вошел Конан, на ходу разговаривая с Дамунком:
– Ну, и куда же она делась, как ты думаешь?
– Не знаю, о, мой король! Имма вообще очень странная девушка, непохожая на других. Она может исчезнуть на несколько дней, а потом появляется с целой корзиной редких трав и кореньев и говорит, что именно в эти дни их надо было собирать. У нее врожденное знание, она никогда ничего не читала, хотя я и обучил ее грамоте – все это ей не нужно. Я говорю – и она тут же все запоминает. У меня были ученики-мальчики, но ни одному из них, я так и не смог передать свое знание. А эта девочка – она со временем превзойдет меня…
– А где ты достал это сокровище? Она, что, сама к тебе пришла или ее тебе привели?
– Нет, мой король, все получилось совершенно случайно – и все же очень необычно. Я сам до сих пор не знаю, верить или не верить тому, что мне рассказали.
– День еще не угас, ты успеешь мне рассказать историю про маленькую Имму. У тебя славная ученица, только что же в ней необычного? Рассказывай, не медли, смотри, облака уже темнеют, а я хочу услышать все сейчас!
– Это было довольно давно, зим десять назад. Звезды и Луна говорили, что настает лучшее время для сбора редких целебных трав, и я, как и каждый год в это время, направился в места, где они растут, прячась от посторонних глаз. Я странствовал несколько дней и собрал все, что мне было нужно, только корень нилги мне в тот раз никак не удавалось найти. Обошел все места, где любит расти нилга, но так и не увидел ни одного цветочка, ни одной белой звездочки на высоком стебле. Я напрасно читал заклинания, призывающие чудодейственную нилгу не прятаться, а отдать свой драгоценный корень в мои руки,- ничего не помогало. Измученный и разочарованный, я вернулся в деревню, где останавливался на ночлег. В моей комнате лежали пучки трав и корзинки с кореньями, но самого главного, того, что придает особую силу снадобьям, что возвращает даже старцу частицу ушедшей молодости,- корней волшебной нилги у меня не было. Утром я собирался в обратный путь, потому что сорванные целебные растения теряли силу, и тратить время на поиски не имело смысла.
Грустно задумавшись, сидел я на низкой скамье у порога дома, как вдруг передо мной, как из-под земли, выросла хрупкая смуглая девочка с огромными желтыми, как мед, глазами и непослушными кудряшками волос. Она с робкой улыбкой протянула мне корзинку, доверху наполненную какими-то кореньями.
«Возьми!- сказала она.- Ведь ты это ищешь уже три дня? Возьми, здесь много растет этих цветов с целебным корнем, они тебя зовут, но ты их почему-то не слышишь!»
Ее голосок звенел в тишине, как колокольчик. Она подошла ближе и поставила корзинку мне на колени. Я погладил ее по кудрявой головке, с горечью подумав, что вот уже и маленький ребенок меня пожалел, и взглянул в корзинку, боясь ее обидеть. Я чуть не рассыпал все коренья, когда понял, что это действительно то, что я искал! Корзина была доверху полна чудесными кореньями нилги! Ни разу, даже в самые удачные годы, мне не доводилось найти их так много, а тут крошечная девочка дарит мне целую корзину! Дрожащими руками поставил я драгоценный подарок на землю, усадил девочку рядом с собой и спросил:
