— Первый — личный, — извиняющимся тоном сообщил Гарри.

— Я отвечу, если смогу, — тряхнул бородой директор.

— Спасибо, сэр. Есть ли у вас дети?

На лицах троих преподавателей отразилось недоумение.

— Нет, и никогда не было, но тебе известно, что большую часть своей жизни я посвятил именно детям.

— Да, сэр. И все-таки ученики и собственные дети — не одно и то же, не так ли?

Дамблдор вопросительно взглянул на него. Гарри вздохнул.

— Я даже немного рад, что ваши поступки — результат незнания, а не злого умысла.

Гарри видел, насколько шокируют остальных его слова, но ведь именно к этому он и стремился.

— Злого умысла? По отношению к тебе? Почему ты считаешь, будто я затевал против тебя недоброе? — удивленно спросил Дамблдор.

— Понятия не имею, сэр. Я пытаюсь рассмотреть все возможные причины ваших действий.

— Нам казалось, что с родственниками тебе будет лучше всего. Подальше от поклонения, которым наверняка окружил бы тебя магический мир…

— И вам не пришло в голову, что, живя с магглами, которые называют волшебников уродами, ненавидят магию и считают своей обязанностью выбить все мысли о ней из моей головы, я отнесусь к идеям Волдеморта с пониманием?

Воздух сгустился настолько, что его, казалось, можно было резать ножом. «А чего они ожидали?» — подумал Гарри.

— И какие же выводы вы сделали, мистер Поттер? — вкрадчиво поинтересовался Снейп.

— До приезда в Хогвартс в моей жизни с магглами не было ни одного счастливого дня, — отозвался Гарри. — С другой стороны, некоторых из известных мне магов тоже не назовешь белыми и пушистыми, — добавил он с легкой улыбкой. — К счастью, я познакомился с Хагридом и всеми Уизли — боюсь, не случись этого, я и по сей день не имел бы понятия о настоящей доброте и том, что такое семья. А около года тому назад, опять-таки к счастью, я встретил замечательных магглов, так что теперь у меня более гармоничное восприятие мира.

— Вот видишь, Гарри, что ни делается, все к лучшему! — Дамблдор взял себе кусочек торта с низкого столика неподалеку.

— Возможно, вам стоит сказать об этом моей тетке, сэр, — с еле уловимой угрозой заметил Гарри.

— Прости, что? — с полным ртом глазури переспросил Дамблдор.

— Возможно, вам стоит сказать это моей тетке, сэр.

— Я тебя не понимаю, Гарри.

— Вижу. Как я уже говорил, изначальная причина вашего решения мне ясна — в спешке и шоке после смерти родителей меня следовало отнести к ближайшей кровной родственнице. Но ведь вы наверняка знали, что в ее семье мне не обрадуются! Иначе постучали бы в дверь и сообщили тетке, что ее сестра погибла. Что за человек оставляет ребенка на пороге дома и уходит, черкнув в объяснение трусливое письмо?

Снейп издал сдавленное шипение. Поттер только что обозвал Дамблдора трусом! Профессор Макгонагалл же оцепенела: той ночью она сопровождала директора, и содеянное отчасти было на ее совести.

— Я не могу поверить, что впоследствии вы не навели справки о них — да и обо мне. Скажите, вы знали, что Дурсли не хотели иметь детей?

Ответом снова было удивленное молчание.

— Как насчет того, что после появления Дадли моя тетка страдала от послеродовой депрессии? В то время она только-только пришла в норму и начала баловать Дадли, чтобы наверстать упущенное. Вы представляете себе, как тяжело приходится с двумя мальчиками, которые едва начали ходить? У моих друзей есть такие малыши — от возни с ними устаешь уже через несколько часов! Неужели вам не пришло в голову обратиться за советом к миссис Уизли? Представьте себе Фреда и Джорджа, которые еще не понимают сделанных им замечаний!

По ужасу, написанному на лицах преподавателей, Гарри догадался, что своими словами добился нужного эффекта.

