Брайенна помчалась через поляну в чащу, снова оглянулась в надежде на то, что Кристиан отстал. Ничего подобного. В темном силуэте лошади со всадником было нечто такое, от чего в душе Брайенны вспыхнули первые искорки страха. Ее охватило жгучее желание исчезнуть, скрыться, и она все погоняла и погоняла кобылу, пока та не помчалась с головокружительной скоростью.

Но конь Хоксблада был неутомим, и девушка безошибочным инстинктом почувствовала, что ее догоняют, как добычу на охоте. Он хищник, а она его жертва!

Брайенну затрясло от ужаса, когда топот копыт огромного боевого коня раздался прямо за спиной, и девушка, полуобернувшись, заметила, как над ней навис темный всадник. Он ринулся на пленницу и безжалостно схватил ее огромными руками. Она попыталась отбиваться, но быстро поняла безнадежность сопротивления тому, кто всемогущ.

Хоксблад поднял задыхающуюся, царапающуюся девушку и посадил в седло перед собой. Глаза его мерцали, словно осколки льда, и Брайенна опустила ресницы, чтобы Кристиан не смог заворожить ее и отнять волю. Она попыталась вцепиться ногтями в смуглое лицо, все больше осознавая, как велика для нее опасность.

Кристиан Хоксблад ничуть не удивился, что девушка сопротивляется, как дикая кошка. Он всегда понимал, что у Брайенны безошибочный инстинкт, и она догадывается о грозящей ей беде. Он поскорее сжал ее руки, хотя на его щеках уже успели появиться кровавые царапины. Не имея возможности драться, Брайенна пустила в ход язык, осыпая Кристиана самыми изощренными оскорблениями, какие только приходили на ум, причем наиболее приятным было слово «ублюдок».

Разумеется, Кристиану, как более сильному, не составляло труда усмирить ее. Он не смог сделать это осторожно — Брайенна просто не дала ему такой возможности. В тот момент, когда Кристиан ослабил хватку, она снова набросилась на него, явно намереваясь причинить боль, но Кристиан, боясь ответить тем же, предпочел ранить ее гордость.

Брайенна с ненавистью и страхом взирала на него, понимая, что Хоксблад усмирит ее, чего бы это ни стоило, как бы стойко и долго она ни отбивалась. Мускулистые руки крепко сжимали ее, коленями он подгонял лошадь. Кобылка трусила за скакуном так покорно, что Брайенне захотелось кричать от сознания своего бессилия. И она решила, что закричит. Может, кто-то придет на помощь.

Но Кристиан понял ее намерение, и, не успела она поднять голову, его губы запечатали ей рот, жесткие и жестокие губы, совсем такие же, как руки, и Брайенна поняла, что их владелец способен на все. Когда он отстранился, пленница, вне себя от гнева, прошипела:

— Почему ты делаешь это?

Но взгляд его был прямым, а голос неумолимым.

— Ради твоего собственного блага.

Выехав на опушку леса, Кристиан протянул руку к кобылке.

— Назад, Папильон, назад, — закричала Брайенна, но обычно упрямое создание на этот раз доверчиво подошло к похитителю и позволило схватить себя за длинный повод. Кристиан прикрепил его к своему седлу и, положив руки Брайенны на луку, пробормотал:

— Держись крепче.

Он пришпорил коня и ринулся вперед с силой и быстротой, приберегаемой чаще всего для битвы. Брайенна решила, что в жизни не будет больше разговаривать с ним. Она боялась, что Хоксблад умыкнет ее в какое-нибудь уединенное место, где обольстит, уговорит, соблазнит и попытается добиться, чтобы она позволила овладеть собой. Но Кристиан Хоксблад еще не знает, с кем имеет дело, и если думает, что, покорив ее волю, сделает Брайенну рабой своих любовных притязаний, то он жестоко ошибается! Может, так обращаются с женщинами в Аравии, но здесь Англия, где для людей важнее всего свобода. Брайенне показалось, что они направляются на север, но конь Хоксблада все не замедлял бега, и она с ужасом спросила себя, куда же ее везут. Вопрос так и рвался с языка, но девушка закусила губы, вспомнив, что поклялась не разговаривать с похитителем.

Через час-полтора она осмелилась искоса взглянуть на Кристиана, но его лицо, решительное и хмурое, не оставляло никаких надежд. Он явно не имел желания что-нибудь объяснять.

