— Быстрее! Быстрее! — сказал я. — Там, среди скал покалеченный монах!

Пока я говорил, вышел мой Наставник и посмотрел на меня, удивленный моим возбужденным видом.

_ Мастер! Мастер! — сказал я. — Только что с помощью благородного Кис-Киса я нашел старого монаха. Он разбил голову и лежит среди скал с неестественно согнутой ногой. Ему срочно нужна помощь.

Мой Наставник сделал распоряжение слуге и повернулся ко мне.

— Веди, Лобсанг, я иду с тобой, — сказал он.

Вместе мы вышли из Чакпори и добрались до маленькой тропинки. Я повел его по тропинке, круто уходящей вниз, даже не задумываясь, что его шафранная мантия может испачкаться. Моя же была и без того грязной, поэтому несколько новых пятен ничего бы не изменили. Благородный Кис-Кис был здесь, он метался по тропинке впереди нас. Он успокоился, когда увидел рядом со мной ламу Мингьяра Дондупа.

Вскоре мы подошли к монаху, который все еще лежал с закрытыми глазами. Мой Наставник склонился над ним и вытащил какие-то свертки из-под своей мантии. Он окунул тряпочку в какое-то вещество и поднес ее к носу монаха. Старик сильно чихнул и открыл глаза, в которых застыла боль. Он успокоился, когда увидел, что подоспела помощь.

— Все в порядке, друг, мы поможем тебе, — сказал мой Наставник. Услышав это, старый монах закрыл глаза и облегченно вздохнул. Наставник откинул мантию монаха, и мы увидели кусок кости, торчащий из кожи возле колена.

— Держи его, Лобсанг, держи его крепче, — сказал лама, обращаясь ко мне. — Прижми его всем весом, чтобы он не двигался. Я постараюсь вправить ногу.

С этими словами он схватил монаха за лодыжку и резко дернул, выравнивая конечность. Я увидел, как кость исчезла под кожей. Это было сделано так внезапно и аккуратно, что бедный монах даже не успел вскрикнуть.

Мой Наставник быстро подошел к кусту, на котором присмотрел две подходящие ветви. Он отрезал их ножом и, обернув полосками, оторванными от своей собственной мантии, привязал к ноге монаха.

Вскоре послышалось шарканье. Показалась группа монахов в сопровождении ламы. Они спускались по тропинке. Мы окликнули их, чтобы показать, где находимся.

Они осторожно собрались вокруг пострадавшего. Один молодой монах, желая продемонстрировать, как крепко он стоит на ногах, пренебрег осторожностью. Его нога скользнула по камню, и он покатился по горному склону. Край его мантии зацепился за кустарник, и она задралась над его головой. Он стал похож на очищенный банан, качающийся перед взорами путников, бредущих по дороге внизу. Мой Наставник рассмеялся и велел двум другим скорее помочь бедняге. Когда его вытянули наверх, он выглядел очень смущенным и покраснел от стыда. Глядя на него, я заметил, что ему скорее всего придется провести несколько дней стоя, потому что то место, которое обычно используется для сидения, было сильно поцарапано о камни.

Монахи осторожно перевернули старого монаха и подстелили под него кусок парусины. Потом они положили его обратно, устроили поудобнее и свернули парусину, в результате чего образовалось что-то похожее на трубу. Затем они просунули под парусиной крепкий шест, привязав к нему монаха широкой лентой. К счастью, он был без сознания. Двое монахов взялись за края шеста и вся процессия медленно и осторожно двинулась сквозь кусты вверх по горной тропе в направлении Чакпори.

Я стоял, поглаживая благородного Кис-Киса и рассказывая Наставнику, как Кис-Кис буквально стащил меня вниз, чтобы показать, где находится старик.

— Бедняга скорее всего умер бы, если бы Кис-Кис не позвал тебя, — сказал Наставник, поглаживая шерсть старого кота. Потом он повернулся ко мне и сказал:

— Хорошая работа, Лобсанг, ты поступил правильно, молодец.

Мы взобрались вверх по горной тропе, завидуя благородному Кис-Кису, который плясал и прыгал впереди. Наставник вошел в монастырь, а я остался сидеть на камне, дразня кота замечательным упругим кусочком коры, который я выдавал за прыткую мышку. Кот прыгал, рычал и нападал на нее. Я смотрел на кота и думал, что он — мой близкий друг.