— Петуния не могла справиться с навязанной ей обузой. Да и не хотела — и ее можно понять. Разве вы предложили ей помощь? Позволили время от времени делать передышку? На них оставили нежеланного ребенка, от которого нельзя было избавиться: я мешал им, вечно путался под ногами и до смерти пугал спонтанными выбросами магии. Могли они поговорить обо мне с кем-нибудь? Спросить, как меня контролировать? Я представлял серьезную угрозу и вполне мог подвергнуть их опасности! Они лишились шанса пожить собственной семьей; пусть я должен был расти у них, но вы вполне могли обеспечить тетке возможность отдохнуть. Не сомневаюсь, кто-нибудь да смог бы взять меня раз в пару месяцев на выходные, а то и на недельку. Неудивительно, что они так ненавидят магов!

Поставив чашку на столик, Гарри запустил пальцы в спутанные волосы. Они должны узнать, что натворили!

Прошло несколько минут, прежде чем профессор Макгонагалл подняла глаза.

— Вы говорили, что заключили договор со своей теткой, мистер Поттер?

— Да, — с мимолетной улыбкой кивнул Гарри.

— И в чем он заключался? Вы стали помогать ей по дому?

Молодой человек невесело рассмеялся.

— Наоборот, от этого ей было труднее всего отказаться! Примириться с моим существованием можно было, либо извлекая из него пользу, либо забыв о нем. Готовить и убирать я научился очень рано, и не жалею: теперь для меня навести порядок — пара пустяков. А когда работы не находилось, мне велели проваливать с глаз долой: гулять на улице или сидеть в каморке, в зависимости от их настроения. Я не хочу сказать, что все их поступки были скверными. Просто подобной жизни я никому не пожелаю. Особенно если могу чем-то помочь.

— И ты просишь нас о помощи? Но ведь остались только рождество и пасха, а их ты волен провести в Хогвартсе… — начал Дамблдор.

— Нет, спасибо! — усмехнулся Гарри. — Раньше я был рад возможности остаться здесь на праздники, сэр, но мне это больше не нужно.

— Значит, ты согласен провести каникулы у Дурслей? Ведь прошлогодние праздники ты встретил именно там? — недоуменно спросил Дамблдор.

— Нет, к Дурслям я не заглядывал, — улыбнулся Гарри.

— Что?!

— Я покинул дом Дурслей сразу же после разговора с тетей Петунией.

— Что вы несете, Поттер? — нахмурился Снейп.

— Я ведь уже говорил, что ваша защита ни к черту не годится — извините, но это действительно так!

— В самом деле, Поттер… — разозлился Снейп.

— Профессор Дамблдор, что говорят сейчас ваши детекторы? Те, которые следят за моим пребыванием у Дурслей?

Взгляд Дамблдора стал жестче, и старик поднялся, чтобы посмотреть на небольшую стеклянную сферу, стоящую высоко на полке.

Палочка Снейпа уткнулась в сердце Гарри еще до того, как директор повернулся к ним спиной.

Там она и оставалась, пока профессор Макгонагалл медленно водила собственной палочкой над головой юноши.

Гарри сел поудобнее и принялся ждать.

— Regresso! — произнесла Макгонагалл, взмахнув рукой.

Ничего не случилось.

— Я — Гарри Поттер, — молодой человек улыбнулся еле сдерживающей волнение женщине.

— Оборотным зельем детектор не обманешь, — уверенно заявил Снейп.

— Да, я в курсе, сэр, — Гарри и его одарил улыбкой. Расположившись на стуле с еще большим удобством, он снова закинул ногу на ногу и помассировал затекшую щиколотку. — Заполучив мои ногти и волосы, в дом никто не проникнет. Это существенное препятствие, но вполне преодолимое. Достаточно лишь, чтобы живая часть меня находилась в доме.

Снова воцарилась напряженная, полная ожидания тишина.

— Объяснить не хотите? — мучительное любопытство в исполнении Снейпа сильно напоминало скуку.

— Если поддерживать правильную температуру, сперма может сохранить жизнеспособность в течение нескольких суток, — заметил Гарри таким тоном, будто говорил о погоде.

Снейп вытаращил глаза.

Гарри захотелось рассмеяться.

— Мистер Поттер, — морщинистые щеки вытянувшейся в струнку профессора Макгонагалл залил румянец, — вы пытаетесь сказать, что отсылали тетке образцы собственного семени?

— Точно, мэм! — похвалил ее Гарри.

К тайному его восторгу, Снейп разинул рот, но тотчас поджал губы и бросил на Гарри внимательный взгляд, прежде чем отойти к камину и пнуть в огонь вывалившееся из него полено.