Так необычайно скромно, в такой уединенной от мира, почти пустынной обстановке совершилось в истории старообрядчества величайшее событие, полное значение которого еще до сих пор не оценено и не выявлено. Верно говорит профессор Субботин, что "день этот, 28 октября 1846 года, с которого ведет свое начало ныне существующая у старообрядцев иерархия, когда последовало событие, составляющее эпоху в истории старообрядчества, должен быть отмечен в летописях его как один из самых замечательных". [225] Это был день не только великой радости многих миллионов гонимых и унижаемых в России самых преданных ей сынов, но и величайшей победой Церкви Христовой над ее гонителями. Это было беспримерным ее торжеством. Подумать только, что этим до убожества скромным актом были уничтожены и развеяны, как прах, все дьявольские замыслы самых могущественных властей того времени - уничтожить старообрядческое священство, а с ним и все старообрядчество, ибо без священства нет и самого христианства. Не только в этом выражалось торжество и победа всего старообрядчества, но и в совершенно новом положении старообрядческой Церкви и всего ее священноначалия. Кончилась вековая зависимость от церкви-гонительницы, от иерархии-притеснительницы, зависимость тяжелая, унизительная и позорная. Многолетнее тяжкое испытание, ниспосланное Господом Своей Церкви, выдержано ею с многими страданиями, с великим терпением, с твердой надеждой на милость Божию. И полуторавековое вдовство ее снято с нее Самим Богом. "Не бойся, - взывает Сам Господь к Своей Церкви, - яко посрамлена еси, ниже устыдися, яже укорена еси: понеше срамоту вечную забудеши и укоризны вдовства твоего не помянеши к тому" (Исайя, 54:4). Совершилось удивительное чудо: смиреннейший инок Павел, никому до того не ведомый, имевший в своем распоряжении единственные средства - молитву, веру, терпение и непоколебимую надежду, победил и сокрушил самого могущественного императора Николая, со всем его воинством, гражданским, военным и духовным. Маленький пастушок Давыд пустячной пращой убил наповал вооруженного с ног до головы Голиафа. Да, "сила Божия в немощи совершается!"[226]

Дальновидный инок Павел предусмотрел все печальные случайности, все бедствия и несчастия, которые могли постигнуть искомого владыку после его присоединения к старообрядческой Церкви. Поэтому он исходатайствовал у австрийского правительства Высочайшее разрешение на существование старообрядческой кафедры, которое обязывало прибывшего святителя поставить себе иерархического преемника. Да и по смыслу своего святительского служения он обязан был рукополагать священнослужителей. Поэтому первою заботой митрополита Амвросия было по присоединении поставить себе преемника. Наилучшим кандидатом в таковые был бы сам инок Павел, отмеченный Богом многими достоинствами. Но он и с ним Алимпий дали "зарок" еще пред началом архиерейских поисков не вступать ни в какую священную степень, чтобы ни в ком не возбуждать подозрения, что они искали епископа по своим личным расчетам, и обещание это до смерти своей выдержали твердо.

Были избраны для рукоположения в священные степени три лица: двое из монастырской братии, иноки Евфросин и Терентий, и один из сельских жителей - Киприан Тимофеев, занимавший в Белой Кринице много лет почетную должность уставщика (дьяка), человек доброго и трезвого поведения, по избрании постригшийся в иноки с именем Кирилла. Первым в диаконы был поставлен о. Евфросин 30 октября, вторым о. Терентий - в диаконы 3 ноября, а в священники 8-го того же месяца. Затем шли рукоположения: 22 ноября - инока Иоасафа в диаконы, 24 - иеродиакона Евфросима в священноиноки, инока Арсения в диаконы, 6 декабря - священноинока Терентия в архимандриты, 25 декабря - инока Кирилла в диаконы, а 1 января 1847 года его же - в священноиноки.

