Хоть бы спасибо сказала. Ну конечно, она же старше, на целый месяц, будет она малолетке спасибо говорить. И вообще вредная она. И ябеда. И задавала. Вон как нос задирает. Бри говорит, что у неё не нос, а картошка. И вовсе не картошка, и совсем даже непохоже. Ну, может, чуть-чуть, самую капельку. И чего мне дался её нос? А Бри чего он дался? Чего он врёт про её нос? Нормальный у неё нос. Очень даже. А Ниб из магазина говорит, что она не красивая. Что он понимает в красоте, этот Ниб? Он уже старый, ему целых двадцать, отрастил усища, и думает, что красавец. Эзре скоро тоже будет двадцать…

Когда Вив подумал об Эзре, ему стало грустно. Завтра Эзра уедет. И всё изменится. Эзра, конечно, говорит, что всё будет как раньше, но Вив точно знал, что не будет.

Кто повесил эти качели? Эзра. Кто защищал их от местной шпаны? Эзра. Кто устраивал игры в приключения? Эзра. И Бри не курил потому, что за ним следил Эзра. И над Лероем не издевались, потому что однажды Эзра "поговорил" со всеми обидчиками. Их и гулять то одних так далеко отпускали, потому что с ними был Эзра.

Нет, когда Эзра уедет, всё изменится. Сначала они сами этого не заметят. А потом однажды, хоп! А если Эзра вернётся (когда Эзра вернётся, одёрнул себя Вив), ему будет уже двадцать, и он будет такой же старый, как и Ниб, и отрастит усы. Фее.

Вив оставил качели и забрался к Эзре на камень. Тот курил очередную сигарету и смотрел в небо.

– Эзра, – позвал его Вив. – Только усы не отращивай.

– Чего?! – Эзра аж поперхнулся.

Вив почувствовал, что сейчас заревёт.

– Не отращивай усы, а то будешь мало того, что старый, так ещё и на Ниба похож! Не походи на Ниба! Он противный, он говорит, что Агата некрасивая.

Эзра рассмеялся, и затушил сигарету о камень.

– Ладно, обещаю!

– Клянёшься?

– Клянусь!

– Сердцем матери?

– Сердцем матери! – Эзра ласково потрепал Вива по непослушным вихрам. Он кивнул в сторону Агаты. – Скажи ей.

– Что, прям щас?

– "Прям щас", когда же ещё.

– Да ну её, она противная.

– Она тебе нравится?

Вив покраснел и понурил голову.

– Иди и скажи ей это прямо сейчас.

– А если она меня послёт?

– Она тебя не "послёт", глупый, ты сегодня именинник, тебя сегодня "послять" нельзя.

Вив вздохнул. Он очень боялся сказать задаваке такие важные слова. Как это, просто подойти и сказать "Ты мне очень нравишься"? Эзре легко говорить, все его подружки ниже его. Попробовал бы он сказать такое девочке, которая старше его на целый месяц, и выше на полголовы. Но, с другой стороны, Эзра всегда был прав.

Вив слез с камня и подошёл к качелям. Агата мурлыкала какую-то песенку, и старательно не смотрела в его сторону. Вив собрался с духом и остановил качели.

– Надо поговорить, – буркнул он.

– Говори, – Агата глядела на него сверху вниз.

– Не здесь, пошли отойдём.

– Сам отходи. Мне и здесь хорошо.

– Пошли отойдём, – если сейчас она его "послёт", он точно никогда не признается.

Агата хмыкнула и, выбражая, поправила выбившиеся из косички волосы, затем спрыгнула с качелей и не спеша пошла вперёд, от камней. При этом она не забывала важно задирать нос, и Вив от всей души пожелал, чтобы она сейчас споткнулась и его расквасила. И тогда я бы дал ей свой платок, а, у меня нет платка, я бы дал ей свою футболку, взял бы на руки, и отнёс домой. Нет, пожалуй не отнёс бы, но Эзра бы отнёс, а я бы держал за руку… Стоп, что за дурацкие мысли. На руках её таскать, ещё чего.

Они отошли от камней на приличное расстояние, не замечая, как Бри и Эзра покатываются со смеху, наблюдая за ними. Лерой, как всегда, ни на что не обращал внимания. По-хорошему, надо попросить у него разрешения, чтобы встречаться с Агатой. Потому что если тебе нравится сестра друга, нужно спросить его разрешения. Стоп, и вовсе она мне не нравится, глупые какие мысли в голову лезут. Это всё жара. А чего я тогда за ней иду?

