— Привет. Дверь была заперта, и я не могла попасть внутрь.

— Мы вчера поздно вернулись, — повторила Фиби.

— А почему ты спал в маминой комнате? — поинтересовалась Карли.

— Не слишком ли много вопросов с утра? Я ведь еще даже не выпил кофе.

— Мама говорит, что я могу задавать любые вопросы, — объяснила Карли. — Тебе приснился плохой сон, Дункан? Я тоже иногда сплю с мамой — когда мне снятся плохие сны.

— Именно так, — он решительно оттеснил Фиби в сторону. — Я тоже хочу спросить тебя кое о чем. Как ты отнесешься к тому, что мы с мамой поженимся?

— Потому что вы любите друг друга и хотите спать вместе?

— Точно.

— Ты будешь моим отчимом?

— Угадала.

— А мне купят на вашу свадьбу новое платье?

— Само собой.

Хитро посмотрев на него, Карли улыбнулась.

— Когда у моей подружки Ди появился отчим, она получила еще и маленького братика, Вильяма. Можно и мне такого?

— Не исключено, что это будет сестренка. Но мы можем назвать ее Вильямом.

Хихикнув, Карли покачала головой:

— Девочка не может быть Вильямом. А вот если мы заведем сначала щеночка и назовем его Вильямом, а потом…

— Ты слишком подгоняешь удачу, детка, — предупредила ее Фиби.

— Почему бы и нет? — Дункан наклонился так, что лицо его оказалось на одном уровне с Карли. — Если мне удастся уговорить твою маму, что я получу взамен?

Слегка покраснев, она не столько поцеловала, сколько клюнула его в щеку.

— И это за маленького братика и щеночка? Не слишком-то щедро.

Покраснев еще больше, Карли обхватила его за шею и с шумом чмокнула в другую щеку.

Ни разу, думала Фиби, глядя на эту парочку, ни разу не видела она Карли в объятиях Роя. Никогда ее девочка не улыбалась так своему отцу.

— Ну вот, уже лучше. А теперь я надену рубашку, чтобы не смутить твою бабушку и Аву, когда спущусь вниз. Скажи, мы сейчас придем.

— Ладно, — просияв ослепительной улыбкой, девочка устремилась к лестнице.

— Думаю, она не против нашей свадьбы. Посмотрим, что скажет Эсси… Что такое? — он с испугом уставился на Фиби, по щекам которой катились слезы. — Я что-то сделал не так?

На это она лишь покачала головой и крепко, очень крепко обняла его.

— Ты знаешь, — ей удалось наконец справиться с эмоциями, — мы неплохо уживались здесь вчетвером. Но с тобой все получается намного лучше.

— Так это от радости, — с облегчением сказал он, глядя на ее слезы.

— Ты прав. Это от радости.

— Ну и чудесно… Так как насчет щеночка?

Все складывалось на редкость удачно, и это касалось не только времени, но и места. Удача сопутствовала ему. А может, это была сама судьба. Это Анжела управляла им с небес.

Сегодня все закончится.

Жаль, чертовски жаль, что куски Мак-Ви не разлетелись по всей Барнард-стрит. И все эта сучка-соседка. Надо же ей было вмешаться в такой момент! Впрочем, этому ублюдку и так неплохо досталось, подумал он с некоторым удовлетворением.

Ему пришлось собрать всю силу воли, чтобы не проорать имя Мак-Ви, а затем не всадить в него несколько пуль — в него и в эту дуру-соседку, пока они лежали там, истекая кровью.

Это было бы здорово. И это было бы правильно. Но в итоге ему пришлось бы пожертвовать всем остальным. А этого он допустить не мог.

Жаль, конечно, что Мак-Ви не умер. Еще больше жаль, что так и не выпал шанс отправить на тот свет дружка Фиби — просто для ровного счета. А уж чего стоило отказаться от планов прикончить ее толстозадого братца прямо на пороге их дома. Вот это был бы взрыв!

Жалкие, никчемные трусы! Только и могут, что прятаться за женскими юбками. Не стоят они того, чтобы он тратил наних время и силы.

Наверняка полиция уже ищет его. Пусть себе ищут. Пара часов — и им удастся откопать его адрес. Но к этому времени он уже будет там, где и планировал быть.

Прежде чем с ним будет покончено, все до единого узнают о том, что Фиби Макнамара убила ангела… Вот тогда и настанет конец.

