Джошуа весь напрягся, стараясь не пропустить ни слова из ответа Наташи. Но услышал лишь последние фразы:

— Не думаю. Он слишком одурманен алкоголем для этого! Мне, конечно, надо вести себя с предельной осторожностью. Но уверена, что, как только его жена уедет к себе на родину, он потеряет ко мне интерес. Тогда будет значительно легче работать.

— У нас нет времени этого дожидаться. Ведь она может прожить здесь еще не одну неделю, а то и дольше!

— Вот именно поэтому для нас пока и ценен этот новоявленный англичанин! Ники, дорогой, почитай хотя бы газеты! Они просто переполнены статьями и заметками обо всем, что готовится в стенах нашего внешнеполитического ведомства! Полным-полно там и материалов о договоре, который британское министерство иностранных дел намерено предложить японцу. Как видишь, мы узнаем обо всем гораздо раньше, чем те, в Токио! Тебе остается лишь встретиться с этим человеком завтра точно в три часа дня в Гайдпарке.

И Наташа принялась описывать брату статую Веллингтона, около которой должна состояться встреча. Английскому агенту надлежало заплатить умеренную сумму в обмен на важнейшую информацию.

Однако, к немалой досаде Джошуа, ни имени агента, ни точного названия места его работы произнесено не было.

Продолжать же подслушивание стало невозможным, поскольку из-за угла в фойе с громким хохотом и звоном бокалов вывалилась большая, вконец захмелевшая компания. Но все же Джошуа успел узнать немало…

— Ну, дорогой племянничек, каковы будут ваши ближайшие намерения? — спросил у Джошуа граф, когда они уселись в креслах библиотеки со стаканами виски в руках.

— Что вы имеете в виду, дядюшка? — удивленно посмотрел на графа Джошуа.

— Женитьбу, мой милый, женитьбу!

— Женитьбу?! Извините, граф, я как-то не думал, что согласие стать виконтом непременно включает и это!

— Но вы должны были сообразить, дорогой! Согласитесь, что семейное положение виконта требует определенности. Тем более что вы, как мой прямой наследник, должны позаботиться о продолжении нашего рода и передаче титула. Кстати, я уже присмотрел для вас очень хороший вариант.

— Вариант?!

— Да, вариант. Я имею в виду Юнис — младшую дочь маркиза Чиффингтона. Это очаровательная юная девушка, только в этом году начавшая выезжать в свет. Свежая, как весенний бриз на морском берегу.

— А мне не все ли равно? Будь она легкой, как весенний бриз, или напористой, как самый жестокий осенний ураган, я все равно не женюсь на ней! Как и вообще ни на ком! Поймите же, дядюшка, ведь мне всего лишь двадцать девять лет!

— Не забывайте, что вы уже не в Техасе, а в Англии, дорогой друг! Если бы вы родились здесь, то уже в двадцать один год были бы женатым. Это традиция, которую не следует нарушать!

— Но в двадцать один год у меня еще молоко на губах не обсохло!

— Ничего! Зато сейчас эти губы уже испробовали, наверное, все марки вин, производимых в мире!

Джошуа молчал, задумавшись. О чем? Перед его мысленным взором предстала Сабрина. Хотел ли он ее? Да! Он желал видеть ее в своей постели, почувствовать это прекрасное женское тело. Но намерен ли Джошуа сделать Сабрину своей женой? Нет, конечно! Потому что превыше всего для него были свобода и независимость. И он боялся, что потеряет и то и другое, связав себя узами брака даже с таким прекрасным существом, как Сабрина. Кантрелл уже давно решил для себя, что после окончания своих дел с русскими вернется в Техас первым же пароходом и напрочь забудет все свои недавние претензии на то, чтобы стать виконтом или носить еще какой-нибудь важный великосветский титул.

Граф следил за бурей эмоций, разыгравшейся в душе Джошуа, с доброй и несколько снисходительной улыбкой. Старший Хамблтон знал по многочисленным авторитетным отзывам о том, что этот молодой человек зарекомендовал себя не только искусным картежником, но и очень способным бизнесменом. Сейчас граф внимательно всматривался в лицо своего племянника и находил полное подтверждение этим отзывам. Ибо никто не мог сравниться с графом в умении по выражению лица безошибочно оценить не только характер, но и душу стоящего перед ним человека.