Первое занятие в родном монастыре — Лекарство от всех болезней — Визит к Настоятелю — Встреча с молодым послушником — В чем смысл религии? — Китайская анатомическая схема — Разговор с Наставником о Боге, молитве и обращении в иную веру — Религия есть труд во имя других

Мне было очень приятно снова оказаться в Чакпори среди тех, кто был так близок мне. Все Учителя здесь были полностью заняты подготовкой лам-медиков. Мой Наставник предложил мне посещать занятия по изучению трав, анатомии и медицине, потому что Чакпори был центром этих знаний.

С остальными двадцатью пятью учениками — мальчиками моего возраста и старше, — а также несколькими юными монахами из других монастырей я сидел на полу одного из наших учебных залов. Чувствовалось, что лама-преподаватель очень любит свою работу, что он искренне желает передать нам свои знания.

— Вода! — говорил он. — Вода — это ключ к хорошему здоровью. Люди пьют так мало, что их организм не может правильно функционировать. Когда человек ест сухую пищу, у него в желудке образуется густая масса, которая не может свободно проходить по кишечнику. В результате этого вся система засоряется, ухудшается пищеварение, и он оказывается неспособным заниматься изучением или практикой метафизики.

Он остановился и посмотрел на нас, словно предлагая нам обдумать сказанное.

— Мастер, — сказал молодой монах из какого-то маленького монастыря, — очевидно, когда мы пьем, мы разбавляем желудочные соки или что-то в этом роде.

Молодой монах внезапно умолк и посмотрел вокруг, сконфуженный своей смелостью.

— Хороший вопрос! — сказал Учитель. — Многие люди думают так, однако это неправильно! Организм умеет вырабатывать сильно концентрированный желудочный сок. Настолько концентрированный, что при определенных условиях этот сок может начать растворять само тело!

Мы с удивлением смотрели на него. Я даже почувствовал некоторый страх, подумав, что однажды могу съесть самого себя. Учитель улыбнулся, увидев, какое впечатление произвели его слова. Несколько секунд он хранил молчание, пока мы не успокоились.

— Гастрит, язва, расстройство желудка, чем они вызваны?

Он смотрел то на одного, то на другого в надежде получить ответ.

— Мастер! — последовал мой довольно смелый ответ. — Когда человек нервничает, у него не только начинает болеть голова. Он может заболеть и язвой.

Учитель улыбнулся мне и сказал:

— Хорошая попытка! Да, когда человек нервничает, желудочные соки становятся все более концентрированными, пока, наконец, слабейшая часть желудка не подвергается воздействию кислоты, которая обычно переваривает пищу. Эта кислота проедает в желудке дыру. Приступы боли пронизывают желудок, в результате чего концентрация желудочных соков повышается еще сильнее. В конце концов кислота просачивается сквозь отверстие и попадает в полости между слоями желудка, вызывая желудочную язву. Разумное потребление воды может намного облегчить ситуацию и предотвратить возникновение язвы. Отсюда мораль: когда вы нервничаете, пейте воду, и вы уменьшите риск заболевания язвой.

— Мастер! — сказал один глупыш. — Мне бы не хотелось, чтобы люди слишком увлекались водой. Мне часто приходится таскать воду из долины, карабкаясь по горным склонам. Это непростая работа.

Многие даже не представляют себе, с какими трудностями приходится сталкиваться здесь, в Тибете. У нас много воды, но вся она находится в труднодоступных местах. Целые команды монахов-рабочих и мальчиков вынуждены по много раз ходить по горным тропам, неся на плечах кожаные мешки, наполненные водой. Только так можно удовлетворить нужды таких монастырей, как Потала или Чакпори.

Для транспортировки воды часто используются лошади и яки. Группы из нескольких человек усердно трудятся, наполняя огромные бочки, которые расположены в доступных местах. Мы не можем просто открыть кран и подставить руку под струю, горячую или холодную. Наша вода хранится в глубоких бочках. Для мытья посуды и полов используется очень чистый песок, также доставляемый с берега реки. Но вода является настоящей драгоценностью! Наша прачечная — речной берег. Мы относим белье к реке вместо того, чтобы поднимать реку на гору.