Сабрина вошла через калитку в сад и, двигаясь вдоль стены, начала во тьме ощупывать чуть ли не каждый ее сантиметр.

Она прошла уже почти всю фронтальную часть, старательно раздвигая разросшиеся вдоль нее кусты и стремясь не пропустить ни одну подозрительную щелку в камне. И вдруг ее пальцы почувствовали мягкую свежую глину.

«Вот она! — пронеслось в мозгу Сабрины. — Потайная дверь, края которой для маскировки замазаны глиной!»

Сабрина довольно быстро соскребла глиняный слой, закрывавший расщелину, и действительно обнаружила дверь, которая оказалась незапертой. Она огляделась по сторонам и, нащупав ступеньки, вошла в подземелье. Глаза ее скоро привыкли к темноте, и Сабрина различила длинный коридор, в конце которого виднелась кирпичная лестница, ведущая наверх. Держась правой рукой за стену, Сабрина добралась до нее и стала осторожно подниматься по ступенькам. Они вели куда-то высоко наверх. Подъем был крутым и длинным. Сабрине показалось, что она должна уже находиться где-то на уровне второго этажа. Здесь ступеньки заканчивались небольшой площадкой, за которой вырисовывалась дверь.

Отдышавшись после крутого подъема, Сабрина некоторое время смотрела на нее. Потом губы ее сами прошептали:

— Так вот где ты прячешься, загадочный Белый Кролик!

Она толкнула дверь, которая тоже, как ни странно, не была заперта, перешагнула через невысокий порожек и очутилась… в кабинете графа Хамблтона!

В комнате было темно. Но Сабрина разглядела на краю стола коробок со спичками и стоявшую посредине толстую свечу в бронзовом подсвечнике. Сабрина вынула одну спичку и чиркнула ею. Искры не последовало. Чиркнула второй спичкой. Результат оказался таким же. Очевидно, коробок лежал здесь давно и спички отсырели. И только пятая загорелась.

Сабрина зажгла свечу и бросила взгляд на стол. Там были какие-то бумаги. Сабрина бегло просмотрела их и пододвинула к себе другую пачку, лежавшую рядом. В ней оказались выписки из протоколов сессий парламента, наброски выступлений самого графа, отчеты о заседаниях иностранной комиссии, некоторые другие деловые и не совсем деловые бумаги.

— Вот уж не ожидал, что у вас хватит наглости не только врываться в дом английского лорда, но и рыться в бумагах в его кабинете! — раздался голос за спиной Сабрины. — Мне надо было лучше узнать вас, прежде чем советовать его сиятельству брать на работу!

Сабрина вздрогнула и, резко обернувшись, увидела стоявшего в дверях человека с наведенным на нее пистолетом в правой руке, а в левой — записку, написанную ею утром графу.

— Значит… — запинаясь проговорила Сабрина, — вы и есть тот самый Белый Кролик?

— Конечно, это я и есть!

Джошуа и Майкл стояли на углу узкой Даунинг-стрит и ждали Калвина Ферта. Прошло уже более двух часов после того, как Ферт вошел в парадные двери британского внешнеполитического ведомства и до сих пор не вышел оттуда. Причем ни в экипаже во время езды, ни при переходе через улицу к зданию министерства никаких покушений на мнимого японца так и не произошло. И когда Ферт наконец вышел из дверей министерства, то совершенно спокойно прошествовал к ожидавшему его экипажу и, махнув рукой Джошуа и Майклу, укатил, никем не тронутый.

Джошуа и Майкл долго смотрели друг на друга и молчали. Наконец Джеймисон угрюмо проговорил:

— Черт побери, ничего не понимаю!

— А что тут понимать? Все ясно. Заренко заплатил Эдмунду за информацию, но не воспользовался ею. Вернее, употребил ее во вред нам. Он разгадал наш план и сам поймал нас в ловушку. Вот и все! В результате в дураках оказались не русские, а мы!..

После неудачи на Даунинг-стрит Джошуа и Майкл наняли кеб и поспешили к Хамблтон-Хаусу, чтобы встретить графа. По дороге оба хранили молчание, размышляя о том, почему не удалась столь тщательно продуманная и детально подготовленная операция. Им было ясно, что Заренко знал о готовившейся западне. Джеймисон почти не сомневался в том, что граф приложил к этому руку. Да и Джошуа, в высшей степени удрученный неожиданным провалом, в глубине души начал подозревать недоброе.

