Как-то Бри сказал Виву, что хуже нет, когда у твоего друга есть младшая сестра, с которой никто не хочет дружить, потому что она вредная и ябеда, а родители требуют за ней присматривать, и таскать её повсюду с собой. Вот Агата как раз такая младшая сестра. Агата не была дурочкой, но Виву иногда хотелось её так назвать. Агата была старше его на целый месяц и выше на полголовы, и потому ужасно задавалась, не забывая напоминать о своём превосходстве при каждой встрече, что выводило Вива из себя. Агата, как и Лерой, была рыжей, упитанной и конопатой. Она грызла ногти и не мыла коленки. Так что, когда Вива спрашивали, кто его друзья, он отвечал: Эзра, Бри и Лерой. Ну и Агата, но она не друг, она сестра Лероя.

Дом Лероя, притулившийся на отшибе, на склоне холма, перетекавшего в поле, был последним городским строением. Далеко за горизонтом расположилось множество небольших аккуратных ферм, почти скрытых зелёной травой, с тёмно синими, подобно глубокому небу, зеркальными крышами. Между ними торчали бесчисленные ветряки, а дальше вновь тянулись поля и пашни. Большая Норвудская равнина, посреди которой находилась Каденси, раскинулась во все стороны на тысячи километров, и если идти на восток, никуда не сворачивая, думал Вив, то доберёшься до высоких гор, с белоснежными снежными шапками, которые он как-то видел по телевизору, а если идти на юг, то окажешься на берегу океана, и на севере тоже океан. Такой же, как небо Салины, тёмный и неисследованный. А вот на западе, если поехать на каре, то доедешь через восемь часов до Тенси. Вив нигде ещё не был, кроме Каденси, а вот Эзра однажды ходил в Тенси пешком. И шёл, пока его не подобрала полиция, куда обратились его родители. Но Эзра утверждал, что он таки добрался до Тенси, и Вив ему верил. Эзра говорил, что Тенси гораздо меньше, чем его название. А за Тенси была Фульвия, а больше городов на Салине нет. Вив тоже хотел как-нибудь пешком дойти до Тенси вместе с Бри, и доказать ему, что Тенси действительно меньше, чем его название.

Эзра, Вив и Бри быстро добрались до окраины. Вокруг дома Лероя был разбит небольшой палисадник, одна из клумб которого принадлежала лично Лерою. Лерой любил цветы. Их он как раз и поливал сейчас из синей лейки, и, по мнению Вива, это была самая лучшая клумба. Заметив ребят, Лерой бросил лейку и помахал им.

– Ви, Ви, день рождения!

Вив не обижался на Лероя, что он звал его девчоночьим именем. В конце концов, Лерой был не очень умным и говорил с большим трудом.

Вив подбежал к нему, и здоровенный Лерой, он даже больше Эзры, обхватил мальчика грязными руками и поднял над землёй. Лерой был очень сильный.

– Ви, Ви, день рождения! – потом Лерой наморщил лоб, что-то вспоминая. – Подарок…

– Подарок будет вечером, – непреклонно заявил Эзра. – Если конечно Вив его найдёт.

– Но Вив его не найдёт, – вставил Бри.

– Отдавайте мой подарок!

– Э-ээ, всю жизнь будешь искать! Ни за что не догадаешься, где мы его спрятали.

– А вот и догадаюсь!

– А вот и нет!

В этот момент из домика выбежала рыжая девчонка в голубом платьице, с грязными коленями и вздёрнутым носом.

– С днём рождения, Вив, – сказала она таким тоном, будто делала мальчику величайшее одолжение.

Вив тяжело вздохнул, хуже нет, когда у твоего друга есть младшая сестра, которую надо брать собой. А ещё хуже, если она старше на целый месяц и выше на полголовы, и жутко этим гордится, и совсем плохо, если по какой-то неведомой причине она тебе очень нравится.

