— Только ради бога...

— Мне тоже надо ехать, — сказал Солин, — слушай, можно я возьму тетрадь Стасика. Ты извини, если это...

— Бери-бери, — кивнул я.

Мы попрощались, и они пошли к машинам, а я остался сидеть на песке. Потом положил чью-то одежду в чью-то сумку и пошёл по берегу. В сумке кроме бутылки с водой, которую я вылил, и тетради, которую взял себе Солин, был пакет с засохшим хлебом, завёрнутым в фольгу. Был штиль, только лёгкая, едва заметная рябь бежала по поверхности воды. Стас учил меня когда-то плавать на спине под водой. Он говорил, что при этом можно увидеть своё отражение. Я никогда не видел, но верю ему на слово. Он говорил, что только если задержать дыхание... У меня тогда вода заливалась в нос. Поэтому я всё время выдыхал воздух, поверхность топорщилась от пузырей... Я вспомнил, как Стас в детстве расправлял фольгу, в которую заворачивали конфеты. Тёр серебряный лоскуток, расправив его на столе, до тех пор, пока он не становился совершенно гладким, брал двумя пальцами, потрясал в воздухе... Я как будто снова слышу это тихое дребезжание... Ещё он умел делать сальто-мортале под водой. Он плыл, опять же на спине вниз, и плавно так делал петлю, а у меня не получалось, я каждый раз заваливался на бок... На пляже отеля «Хилтон» я остановился, сначала просто чтобы выбросить в урну пустую бутылку и окаменевший бутерброд. Тут и там стояли пустые шезлонги. Я сел на один, и тут же возник смуглый парень, по-моему, марокканец, он сказал, что пользование стоит шесть шекелей. Я дал ему деньги, поднял спинку шезлонга до упора, и, выкурив сигарету, раскрыл свою папку. Когда-то, ещё до эмиграции, я получил с помощью алгебраической геометрии результаты в области так называемой обратной задачи рассеяния. Из-за суеты, которая царила перед отъездом, я не успел их опубликовать, в Штатах долгое время мне тоже было, мягко говоря, не до того. Только через несколько лет я вспомнил о задаче. Теперь она вполне могла стать моим хобби. Оказалось, правда, что мои решения за это время успел получить другой математик. Я всё время забываю его китайскую фамилию. И всё же... Это мне пришло в голову ещё в тот день, когда я просматривал на пляже старые записи: были, были в тех моих выкладках тропы, которые так и остались нехожеными. И хотя они приводили в ту же самую точку, я правильно посчитал, что этого хватит... Ну, скажем, для приглашения на семинар.