Мысли Брайенны лихорадочно метались в поисках ответа. Разгоряченное воображение не давало покоя. Девушка боялась, что Кристиан воздействует на нее молчаливой, темной, злой силой.

По спине пробежал озноб. Она неожиданно ощутила, что ткань сорочки трется о кожу. Едва уловимый аромат ударил в ноздри, и девушка поняла, что это его мужской запах так возбуждает ее.

Брайенна постаралась отстраниться и взять себя в руки. Он не сможет заставить ее что-то сделать против воли, если она сохранит власть над своими чувствами и мыслями.

Она исподтишка изучала ястребиный профиль, не в состоянии отрицать его благородную красоту. Каждая линия, каждая черта говорили о силе и мужестве. Голова кружилась от близости, его образ, кажется, навсегда запечатлелся в душе. Когда-то она была с ним единым целым, и воспоминания вновь пробудили пока еще слабые ростки желания опять слиться с ним.

Брайенна боролась, как могла, с этим желанием, но чувствовала, что сопротивление медленно угасает. На горизонте показался замок Беркхемстед, и Брайенна с удивлением спросила себя, почему и зачем Хоксблад везет ее в замок принца Эдуарда. Имеет ли это какое-то отношение к Джоан?

Но Хоксблад не остановил коня и, не оглядываясь, миновал замок. Дорога была смутно знакомой: кажется, она уже проезжала здесь раньше. Но после нескольких часов, проведенных в седле, Брайенна устала и мечтала только об отдыхе. Но тут до нее внезапно дошло — араб везет ее в Бедфорд! Домой!

Не веря себе, она взглянула на Хоксблада.

— Завтра мы отправляемся во Францию! Ты не посмеешь утащить меня в Бедфорд!

Кристиан взглянул в разъяренное прекрасное лицо с ямочкой на подбородке и светло-карими глазами!

— Двор отправляется во Францию, — поправил он. И тут Брайенна поняла. Он похитил ее, чтобы не отпускать во Францию… к Роберту.

— Ты не сможешь сделать этого! — вскричала она.

— Я уже сделал, — последовал спокойный ответ. Брайенна в бессильной ярости начала колотить его кулаками в грудь, но с таким же успехом могла бы бить в стену из бедфордширского камня. Дождавшись, когда Брайенна окончательно обессилела, Хоксблад остановился у ручья напоить лошадей. Потом вынул из седельной сумки хлеб, сыр и мясо, тщательно завернутые в белую ткань, и снял Брайенну с седла.

Как только ноги коснулись земли, Брайенна пустилась бежать, но Кристиан легко догнал ее и понес назад. Темные глаза пытливо вглядывались в лицо девушки.

— Куда ты бежишь? — бросил он. — От судьбы ведь не уйдешь!

— Судьбы, которая хуже смерти!

Кристиан улыбнулся.

— Я думал, что хуже смерти может быть только изнасилование. Я не изнасилую тебя, Брайенна.

— И за это я должна быть благодарна? — прошипела она.

— Меньше всего я нуждаюсь в твоей благодарности, — спокойно парировал Кристиан.

— Что же тебе нужно от меня?! — взвилась Брайенна.

«Все! Сердце, душу, вечную любовь!» — хотелось ему крикнуть.

— Хочу, чтобы ты поела, — ответил он вслух.

Брайенна решительно сжала губы. Араб ошибается, если считает, что она будет делить с ним еду!

— Я пленница, и мой долг попытаться сбежать, — сверкая глазами, выпалила она. — Каким жалким созданием была бы я, если бы струсила и дрожала от страха!

Кристиан хотел видеть ее именно такой — гордой и высокомерной, как королева.

Брайенна была не очень голодна, но ей ужасно хотелось пить. Она понимала, что честь не позволит ей принять воду из рук похитителя. Но все же… Вот если потребовать от него что-то. Хоксблад обязан выполнить ее требование.

— Немедленно зачерпни воды из ручья! Я сама буду наблюдать за тобой, чтобы ты не смог подлить в нее свое зловредное зелье!

Хоксблад не мог совладать с собой и широко улыбнулся:

— Это то зелье, которое заставляет тебя влюбиться, или то, что втягивает тебя в греховные деяния?