Снег шел весь декабрь, укрывая рождественские елки перед ратушей белым одеялом, которое не растаяло, даже когда елки уже убирали, что каждый год происходило в первую субботу после Нового года. Стояло то время года, когда ветер носится по городу, опрокидывая на улицах урны для мусора и дергая навесы над витринами магазинов. Дни были такие короткие, что заканчивались уже к четырем, в это время небо чернело, и вечера стояли настолько холодные, что дыхание замерзало в кристально чистом воздухе. Казалось, целые пригоршни звезд разбросаны прямо над крышами Хаддана, отчего в городе было светло даже в полночь. Некоторые даже шутили, что после захода солнца впору надевать солнечные очки, такой яркий был снег, он сиял под звездами, вынуждая даже весьма солидных граждан отбрасывать в сторону сдержанность и осмотрительность и запрыгивать в самый большой сугроб.

В лодочном ангаре Хаддан-скул было холодно и гуляли сквозняки, он стоял на излучине замерзшей реки и хотя был закрыт до весны, это не означало, что им никто не пользуется. По вечерам в пятницу рядом с накрытыми брезентом каноэ и каяками выставляли бочонки с пивом, и несколько девочек с первого курса уже лишились невинности тут же, рядом с лодками. Хотя Карлин не нравилось быть такой же, как все остальные, она проводила много времени в лодочном ангаре вместе с Гарри, однако в конце семестра все изменилось. Теперь каждый раз, когда она оставалась с Гарри, она находила в кармане пальто Гаса камешек, камешки были черные, белые, а иногда прозрачные серо-голубые, цвета льда, который образовывался на отмелях реки Хаддан. Дно шкафа Карлин уже было скрыто под слоем этих камешков, они громыхали каждый раз, когда ей требовалось достать ботинки, и вскоре она заметила, что камешки становятся все прозрачнее к вечеру, так что в полночь делались почти незаметными непривычному глазу.

Приближались зимние каникулы, и несколько человек получили приглашение отправиться в поместье семьи Гарри в Вермонте. Само собой разумелось, что Карлин будет в числе приглашенных, и она не стала говорить, что не поедет, сообщив об этом только накануне.

— Ты шутишь. — Гарри был всерьез встревожен. — Мы все уже спланировали, и вот теперь ты не едешь?

Они действительно все спланировали, но Карлин все-таки попыталась объяснить, как ей сложно уехать из Хаддана. Мисс Дэвис больше не поднималась со своего кресла и часто уставала настолько, что не могла даже есть, засыпала за столом перед полной тарелкой. Мисс Дэвис была так признательна Карлин за День благодарения, что та просто не могла бросить свою хозяйку одну на праздники.

— Мне наплевать, — сказал Гарри. — Я эгоист, я хочу, чтобы ты была со мной.

Но переубедить Карлин было невозможно. В пять часов следующего утра она лежала в постели, когда услышала, как уходит Эми. Фургон, взятый напрокат Гарри, ждал с заведенным мотором на стоянке, фары разрезали темноту, и, когда Карлин внимательно прислушалась, она узнала голоса тех нескольких счастливчиков, которых Гарри пригласил к себе покататься на лыжах. Она лежала с закрытыми глазами, пока фургон не отъехал от стоянки, звук мотора делался все глуше по мере того, как машина сворачивала на Мейн-стрит, проезжала мимо заборов, украшенных гирляндами лампочек, мимо сверкающей елки перед ратушей, мимо кладбища за церковью Святой Агаты, куда многие уже принесли венки по случаю праздников.

В первый день каникул в «Святой Анне» было пусто, если не считать мышей. Все девочки разъехались по семьям или друзьям, и в воцарившейся здесь пустоте был момент, когда Карлин ощутила себя потерянной. Она дошла до платного телефона и позвонила матери, Сью, которая плакала и говорила, что без Карлин Рождество не в радость. Как бы Карлин ни любила мать, к концу разговора она была уже вполне счастлива, что осталась в Хаддане. Сью Линдер прислала дочери в подарок туалетную воду с запахом белого мускуса, которую Карлин заново упаковала и вручила мисс Дэвис.

