В это время с другой стороны по направлению к Тусону подъезжал Барт Флетчер. Продав «Серебряного орла» в Сан-Луисе, он двинулся на север, на территорию Аризоны, и доехал до Юмы, грязной и пыльной дыры. После недолгого спора с самим собой он решил двинуть в Сан-Франциско, в один из восхитительно причудливых городов Соединенных Штатов, но в последний момент какой-то внутренний толчок заставил его взять билет до Тусона. И теперь, когда визжали тормоза дилижанса и кучер, громко бранясь, выравнивал лошадей, заворачивая с Перл-стрит на Главную, Барт, глядя в окно, понимал, насколько же глупы его попытки обнаружить Мэгги.

Этот город, претендующий со своими шестью тысячами обитателей быть законодателем мод на Юго-Западе, на самом деле представлял из себя лишь сборище глинобитных построек, созданных в архитектурном стиле пуэбло. От таких же городков в пустыне Сонора он отличался лишь количеством домов и их размерами. Узкие кривые улочки были заполнены всевозможными крутыми парнями европейского вида с револьверами, мексиканскими , бандитами и «рыцарями зеленого плаща», такими, как он сам, в плоских шляпах и парчовых жилетах. Тут и там в толпе пробирались респектабельные белые женщины в платьях, претендующих в этой глухой восточной дыре на последний писк моды, они останавливались ненадолго поболтать с бизнесменами в скорбных черных сюртуках и накрахмаленных белых сорочках.

Он вышел у отеля «Палас», одного из немногих двухэтажных городских зданий с настоящей верандой, обегающей три стороны второго этажа. Наверное, здесь действительно можно остановиться. Вопрос: надолго ли? Погоня за Мэгги была чистой воды заблуждением, и он прекрасно понимал это. Маккрори женился и увез ее на какое-то Богом забытое ранчо далеко на север. Это было ясно из единственного зачитанного письма от нее.

Читая между строк, он вдруг почувствовал, что этот невероятный альянс не сделал ее счастливой. Возможно, сейчас — если удастся отыскать ее — Мэгги согласится поехать с ним в Сан-Франциско, черт бы побрал этого шотландского скальпера. Интересно, рассказал ли ей Маккрори о своем прошлом? Скорее всего, нет. Выбранив себя за неуместный в таком возрасте романтизм, Флетчер не торопясь вступил в прохладный вестибюль отеля. Для начала надобно оглядеться, а потом уже заняться делом — деньгами, которые должен ему Пенс Баркер. А уж потом я решу, стоит ли искать Мэгги.

Флетчер провел более чем удовлетворительное утро, выжимая несколько тысяч долларов из этого старого скряги Баркера за доставленное из Соноры мексиканское серебро, которое награбили Ласло и его парни. Ласло имел несчастье поделиться с ним этой информацией, и теперь он рассчитывал на свои законные десять процентов. Узнав от Маккрори и Блэйка о судьбе Джуда, павшего от изящной ручки падчерицы Мэгги и теперь не имеющего возможности расплатиться, Барт поскорбел, но дело есть дело, и за Баркером числился должок. Теперь они были квиты.

Он поехал по улице в коляске, нанятой в платной конюшне Сеттлера за безбожно высокую цену. Но все равно это лучше, чем пачкать кремовый льняной костюм прогулкой по этим пыльным улицам, рискуя попасть под струю воды из кувшина, который тащит какая-нибудь мексиканка, или в облако пыли, поднятое колесами проезжавшего фургона. Он остановил свою клячу и вылез из экипажа. Швейцар «Паласа» принял серебряную монету и повел коляску обратно в конюшню. Только было Барт двинулся к двери с мыслями об ужине, как цоканье копыт и скрип тормозов возвестили о прибытии вечернего дилижанса из Прескотта.

Интуиция подсказала ему задержаться на крыльце отеля. Сверху ему хорошо были видны выходящие пассажиры. Эту фигуру и эти каштановые волосы он узнал бы где угодно, еще до того, как она подняла голову и улыбнулась кучеру, помогающему выйти.

В старомодном зеленом льняном платье и шляпе с павлиньим пером, элегантно сидящей на голове, Мэгги походила на жену какого-нибудь процветающего территориального бизнесмена. И походка у нее была респектабельной. Что ж, и раньше под ее циничной маской мадам из борделя скрывался «синий чулок» из Бостона. Он огляделся и увидел, что путешествует она в одиночестве. И никто не встречал ее на этой станции. Он бочком стал пробираться сквозь разношерстную и не шибко ароматно благоухающую толпу, которая всегда собиралась во время прибытия дилижанса у отеля.

