С одной стороны, внутри звездолетов, на которых с герметичностью полный порядок, в скафандрах расхаживают одни идиоты; а шлюзовые датчики утверждали, что с давлением на «Пирите» все в ажуре. Однако они вполне могли выйти из строя; в таком случае за переборкой — вакуум, то есть мгновенная смерть для того, кто не позаботился натянуть скафандр. Во всяком случае, в «Пособии астронавта» утверждается, что, если что-то вызывает сомнения, лучше надеть скафандр.

Так я и поступил. И это спасло мне жизнь.

Джери и Маккиннон остались на «Комете». Я в гордом одиночестве проплыл из шлюза в шлюз и двинулся дальше по пустому коридору. Включил наружный микрофон, но услышал только гудение вентиляторов (еще одно свидетельство того, что на корабле поддерживается нормальное давление).

От того, чтобы снять шлем и прицепить его к ремню, меня удержало одно не хотелось, чтобы он стукался о стены, когда я буду пролезать сквозь очередной люк, видневшийся справа в конце коридора. Вдобавок от царившей на корабле тишины бросало в дрожь. Неужели никто не заметил, что к «Пириту» ни с того ни с сего пристыковался грузовоз? Да еще не с Керы, а черт-те откуда? Где капитан с гневной тирадой по поводу того, что мы чуть было не врезались в его бесценную посудину?

Ответ поджидал меня в центре управления. Именно там я наткнулся на первый труп.

Обнаженный мужчина висел вниз головой в проеме люка, едва не касаясь пальцами рук большой лужи крови на палубе. Черт лица, залитого кровью из глубокой раны на шее, было не разглядеть. Присмотревшись, я увидел, что ноги мертвеца крепко связаны веревкой, прикрепленной одним концом к трубе под потолком коридора.

На теле пятен крови не было, следовательно, горло бедняге перерезали уже после того, как повесили на трубе. Члены явно окоченели, кровь засохла, значит, провисел он тут довольно долго.

Я сообщил о своей находке Джери и Маккиннону, а затем осторожно отодвинул тело и протиснулся в люк.

Ради всего святого, не упрекайте меня в бесчувственности. Во-первых, для того, кто провел в космосе всю свою жизнь, смерть не является чем-то из ряда вон выходящим. Я впервые увидел мертвеца в девять лет, когда какой-то микрометеорит пробил щиток шлема одному из моих школьных учителей, который повел нас на экскурсию на место посадки «Аполлона-17». С тех пор мне доводилось наблюдать смерть во множестве обличий — от декомпрессии, когда человек просто взрывался, от облучения, в результате несчастного случая на шахте, пожара на корабле, электрошока и так далее; как-то на дне рождения, помнится, кто-то захлебнулся собственной блевотиной после того, как перебрал водки. Смерть — естественный исход; если ты достаточно осмотрителен, то в твоих силах сделать ее менее мучительной и неприятной, но не более того.

Во-вторых, если бы я стал описывать все тела, которые обнаружил на борту «Пирита», хотя бы ради того, чтобы удовлетворить тех, кто наслаждается такими подробностями, то мой рассказ растянулся бы очень и очень надолго.

Поэтому скажу лишь, что жилой отсек «Пирита» напоминал скотобойню.

Я нашел десять тел, причем увечья всякий раз оказывались все более и более жестокими. Мертвецы были повсюду — в каютах и в коридорах, на камбузе и в гальюне, в кают-компании и в кладовой.

Двое явно прикончили один другого — мужчина и женщина с зажатыми в кулаках ножами.

Почти все, не считая двоих или троих, были одеты; большинство погибло от ран, которые могли быть нанесены чем угодно — пером, отверткой, гаечным ключом…

Одной женщине повезло. Она покончила с собой, повесившись на простыне, переброшенной через дверь каюты. Надеюсь, счастливица задохнулась до того, как тот, кто ее нашел, отрезал ей правую руку газовым резаком (инструмент валялся у двери на полу).

Карабкаясь по трапам, заглядывая в люки, переступая через окоченевшие тела, я не переставал говорить в микрофон, сообщая капитану и Джери обо всем, что попадалось мне на глаза. Никаких объяснений случившемуся выдвигать не пытался, лишь заметил, что люди, по всей видимости, погибли не далее, как несколько дней тому назад.

Кровь, как и мертвецы, была повсюду. На стенах, на коврах; казалось, кому-то взбрело в голову обрызгать все до единого помещения красной краской. Я порадовался тому, что решил не снимать шлем: щиток как бы отделял меня от окружающей обстановки; вдобавок без него запах разложения наверняка вывернул бы мой желудок наизнанку.

Джери время от времени приглушенно вскрикивала, а что касается Маккиннона, его голос я какое-то время спустя слышать перестал. Должно быть, капитан не выдержал. Что ж, вполне объяснимая, вполне простительная слабость…

Жилой отсек «Пирита» состоял из четырех палуб. Пока я насчитал одиннадцать трупов, а Маккиннон говорил, что экипаж корабля состоит из двенадцати человек. Интересно, куда подевался последний?

Я поднялся на верхнюю палубу, где находилась рубка. Люк, ведущий внутрь, был закрыт. Лазерным резаком я вырезал замок. Послышался негромкий скрежет, и в этот миг я различил ритмичное постукивание, словно кто-то методично колотил чем-то по переборке.

Сперва я решил, что это один из множества корабельных звуков, однако скрежет открываемого люка на мгновение нарушил ритм постукивания. Я замер, прислушиваясь, и уловил нечто вроде смешка. Затем постукивание возобновилось.

В рубке был живой человек.

Внутри царил полумрак, поскольку лампы под потолком были выключены. Свет исходил только от дисплеев, мониторов и различных индикаторов. Впечатление было такое, будто в рубке произошел взрыв: по воздуху плавали кресла и растрепанные вахтенные журналы. Мой взгляд наткнулся на окровавленную рубашку…

Постукивание продолжалось. Я включил фонарик и принялся заглядывать во все углы в поисках уцелевшего члена экипажа. В самый разгар поисков мне в глаза бросилась короткая надпись на переборке. Два выведенных кровью слова: «Титанианская чума».

Вот тут-то я и понял, что скафандр спас мне жизнь.

Дрожа с головы до ног, я пересек рубку. Последний член экипажа отыскался в аварийном шлюзе. Он сидел у люка, подтянув колени к подбородку. Комбинезон был весь в крови, но, присмотревшись, я различил капитанские нашивки. Свет моего фонарика заставил человека моргнуть; он захихикал, точно маленький ребенок, которого застали за каким-то недозволенным занятием.

А потом снова стал колотить по палубе отрубленной человеческой рукой.

Не знаю, сколько я смотрел на него. Несколько секунд или минут… В наушниках звучал голос Джери, но я не понимал, о чем она говорит, и не отвечал. Лишь услышав за спиной скрежет люка, я отвернулся от обезумевшего капитана «Пирита».

И увидел Бо Маккиннона.

Который последовал за мной и который, как и следовало ожидать от этакого идиота, не подумал надеть скафандр.

Никто не знал, откуда взялась титанианская чума. Впервые с ней столкнулся экипаж «Гершеля», который в 2069 году отправили основывать колонию Звездного Союза на Титане. Выдвигалась теория, что вирус имеет чисто титанианское происхождение, однако тот факт, что он активно размножается в насыщенной кислородом и водородом среде, заставил многих ученых предположить, что вирус возник не на Титане с его азотно-метановой атмосферой. Кое-кто даже утверждал, что экспедиция заразилась чумой от инопланетян, с которыми встретилась на Титане, но это, разумеется, были только разговоры.