— Он ушел со службы, после чего выехал из своей квартиры. Договор о найме должен был закончиться лишь через два месяца, так что он оставил чек, чтобы покрыть расходы. — Сидя у постели Дейва, Фиби излагала известные ей факты. — В то время у него было две кредитных карты. За прошедшие три года этот парень никак не проявил себя. Он ни разу не позвонил своему другу, ни разу не связался с командиром группы. Три года назад на счету у него было в общей сложности шесть тысяч долларов. Он забрал их в тот же день, когда уволился из полиции. Еще на его имя был зарегистрирован пикап. Машину он продал Деррику Минзу, жившему с ним по соседству. Продал за восемь тысяч долларов. Кроме того, на имя Уолкена были зарегистрированы девятимиллиметровый «смит-и-вессон» и полуавтоматический «ремингтон». По словам его друга, у Уолкена имелось также охотничье ружье, а еще револьвер двадцать второго калибра, принадлежавший некогда его отцу.

— Парню нравится оружие.

— Вы правы. Уолкен — опытный снайпер, а во время службы в армии он научился работать со взрывчаткой. Вдобавок до перехода в группу захвата он проходил обучение у наших саперов. Совершенно очевидно, что живет он в Саванне или ее окрестностях, однако никому, кроме тебя, он ни разу не попадался на глаза.

Она устало покачала головой.

— Просто не знаю, что мне делать. Моя задача — вести переговоры, а не разыскивать преступника.

— Загадка есть загадка, Фиби. Тебе нужно собрать детали головоломки.

— Некоторые у меня уже есть. Уолкен винит меня в смерти Анжелы Брентайн — возможно, потому, что больше ему некого винить. В тот день он был в группе захвата, Дейв. Они окружили банк и ждали, пока им дадут команду действовать. Мы не знали имен заложников, не знали, кто конкретно ранен. Все эти часы Уолкен ждал у банка и не знал, что Анжела там, внутри. Что ей осталось жить всего ничего.

— Не справился с ситуацией, — кивнул Дейв. — Ланселот не смог спасти Гвиневру.

— Вот с этим-то он и не может смириться. Он был там и ничего не сделал. Ждал, пока она истекала кровью. Это я заставила их ждать. Я уговаривала грабителей сдаться, и они в конце концов вышли — с поднятыми руками. Они остались жить, а Анжела умерла. И все из-за тех решений, которые принимала я одна. Вот во что он верит — во что он заставил себя поверить. Одного я не могу понять: как эта информация позволит нам найти его?

— А почему он похитил Роя?

«Думай, — сказала себе Фиби. — Пытайся понять ход мыслей Уолкена».

— Рой имел ко мне непосредственное отношение — мы были женаты, у нас общий ребенок. Муж — это символ. Но добраться до Брентайна было куда труднее, чем до Роя. Вдобавок Рой — это часть моей жизни. Уолкен хочет разрушить мою жизнь, так же как я разрушила его.

— Значит, дело не только в женщине, — Дейв потянулся за стаканом воды, который тут же подала ему Фиби. — Спасибо. Дело не только в женщине, — повторил он. — Был разрушен его собственный имидж. Он не справился со своей задачей. Следовал приказам, вместо того чтобы сделать все самостоятельно.

— Но на этот раз он сам диктует правила игры и намерен довести эту игру до конца, — заметила Фиби. — Сначала Рой, затем ты. Я стала полицейским только благодаря тебе. Значит, и у банка в тот день я оказалась благодаря тебе. Хочешь, позову медсестру? — предложила Фиби, увидев, что лицо Дейва исказилось от боли. — Тебе нужно отдохнуть…

— Нет-нет, продолжай. Мне легче, когда я думаю. Если ты позовешь медсестру, она явится сюда с иглой и выпустит из меня еще немного крови. Больница все равно что логово вампиров. Сколько бы они ни забрали у тебя крови, им все мало.

Фиби расправила простыни и поудобнее положила подушку, сожалея в то же время, что не может ничем помочь ему.

— Идем дальше. Мертвые животные. Они нужны, чтобы осквернить мое жилище, подорвать мою уверенность в собственной безопасности. Змея, кролик, крыса. Скорее всего, он живет где-то за городом. Только там можно застрелить кролика, не опасаясь, что тебя заметят. За городом безопаснее. Никто не обратит на тебя внимания, если сам ты не будешь высовываться, — размышляла она. — Итак, домик за городом, бунгало. В этом случае ему не обойтись без машины. Наши до сих пор выясняют, как он попал в Хилтон-Хед.