— У меня просто духу не хватит доложить Лэнсдауну и графу об очередном срыве! — мрачно проговорил наконец Джеймисон, когда кеб остановился у отделанного мореным дубом подъезда.

— Как ты думаешь, министр будет присутствовать? — спросил Джошуа.

Майкл помолчал несколько мгновений и со вздохом ответил:

— Боюсь, что да. Он непременно должен обсудить с прибывающим завтра в Лондон Хаяси последний вариант договора. Очевидно, провалившаяся сегодня операция была последней надеждой предотвратить дипломатическую катастрофу. Я опасаюсь, что Лэнсдаун попросит премьер-министра отменить прием японца королевским двором. Мнение твоего дяди по такого рода деликатному делу определенно будет рассмотрено. Лэнсдаун обязательно будет присутствовать. Не удивлюсь, если приедет и сам премьер-министр Солсбери!

Ливрейный лакей помог Джошуа и Майклу спуститься по ступенькам кеба, раскрыл перед ними дверь и провел через длинный холл с покрытым дорогими коврами полом в кабинет. Солсбери не приехал. Но Лэнсдаун встретил их и предложил сесть за широкий стол красного дерева. Тут же откуда-то возник граф Хамблтон и тоже занял место за столом.

— Насколько я понимаю, ваше предприятие потерпело неудачу, — начал министр, бросив взгляд на расстроенное лицо Кантрелла.

Пока продолжалась беседа, Джошуа все время поглядывал на дядюшку.

«Нет, он не может быть предателем! — думал Кантрелл. — Это просто невозможно! Но тогда кто же?»

Лэнсдаун вопрошающе посмотрел на американца.

— Вы признаете, что утечка информации произошла с вашей стороны, а не из моего офиса? — строго спросил он. Джошуа промолчал. Министр, не сводя с него глаз, продолжал: — Мы перекрыли все каналы информации заговорщикам. Для этого я использовал группу особо преданных мне агентов, которым доверяю и даже… слишком!

Лэнсдаун резко перевел взгляд с Джошуа на Майкла и спросил его:

— Что ты думаешь, например, о Пилтцере?

Но прежде чем Майкл открыл рот для ответа, граф продолжил:

— Я был вынужден вновь продумать возникшую перед нами проблему, после того как оказалось, что в нашу деятельность вовлечен Уислдаун. Это недалекий молодой человек, способный только на то, чтобы передавать донесения из рук в руки от источника к заказчику.

— Ну, это как раз то, что под силу кузену Сабрины! — вмешался Джошуа. — Значит, он и информировал русских. Кто же еще?!

Все посмотрели на графа. Он некоторое время думал, прежде чем ответить:

— Я могу точно все выяснить, когда мы вернемся домой. У меня есть подозрение. Но нужны факты!..

Сабрина с испугом дышала через плотный шарф, стягивавший ей рот. Руки ее были тоже крепко связаны. А ноги опутывали тонкие веревки, больно впивавшиеся в икры. Пошевелиться было невозможно. Сабрине казалось, что она вот-вот задохнется.

В экипаже было тесно и душно. Старые рессоры безбожно скрипели, никак не смягчая толчков на бесчисленных буграх явно грунтовой дороги, которая давно не ремонтировалась.

«Куда они меня везут?» — думала Сабрина.

Ответа на этот вопрос не было. Хотя она понимала, что они давно выехали из города.

Экипаж вдруг подпрыгнул на очередном бугре. Сабрину подбросило, и она больно ударилась головой о потолок. Она громко вскрикнула.

— Зачем этот идиот посадил ее сюда? — донесся из темноты экипажа женский голос, показавшийся Сабрине знакомым, хотя слова были русскими. Она внимательно вгляделась в темноту и узнала Наташу Самсонову. — Эта женщина прожила то, что ей положено! — взвизгнула Наташа. — Ты позволишь мне ее убрать?

— Подожди! Я хочу сначала выпытать у нее все, что ей может быть известно. В том числе и то, как она нашла вход в потайной коридор, ведущий в кабинет графа!

Заренко что-то крикнул по-русски кучеру. Двери экипажа открылись, и Сабрина почувствовала приятное дуновение свежего воздуха. В тот же момент Заренко схватил ее, перекинул через плечо и вынес наружу.