Кандидатами в епископа и наместника митрополии были избраны три лица: настоятель Геронтий, казначей о. Дорофей и инок Кирилл (Киприан Тимофеев). По совершении молебствия, м. Амвросий вошел в алтарь царскими вратами к престолу, на котором под пеленой лежали три жребия с именами трех этих кандидатов, и, не снимая пелены, вынул один из них и подал иеродиакону Евфросину. Тот прочел во всеуслышание имя Киприяна Тимофеева (тогда он еще не был иноком Кириллом). Таким образом Промыслу Божию угодно было указать этого кандидата.

Кирилл был поставлен "епископом богоспасаемого града Майноса и наместником митрополии". [227] Тогда же ему была выдана митрополитом Амвросием ставленная грамота, в которой дается о нем такое свидетельство: "При собрании многих достопочтенных лиц священнического и иноческого чина и от окрестных обществ депутатов, в присутствии нашем к числу двух избранных от отец монастыря сего, господина настоятеля и казначея, присовокуплен и третий из числа достопочтенных белокриницких жителей, Киприан Тимофеев, удостоенный к высокому сему выбору от целого Белокриницкого общества и даже монастырского общебратства письменным свидетельством и от отца духовнаго особым удостоверением, что он есть самаго лучшаго нравственнаго поведения и непорочнаго жития, богобоязливый, честный и добродетельный человек, по смерти законной жены своей свобод сыи от мира, достоин к восприятию архиерейскаго сана. Понеже он от самых младых своих лет даже до настоящаго сего времени вел себя всегда честно и трезвенно, устроял домовство свое прилежно и благонравно. При всем том более тридцати лет при Белокриницкой сельской церкви церковным настоятелем и уставщиком находился беспорочно и даже самую настоящую церковь собственными своими трудами и ревностью воздвигнуть содействовал и в ней за недостатком священства обычественныя богомолебствия церковнаго последования, исключая литургии, тщательно и благоговейно совершал и единоверных своих христиан и детей их вместо отца духовнаго страху Божию и святым заповедям учил и наставлял. К совершенному заключению достоинства его на восприятие епископскаго сана и самый Промысл Божий во святой Церкви в соборном богомолебствии посредством жребия избрал его пред прочими самым первым. А потому, когда он предварительно поступил законным пострижением в чин иночества под именем Кирилла, аз, смиренный митрополит Амвросий, хиротонисал его по степеням: в диакона, потом в пресвитера и, наконец, в епископа". [228] Епископу Кириллу не пришлось, однако, ехать на свою кафедру, вследствие последовавших вскоре крупных событий в Белой Кринице. Он оставался пока на положении помощника митрополита Амвросия. О рукоположении Кирилла в епископы и об оставлении его в монастыре митрополит Амвросий послал губернскому начальству соответствующее донесение, чтобы оно было доведено до сведения и "Высочайшего правительства".

Митрополит Амвросий рукоположил еще следующих лиц: 18 мая Захария Ульянова - священником для Климоуцкого прихода, 15 июня избранного ясским обществом Никифора Панкратьева - в священники для сего общества, 17 августа инока Иакова задунайского Славского скита - в диаконы для сей обители, 21 августа инока Славского скита Аркадия Дорофеева в епископы для всех задунайских староверческих обществ с местожительством в Славе. Аркадий предварительно был поставлен в диаконы и священники. Для Мануйловского монастыря м. Амвросий поставил 1 октября священноиноком иеродиакона Иоасафа и, наконец, того же числа инока Онуфрия рукоположил в диаконы. В то же время, по благословению митрополита Амвросия, совершал рукоположения в священное достоинство и епископ Кирилл, а также отправлял и другие епископские обязанности: так, он 20 августа освятил 15 новых антиминсов. Были и совместные служения этих иерархов. Так, епископа Аркадия рукополагали они вдвоем; в великий четверток, 20 марта, вместе совершили освящение мира со "всем освященным собором: архимандритом, двумя священноиноками, двумя священноиереями и двумя иеродиаконами".