— Итак, ты действительно сбросила свою прежнюю оболочку и вернулась в свою бостонскую ипостась, — сказал он, беря ее руку и поднося к губам.

Мэгги подняла глаза, увидела холодный голубой взор Барта и испуганно выдохнула. Его бородка была аккуратно подстрижена, а серебристо-светлые волосы разглажены. Он улыбнулся ей своей печально-циничной улыбкой, которая всегда так ей нравилась.

— Ты говорил, что, может быть, выберешься в Тусон, но я почему-то не верила. Рада видеть тебя, Барт. — Она сжала его руку, и они вышли из толпы и поднялись по ступенькам на крыльцо отеля.

— Ты стала еще прекраснее, Мэг. Мэг. Как давно никто из мужчин не называл ее так просто и так искренне.

— А ты знаешь, я действительно скучала по тебе.

— Зачем же ты тогда уехала? — Сказав это, он тут же пожалел. Она сразу как-то приуныла. — Маккрори с тобой плохо обращался? Он бросил тебя? — спросил сердито, готовый убить этого шотландца за ту боль, что разглядел в ее голубых глазах.

Мэгги мрачно покачала головой.

— Да нет, ничего такого и в помине не было. Мы с ним тут встречаемся. Он два дня назад ускакал сюда из Сан-Карлоса.

— Из этого загона для апачей? — Он скептически поднял бровь.

— Здесь это называется резервация, а не загон, Барт, — сказала она с непонятным раздражением.

— Судя по тому, как американцы с ними обращаются, я думаю, загон — более подходящее слово. Мэгги усмехнулась.

— По крайней мере, в одном вы с Колином сходитесь.

Он остановился в вестибюле у горшка с папоротником и вгляделся в ее строгие красивые черты.

— Нет, в гораздо большем. Не хватало еще, чтобы Колин застукал меня тут с Бортом. Она огляделась, затем спросила — Не могли бы мы где-нибудь устроиться поговорить в укромном уголке? Только не предлагай свой номер.

Он, шутливо сдаваясь, поднял руки.

— Только в целях сохранения твоей анонимности. Я так понимаю, что твой шотландец ревнив. Мы можем пройти в ресторан отеля. Еда сносная, — для американской кузины из деревни, — добавил он небрежно.

— Я думаю, более разумно найти другой ресторан поблизости.

— Ага, значит, Маккрори все-таки ревнив, — сказал он, насмешливо подняв бровь. Мэгги попыталась улыбнуться.

— Колин даже не знает, что я приехала в Тусон. Он сказал, чтобы я оставалась в резервации с Идеи, но… в общем, это долгая история, Барт.

— Я всегда был терпеливым слушателем, Мэг, — сказал он ласково.

— Я знаю.

Внезапно Мэгги захотелось сбросить груз с души и все рассказать своему старому другу и наставнику. Может быть, тогда ей удастся лучше понять все, хотя Барт и небеспристрастен, напомнила себе она.

Пока ее багаж переносили в номер Колина, подъехала коляска Барта. Они поехали в маленький ресторанчик на Менгер-стрит, и по дороге Мэгги рассказывала о борьбе Колина за прекращение эксплуатации индейцев и против коррумпированных федеральных подрядчиков, обосновавшихся в Тусоне.

— С тех пор, как Ласло пытался заманить его с помощью Иден в ловушку в Соноре, его пытались убить еще несколько раз, — закончила она, когда они уже сидели за маленьким столиком, накрытым опрятной голубой клетчатой скатертью. Мэгги нервно помешивала кофе.

— Он рискует жизнью, сражаясь с ветряными мельницами, Мэг. Ни он, ни кто другой не может изменить судьбу этих несчастных созданий, — с сожалением сказал Барт.

— Боюсь, что Колин не столь прагматичен, как ты.

— Вот почему ты полюбила его, а не меня, — вздохнул он. — Но от этого ты не стала более счастливой, Мэг, да?

Она положила ложку и отхлебнула кофе.

— Просто я боюсь за него, Барт. — Она подняла глаза, чувствуя, как он всматривается в нее. — Ты всегда видел меня насквозь. Так вот, Колин до сих пор не может окончательно примириться с нашим браком. Мужчина, подобный моему мужу, терпеть не может делать что-либо насильно, но иногда… — Голос ее дрогнул, когда она припомнила ту сцену нежности в резервации. — В общем, я не теряю надежды.