— Дело в том, что это большая честь. Целителей, как вы знаете, немного. Кроме того, они никому не повредят тем, что просто заглянут внутрь, а если в вашей магии есть какие-нибудь отклонения, они расскажут об этом и ничего не сделают без позволения пациента. В магическом мире их бесконечно уважают.

— Но… это же Драко Малфой! — сморщила нос Гермиона.

Минерва присела рядом с ученицей:

— Он не причинит вам никакого неудобства и не станет использовать результаты исследований против вас. Целители дают обет, что будут действовать лишь в интересах пациентов.

Гермиона колебалась, но разговоры добровольцев не стихали, и в последний день каникул ноги сами привели девушку в лазарет. Постучав в дверь, Гермиона тихо, не желая мешать, вошла. Целитель Энтвисл, Драко и мадам Помфри сидели за столом, пили чай и о чем-то дружелюбно спорили.

Мадам Помфри обернулась и подошла к девушке.

— Здравствуй, моя милая. Я могу быть тебе полезна?

Гермиона покачала головой:

— Я не знала, нужны ли Драко еще волонтеры, но если нет, то…

— Пожалуйте, пожалуйте к нам, — пригласил Энтвисл. — Новенькая! Это прекрасно.

Драко неодобрительно покосился на девушку.

— Садитесь, дитя мое, — улыбнулся целитель.

— Чего вдруг решила прийти? — не слишком учтиво осведомился Драко.

— Любопытно стало, — покраснела Гермиона. — О вас все говорят, и я подумала… ну, ты же в курсе, как я люблю все знать.

— Очень уважительная причина, — заявил Энтвисл. — Как вас зовут, дитя мое?

— Гермиона Грейнджер.

— Заведи новую медкарту, Драко. Все детали как обычно.

Гермиона робко присела, и Драко не менее робко принялся задавать ей вопросы.

— Не стоит смущаться, — посоветовал Энтвисл обоим. — Ничего противоестественного в этом нет. Продолжай, Драко.

Малфой поднял глаза на Гермиону и снова склонился к медкарте.

— Пользовалась ли ты за последние три месяца каким-нибудь противозачаточным средством, и если да, то каким? — залившись румянцем, спросил он.

Гермиона, покраснев не хуже Драко, искренне пожалела, что явилась сюда. Неожиданно ей в голову пришла одна мысль:

— Ты ведь не собираешься проводить полный осмотр? — уточнила девушка. — Потому что я не…

— Нет, конечно, — вмешалась мадам Помфри и ободряюще улыбнулась Гермионе. — Для этого нужно иметь диплом. Целительство — дар скорее интуитивный. Драко знает, что и как делать. Единственный физический контакт — прикосновение его ладоней. Обычно руку прикладывают к животу. Без целителя Драко не войдет, да и я буду здесь все время. Ты только расстегни несколько пуговиц на блузке — раздеваться не нужно. Хорошо?

Мысль о том, что руки Малфоя будут хозяйничать у нее на теле, особой радости не доставила. Гермиона пожурила себя за то, что не разузнала о предстоящей процедуре побольше; теперь уже поздно было давать деру. Ясно, почему Драко удивился ее приходу: ведь он считает Гермиону жутким синим чулком!

— Да. Извините, — пробормотала она.

— Пустяки, — отозвался Энтвисл. — Я сам виноват — не сказал вам, чего ожидать. Странно, что прочие не поделились опытом, но ты, Драко, запомни: никогда не строй предположений об осведомленности пациента.

— Да, сэр, — юноша обернулся к Гермионе. — Насчет моего вопроса…

Стараясь сдержать дрожь, девушка ответила:

— Да. Я сама варю контрацептивные зелья.

— Презервативы все равно никогда не будут лишними, милочка, — рассудительно заметила мадам Помфри.

Гермиона, не желая вдаваться в детали о том, что и она, и Рон были девственниками, когда начали встречаться (ведь Рон вполне мог подцепить что-то от Лизы и заразить свою девушку, не узнай та о его измене), просто кивнула:

— Да, мэм.

Вопросы продолжились, а потом Гермиону уложили на высокую кушетку. Мадам Помфри накрыла бедра девушки одеялом и попросила расстегнуть блузку. Гермиона ощутила волну постыдного облегчения от того, что утром надела один из самых красивых лифчиков, и немедленно поклялась выбросить удобные, но потрепавшиеся от времени предметы нижнего белья, которые носила чаще. Драко и Энтвисл встали по обе стороны от нее, и Гермиона почувствовала себя совершенно незащищенной.