Он еще несколько мгновений внимательно смотрел на Джошуа, прежде чем задать вопрос:

— Можете ли вы по крайней мере достойно и обходительно вести себя при знакомстве с молодой дамой и ее родителями? Они любезно пригласили нас в следующий уик-энд отужинать в их загородном коттедже, что рядом с Брайтоном. Я не сомневаюсь, что уроки мисс Эджуотер гарантируют соблюдение вами всех тонкостей английского этикета, который, как известно, очень отличается от такового в Техасе.

Джошуа слегка смутился, однако с некоторым вызовом ответил:

— Видите ли, дорогой дядюшка, я мог бы и сам справиться с этой задачей. Но ради вашего спокойствия не могли бы мы взять с собой и мою наставницу?

Граф, казалось, задумался над этим предложением. Но уже через секунду поднял голову и несколько шутливо проговорил:

— Насколько мне известно, у маркиза есть еще одна дочь. Чуть старше той, с которой я намерен тебя познакомить. Наверное, было бы неплохо воспользоваться этим визитом и представить ее мисс Эджуотер на предмет возможных занятий. По-моему, она в них нуждается. Что же касается вас, дорогой племянник, то уроки светского этикета, насколько я могу судить, вам больше не требуются. А потому подумаю над тем, в какой области она могла бы вам стать полезна в будущем.

Джошуа про себя усмехнулся. Ибо знал, какого рода услуг он теперь ждет от мисс Эджуотер. Впрочем, и граф скорее всего об этом догадывался…

День для верховой прогулки выдался отличный. Рано утром Джошуа заехал к Сабрине и пригласил ее покататься вместе. Он также предложил своей наставнице научить его, как помочь даме, садящейся в седло или спускающейся с лошади на землю. Тем более что Джошуа никогда не видел, как это делается, коль скоро в Америке дамских седел не существовало и Кантрелл даже не имел представления, как в Англии женщинам оказывают подобную услугу.

В то утро Сабрина была очень зла на Джошуа, позволившего себе что-то вроде ухаживания за русской балериной. Но ведь Сабрина отомстила ему, отказавшись от ночной поездки на автомобиле Кантрелла! Получилось, что она уже нанесла ему ответный удар. А это означало, что Сабрина, ничуть не роняя своего достоинства, может спокойно принять предложение Джошуа совершить с ним верховую прогулку. Кроме того, она просто была обязана поехать с Кантреллом как его воспитательница!

Именно такие мысли бродили в голове Сабрины в ожидании, пока Джошуа выведет из конюшни лошадей. Она стояла у ступенек крыльца и издали старалась рассмотреть выражение лица Кантрелла.

Джошуа подвел лошадей и ласково улыбнулся Сабрине. Она же внешне сохранила полную невозмутимость и только милостиво попросила:

— Помогите мне взобраться в седло… Надеюсь, это вы сумеете сделать? А как помочь даме спуститься на землю, я вас научу в конце прогулки.

Джошуа подумал о том, с каким наслаждением он схватил бы ее сейчас в охапку и усадил в седло рядом с собой. Но вслух произнес лишь:

— Скажите, как это делается?..

…Они ехали по парку, сворачивая то на одну аллею, то на другую, и довольно скоро очутились возле уютной зеленой полянки, где возвышался памятник герою Ватерлоо лорду Веллингтону. Джошуа незаметно вынул карманные часы. Стрелки приближались к трем. Но у памятника полководцу все еще никого не было…

Джошуа не успел подумать, что все это значит, когда на противоположной стороне полянки появилась великолепная арабская лошадь, на которой гордо восседал Николай. В тот же момент Джошуа увидел около памятника чью-то фигуру, которую сначала не заметил. «Ага! Вот и он, тот самый связной!» — подумал Кантрелл.

Действительно, человек некоторое время всматривался в появившегося всадника, а затем, видимо, узнав его, быстрым шагом направился к нему. Николай же, легко спрыгнув с лошади, пошел ему навстречу. Они пожали друг другу руки и принялись прогуливаться по полянке, как старые друзья. Потом неожиданно остановились, и Джошуа увидел, как молодой англичанин сунул под мышку Николаю какой-то сверток. Тот кивнул, не мешкая, повернулся и, вскочив в седло, скрылся за деревьями. Связной тоже куда-то исчез, как будто растворился в воздухе.