— Какая новость? — Тори почему-то знала, что это связано с Рисом.

Хедда, сдерживая дрожь, ответила:

— Сегодня утром твой муж застрелил человека. — Ей доставило удовольствие, что Тори заметно побледнела и рухнула в кресло. — Какая-то убогая салунная ссора. Пострадал парень по имени Рики Барлоу.

У Тори закружилась голова.

— Но несколько месяцев назад его посадили в тюрьму в Сильвертоне за мошенничество в карточной игре, — вспомнила она. — Именно Рис поймал его на жульничестве. Барлоу — опасный карточный шулер, а не просто парень! Рис тоже пострадал? Где он сейчас? — Тори хотела вскочить, но Хедда взмахом руки удержала ее.

— Твой картежник ничуть не пострадал. А сейчас он находится у Джинджер Вогель в их борделе, — пояснила она ядовитым тоном. — Перестрелка произошла за городом. Новый судебный следователь заключил, слава Богу, что это была самозащита. Как будто наша репутация и так мало пострадала. Не хватает лишь, чтобы Риса Дэвиса судили по обвинению в убийстве.

Сердце Тори похолодело как зимний ландшафт. Он находится с Джинджер Вогель в борделе. Хедда жестоко резанула ее, но подлинная причина крылась в Рисе, напомнила она себе. Вот, она поторопилась встать на его сторону, а он в это время кувыркается с этой ужасной рыжей шлюхой. «Я и сама не лучше ее», — обвинила она себя, опять вспомнив о том, чем они занимались прошлой ночью, гадая, не так ли он проводит время и с Джинджер Вогель.

Хедда с любопытством рассматривала омраченное горем лицо своей дочери, когда дверь отворилась и в гостиную вошел Стоддард. И если Виктория выглядела бледной, то он был серее пепла. Сосредоточив все внимание на Хедде, он даже не заметил присутствия в гостиной дочери, которая тихо сидела в тени.

Предчувствуя что-то страшное, его жена поднялась.

— Почему ты дома в середине дня? — спросила она. Стоддард медленно подошел к ней, взял ее за руки, что было совершенно для него не характерно. Он тяжело опустился на парчовый диван, посадил рядом жену. На его лице была написана мука.

— Агенты Чарльза обнаружили Сандерса в Денвере. Хедда, его убили, — произнес он хриплым голосом.

У Тори отчаянно закружилась голова, когда она услышала истерические вопли матери.

— Это дело его рук! Это он убил моего мальчика! Это чужеземное дерьмо! Это чудовище! Он захотел Викторию, а у Сандерса оказались наши деньги… он убил Сандерса, чтобы сохранить ее.

Это было помешательство! Тори помотала головой, отрицая домыслы матери, но тут ей пришла мысль о том, что Рис дружил с Блэки Драго. Отец никак не мог заставить Хедду прекратить вопли, поэтому Тори поднялась и деревянной походкой подошла к дивану, на котором сидела ее впавшая в истерику мать.

Стоддард взглянул на дочь и надломившимся голосом прошептал:

— Попроси Бесси послать за доктором Ранси. Она подошла к двери и отворила ее. Пухленькая горничная уже прибежала на шум.

Тори оставалась у кровати матери, пока не подействовало успокоительное, которое дал ей старый врач. Даже заснув, Хедда, бледной холодной как лед рукой все еще сжимала запястье Тори. Тори осторожно высвободила свою руку и потерла царапины, которые ее мать бессознательно оставила на ее руке. Дочь смотрела на красивое, измученное лицо, которое во сне выглядело удивительно безмятежным.

— Ах, мама, этого не может быть! Рис не смог бы… — Она проглотила срывавшиеся шепотом слова и до боли прикусила суставы пальцев.

Все слезы выплакала Хедда. Глаза у Тори, как у отца, были сухими, она закостенела от горя и потрясения.

Расхаживая по заставленной вещами, обставленной дорогой мебелью спальне, она взяла в руки тяжелую позолоченную рамку с фотографией Сандерса. С фотографии обаятельно улыбалось лицо херувима. Почему не удалась его жизнь? Даже ребенком он сам себе причинял зло, постоянно попадал в беду, все время просил ее о помощи. Она содрогнулась, когда подумала о том, что, может быть, непреднамеренно она сама стала причиной, его смерти.