Когда именно рыжая ябеда стала нравиться Виву, он вспомнить не мог, так же как не мог вспомнить момент своего знакомства с Лероем. Просто однажды он, как и всегда, дразнил её вместе со всеми рыжей коровой, и вдруг подумал, что на корову она ни капельки не похожа. Ну, толстовата немного, но совсем чуть-чуть. И хорошо, что рыжая, ему нравятся рыжие. После таких мыслей ему расхотелось её дразнить, и он стал за неё заступаться, конечно тайком от Агаты, а то ещё больше заважничает. И однокашники говорили Виву, чего ты заступаешься за ябеду? И он сам думал, чего я её защищаю? И не мог ответить на этот вопрос. Он испугался, не заболел ли он, и рассказал обо всём Эзре, а Эзра засмеялся и сказал, что просто Агата правится Виву. И Виву стало очень стыдно, потому что Агата не должна нравится ему ни капельки. Естественно, он ничего ей не сказал, только вместо коровы стал дразнить её дурочкой и задавакой. Потому что на эти прозвища Агата обижалась меньше, чем на корову.

Как Вив ни упрашивал, друзья так и не сказали ему, где спрятан подарок.

– Не найдёшь, не найдёшь, – мстительно пропела вредная Агата. – Хоть всю Салину обойдёшь, хоть до Земли пешком дойдёшь, а подарок не найдёшь, потому что ты – дурак.

– Сама – дура!

Но прежде чем Вив успел схватить девчонку за тонкую косичку, Агата убежала далеко вперёд.

– Пойдёмте на наше место, – предложил Эзра, многозначительно подмигнув Бри.

Тот подмигнул в ответ. И чего они перемигиваются, думал Вив, пытаясь догнать Агату. Но она, несмотря на упитанность, довольно быстро бегала. То есть не так уж и быстро, просто я ей поддаюсь, я же джельметен.

Они вышли за пределы города, оставив позади маленькие домики. Дорога, извилистая, разбитая, чем-то напоминала улочки Каденси и казалась их продолжением. За городом стелились поля. До самого горизонта, насколько хватало глаз – поля, поля, поля. Сейчас, в конце июля, посадки взошли, и пашни представляли собой бесконечный зелёный ковёр. Ребята шли довольно долго, затем у километрового столба со стёртыми цифрами свернули с дороги направо, и бросились наперегонки через высокие злаки за четыре холма, там, где было их тайное место. Бри, как всегда прибежал первым, потому что бежал в полную силу, за ним Агата, потому что она была девчонкой, и ей поддавались, затем Эзра, он вообще-то бегал быстрее всех, но подобные гонки уже перестали быть ему интересны, за ним Вив, потому что был самым мелким, и путался в траве, и последним – Лерой, потому что он никогда никуда не спешил.

Они, тяжело дыша, перевалили через холмы, покатились вниз, и, наконец, повалились на землю у группы больших белых камней, неведомо как оказавшихся посреди поля. Из-под самого крупного, извиваясь, торчало засохшее дерево с раскидистой кроной. Оно уже давно было мёртвым, но всё ещё крепким, и могло выдержать сразу всех ребят, если бы они на нём поместились. К самой толстой ветке Эзра давным давно привязал на хитрый узел две прочные верёвки с дощечкой, получились маленькие качели, как раз для Вива и Агаты.

Эзра скинул рубашку и улёгся на плоский камень. Солнце нагрело валун, лежать было приятно. Бри забрался на дерево. Лерой бродил вокруг, разглядывая цветы. Лерой любил цветы и хотел их выращивать. Лерой был не очень умным, но чтобы выращивать цветы много ума не надо, главное их вовремя поливать и не лениться собирать всяких букашек, говорила Агата, и Вив тоже думал, что из Лероя выйдет замечательный цветовод, потому что ума у него было очень мало, а трудолюбия много. Если поручить Лерою какую-нибудь работу, только простую, например, покрасить забор, то Лерой будет красить, пока его не остановишь.

Агата и Вив бросились наперегонки к качелям. Раньше Виву, толкаясь, удавалось занять их первым. Но сейчас он, конечно, этого делать не стал. Он воспитанный мальчик, а Агата – девочка, которая по неведомой причине ему очень нравится. А девочек, которые нравятся, толкать нельзя. Так говорит Эзра. Агата, вредина, и не подумала подвинуться, и Виву пришлось стоять рядом. Он, сам не зная почему, стал легонько раскачивать качели. И что я в ней нашёл? Она ябеда. Она рыжая. У неё веснушки. Нет, в принципе, веснушки ладно. Девчонкам можно. В школе говорят, она толстая. И вовсе не толстая. Ну, может, чуть-чуть, самую капельку, но не такая, как Лерой. Мама говорит, она грязнуля. Но я тоже уши не мою.

Агата не возражала, что Вив её качает, но даже не поблагодарила, будто его поступок – нечто само собой разумеющееся.