— Не могли бы вы немного сдвинуть юбку вниз, Гермиона? — вежливо попросил Энтвисл. — Вы такая тоненькая, для нас двоих тут маловато места.

Усевшись, девушка изогнулась, чтобы дотянуться к пуговице и молнии юбки на спине.

Драко торопливо отвернулся, когда в поле зрения попал на удивление пышный бюст Грейнджер. Юноша попытался выровнять дыхание.

Гермиона легла обратно и потянула вниз юбку.

Драко взглянул на ее белый живот, на ямку пупка и выступающие над поясом юбки тазовые косточки. Грудь девушки быстро поднималась и опускалась, и это невероятно возбуждало. Вся кровь Драко, казалось, хлынула в пах, даже голова закружилась. От слабости слизеринцу пришлось ухватиться за стол.

Энтвисл сочувственно поглядел на него:

— А теперь, мистер Малфой, сосредоточьтесь — так, как мы тренировались, — мягко посоветовал он. — Сначала поработайте над дыханием, потом закройте глаза и соберитесь, прежде чем коснуться пациента. Кивните, когда будете готовы, и я помогу вам правильно расположить ладони.

Драко кивнул. Такой подход не был обычной практикой, но юноше стало стыдно, что целитель увидел его замешательство. Впрочем, в словах Энтвисла не было ни укоризны, ни намека на необычность ситуации. Молодой человек последовал указаниям, и несколько секунд спустя возбуждение утихло.

Теплые руки Энтвисла накрыли его собственные, и миг спустя Драко коснулся прохладной кожи. Он толкнулся вперед и испытал невероятное ощущение, всегда сопутствующее погружению в чужое тело. Гермиона оказалась здорова, ее магия была достаточно сильной. Драко чувствовал пульсацию волшебства, наполняющего все существо девушки, а вот глубоко сокрытая боль повергла его в изумление. Грейнджер вела себя так, будто давно забыла о происшествии с Уизли, но здесь, внутри, боль пронизывала каждый нерв, каждую клеточку. Слизеринец увидел, что Энтвисл отступает, но не последовал за учителем; тот терпеливо ждал. Драко бережно осматривал чужую магию со всех сторон. Наконец он выбрался наружу и встретил исполненный любопытства взгляд целителя.

Драко еле заметно покачал головой.

Энтвисл помог Гермионе сесть; Малфой отвернулся, пока девушка застегивала пуговицы.

— Ну, мисс Грейнджер, какие у вас впечатления о нашей работе? — помогая ей спуститься на пол, поинтересовался целитель.

— Пожалуй, я ожидала чего-то другого… а впрочем, сама не знаю, чего ожидала, — с улыбкой отозвалась Гермиона. — Как я, здорова?

— Вполне, — подтвердил старик. — Большое спасибо за сотрудничество.

— Ага, спасибо, Гермиона, — поддакнул Драко.

Кивнув ему, гриффиндорка ушла. Извинившись, мадам Помфри оставила целителей и вернулась в свой кабинет.

— Ну? Нашел, что искал? — полюбопытствовал Энтвисл.

Драко не знал, как на это ответить. С учителем полагалось быть предельно честным, а юноша немного стыдился собственного поведения.

— Дай-ка угадаю. Ты удивлен, что магглорожденные волшебники наделены точно такой же магией, как все остальные.

Драко вытаращился на Энтвисла, и тот рассмеялся:

— Драко, это первое, о чем задумывается любой целитель!

— Ох… И все маги… одинаковы? Нет никаких различий?

— Что касается качества магии, я пока никакой разницы не замечал. Разумеется, одинаковых людей нет, но их происхождение тут не играет никакой роли.

— Но… почему тогда… — юноша не смог продолжить.

— Почему столь многие верят Волдеморту?

— Почему целители их не переубедят?

— Удел целителя — не политика, а пациент, Драко. Ты еще убедишься: люди верят тому, чему хотят верить, несмотря на любые доказательства. Волдеморт и сам — сын маггла, и все-таки попался на чепуху о превосходстве чистокровных. Не ищи логики в людских побуждениях.

Энтвисл принялся убирать бумаги.

— Заполни медкарту, Драко. И не стесняйся реакций собственного тела. Мисс Грейнджер — очень привлекательная девушка.