Виктория осмотрела спальню своей матери. Когда она была ребенком, ее редко пускали сюда. За годы учебы, проведенные в пансионатах и общежитиях, она стала чужой в доме родителей, отстранилась от них еще больше, когда они устроили ее свадьбу с Рисом.

— Я как неприкаянная, — безнадежно произнесла она, тихо притворяя дверь, давая возможность уснувшей матери спокойно провести несколько часов.

Но для самой Виктории покоя не было, ей не к кому было приклониться. Ей и в голову не приходило посидеть в своей прежней комнате. Потирая виски, она прислонилась к холодной стене длинного коридора второго этажа и попыталась собраться с мыслями. Стоддард дожидался ее на первом этаже. Ей предстоит прочитать рапорт, который прислали сыщики, помочь отцу наметить план подготовки похорон, потом приехать в Логово дракона и дожидаться там возвращения мужа.

Тори посмотрела на золоченые часы времен Карла X, стоявшие на полке камина в передней гостиной. Уже почти стемнело. Рис должен возвратиться с минуты на минуту. Тори страдала от собственной нерешительности. Она боялась встречи с Рисом, но понимала, что должна узнать всю правду от него самого. Ей не хотелось возвращаться в Логово дракона, но она отдавала себе отчет, что только там подходящее место для такого разговора.

«Ах, только бы это было не правдой», — отчаянно кричал внутренний голос. Она задумчиво посмотрела на бутылку в шкафчика, решая, не взбодриться ли глотком бренди. Я начинаю вести себя, как Сандерс. Она вздрогнула и чуть не расплакалась. Сандерс, бедный несчастный Сандерс. Как, она могла плохо говорить о нем — о своем собственном брате?

По передней лестнице поднимался Рис, борясь с желанием наклониться и стукнуть по одному из каменных драконов от охватившего его ликования. Расставание с Джинджер проходило болезненно, но теперь, когда все осталось позади, он почувствовал себя свободным… освободившимся от своей прежней жизни, свободным от всех невзгод детства, от позорного происхождения. Будущее раскрывало перед ним необъятные просторы. Судебный следователь оправдал его, сняв всякую вину за смерть Барлоу. И теперь салуны с их хозяевами не будут иметь к нему ни малейшего отношения.

Тори будет довольна, когда он сообщит ей, что отошел от этих дел. Рис улыбнулся, похлопывая по карману пальто. Он заехал к лучшему ювелиру города и выбрал изысканные золотые брошку и браслет, которые будут украшены бриллиантами по выбору Тори. Она может выбрать драгоценные камни, когда оба они поедут в восточные штаты. Они заслужили свадебное путешествие, а его предприятие с железными дорогами предоставило ему золотую возможность совместить удовольствие с бизнесом. К тому же, он сможет увезти ее на месяц от родителей.

Фуллер принял у Риса пальто с холодной улыбкой, но Рис теперь знал, что это лишь манера поведения. Под маской гордеца скрывался преданный и трудолюбивый человек.

— Миссис Дэвис сказала, что ждет вас в передней гостиной, сэр.

Улыбка осветила лицо Риса. Он кивнул и направился к закрытой двери. Но едва открыв дверь и увидев напряженное выражение лица жены, он понял, что что-то не так.

Улыбка застыла на его лице.

— Тори, любовь моя, что-нибудь случилось?

Он тяжелой походкой подошел к ней. «Ты не можешь позволить ему прикоснуться к себе!» — приказывал ее разум, но не успела она произнести и слова или отойти в сторону, как он обнял ее. Тори решительно отстранилась от него.

Рис отпустил ее, сердито на нее глядя.

— Не надо разыгрывать мелодраму из-за событий прошлой ночи, особенно сейчас, когда твое похмелье прошло, — потом он вспомнил про перестрелку и выругался про себя.

Тори отошла от него на несколько шагов, зашла за небольшой овальный столик, и только тогда ответила:

— Я слишком обеспокоена, чтобы даже вспоминать о вчерашней ночи, — начала она, тщательно подбирая слова. Рис, лишь бы ты не был виноват. — Произошло нечто настолько важное, что твои связи в салуне… или мои моральные заботы бледнеют по сравнению со случившимся.