Наконец Агата остановилась, сорвала белый цветок и заткнула за ухо.

– Ну, говори, – она упёрла руки в бока.

– Я, это… Того…

– Чего – того?

Вив набрал побольше воздуха и выдал скороговоркой:

– Тымнеоченьнравишься.

– И что? – Агата не была удивлена, только глянула на Вива с ещё большим презрением.

– Ничего, – растерялся мальчик. – Просто нравишься.

– А вот ты мне ни капельки!

Агата развернулась и пошла назад.

– Подожди, так нельзя! – Вив догнал её. – Эзра сказал, что ты не должна так говорить, у меня сегодня день рождения!

– Ну ладно. Раз у тебя день рождения, я тогда сегодня тебе не скажу, что ты мне совсем не нравишься, я тебе скажу об этом завтра.

Агата фыркнула и побежала к камням.

Вив постоял немного, его словно окатили холодной водой. Затем он сорвал такой же белый цветок и поплёлся вслед за противной девчонкой.

– Похоже, меня только что послали, – пробормотал он, забираясь к Эзре.

Бри рухнул с дерева в приступе истерического смеха, он катался по траве, схватившись за живот, и Лерой, подумав, что это такая игра, тоже упал на землю, и тоже стал кататься.

Вив обиделся и отвернулся от всех. А особенно от Агаты, которая раскачивалась с таким гордым видом, будто только что отказала какому-нибудь принцу. Эзра, едва сдерживая смех, похлопал друга по плечу.

– Не переживай, не ты первый, не ты последний, – философски изрёк он. – Этих девчонок не понять. И вообще, что ты в ней нашёл?

– И правда, что я в ней нашёл? – громко сказал Вив, исподлобья глядя на Агату.

И правда, что я в ней нашёл. Она толстая. Чуть-чуть. Она рыжая. Ну и что? Я люблю рыжих. У неё нос картошкой, так Бри считает. У неё веснушки. Ну, ей можно, она красивая… А-ааа, опять эти мысли! Брррр.

– Всё, – вскочил Вив. – Я завязываю с девчонками!

Эзра не выдержал и расхохотался. Это стало последней каплей, и Вив, погрозив всем кулаком, убежал.

Эзра нашёл его минут через пятнадцать, Вив остервенело рвал белые цветы в низинке за холмом.

– Цветы не виноваты в том, что Агата задавала.

– Чего ты надо мной смеёшься?!

– Потому что ты – мой друг.

Простая фраза, но Виву стало ужасно тоскливо. А в глазах защипало. Он бросился к Эзре, обхватив его руками.

– Я не хочу, чтобы ты уезжал. Я буду очень скучать.

– Я тоже.

– Ты из всех мой самый-самый лучший друг. Но это секрет.

– Ты тоже мой самый лучший друг. И это тоже секрет! Давай, как раньше? – Эзра посадил Вива себе на спину, и, подобрав с земли охапку цветов, понёсся по полю.

Вив сразу повеселел. Ветер трепал волосы, друг был рядом, ароматы трав били в нос, бездонное небо манило бесконечностью, и там, за пригорком, веселились Бри и Лерой, и важничала на качелях противная девчонка, которую он почему-то считал красивой, и сегодня его день рождения, и вечером будет праздник с салютом, и ему отдадут, наконец, подарок. И может быть, он поцелует сегодня Агату…

– Счастливый день! – прокричал он.

– Что?

– Сегодня счастливый день!

– Ага!

– Как думаешь, завтрашний день тоже будет счастливым?

– Ага!

– И послезавтрашний?

– И… послезавтрашний… И все другие… тоже… – задыхаясь, прокричал ему в ответ Эзра, он подбежал к камням и, скинув Вива, устроил кучу-малу с Лероем и Бри.

Агата гордо и презрительно взирала на это безобразие с качелей, пока Вив не запихал ей за шиворот нарванных цветов.

Потом они впятером, все в траве и земле, лежали на тёплых камнях и смотрели в небо. Эзра как самый старший и опытный один догадался взять еду и сок. Они перекусили, и теперь считали первые редкие звёзды. Всего их должно быть пять. Пять первых вечерних звёзд. Как и их. Скоро надо было домой, их ждал праздник. Но идти не хотелось. Может потому, что праздник означал расставание с Эзрой.

– Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь… – бубнил Лерой. – Девять, десять, – наконец, его глупое лицо расплылось в широкой улыбке, дальше десяти он считать не умел. – Огоньки!