— Должно быть, ты думаешь, будто я мечтаю подцепить себе кавалера, — сказала мисс Дэвис, когда увидела подарок, но все-таки поддалась на уговоры и нанесла пару капель на запястья. — Ну вот, — заявила она. — Теперь я просто сногсшибательна!

Карлин засмеялась и отправилась начинять гуся, которого привезла из мясной лавки в Гамильтоне. Как оказалось, Карлин отлично готовит. Девочка, которая выросла на замороженных полуфабрикатах и макаронах с сыром, теперь запросто готовила суп-жюльен с перцем и морковью, как-то раз она приготовила такой изумительный овощной суп, что, когда его аромат достиг комнат, у нескольких девочек сделался острый приступ тоски по дому, и они плакали, пока не заснули, и снилось им детство в родном доме.

— Пекан в начинку? — Мисс Дэвис фыркнула, поглядев из-за плеча Карлин. — Изюм?

Голос ее посерьезнел от недоверия.

Карлин подняла гуся за шею и спросила, не хочет ли мисс Дэвис взяться за него сама. Гусь показался мисс Дэвис таким голым и странным, к тому же сама мысль, будто она может приготовить что-нибудь более замысловатое, чем сэндвич с сыром, была слишком смелой, тогда как идея о том, что она возьмет в руки потрошеного гуся, вообще была смехотворна. Она быстро отказалась от своих слов. Когда все было сказано и сделано, пекан в начинке оказался совсем даже неплох.

Элен не хотела любить эту девчонку, которая у нее работала, было бы глупо привязываться к кому-нибудь теперь, когда было уже слишком поздно для подобных чувств. Она ни за что не призналась бы, как счастлива, что Карлин осталась на праздники. Девочка была хорошей компанией, к тому же она обладала исключительным талантом разрешать проблемы, которые Элен казались непреодолимыми, например, она заказала такси, чтобы Элен могла посетить мессу в церкви Святой Агаты, вместо того чтобы выслушивать службу в школьной капелле, которую вел доктор Джонс. Воспитанная в католической вере, Элен всегда мечтала пойти в церковь, но она опасалась, что местные прихожане будут недружелюбно настроены к пришлому человеку, особенно такой потерянной душе, как она, которая столь долго не ходила к настоящей мессе. Но вышло так, что местная паства тепло ее приветствовала. Пит Байерс помог ей сесть, а после мессы какой-то милый молодой человек по имени Тедди отвез ее обратно в «Святую Анну». Когда она приехала домой, оказалось, что Карлин приготовила настоящий рождественский обед, который напомнил Элен праздничные трапезы, какие устраивала мать, с блюдами из сахарного ямса и брюссельской капусты, ну и, разумеется, с потрясающим начиненным гусем.

Посреди обеда Элен Дэвис посмотрела в окно и снова увидела того красивого молодого человека. Эйбел Грей стоял в розовых кустах, хотя на улице шел снег. Он был самым красивым мужчиной, какого когда-либо видела Элен, и теперь она подумала, что тогда, в молодости, ей надо было найти такого, а не растрачивать себя впустую на этого никчемного доктора Хоува.

— Смотри, кто там, — сказала она Карлин и тут же отправила девочку пригласить его в дом.

Карлин выбежала в снегопад, накинув пальто поверх белого фартука и праздничного голубого платья.

— Эй, — окликнула она Эйба, который, кажется, совсем не обрадовался тому, что его обнаружили. — Мисс Дэвис хочет, чтобы вы с нами пообедали. Не отказывайтесь, раз уж вы все равно сидите здесь в засаде.

Карлин прыгала вверх-вниз, чтобы согреться, надо сказать, что ботинки, которые она купила у Хинграма, оказались очень кстати, а пальто Гаса в такую погоду было настоящим благословением. Крупные хлопья снега все еще падали, и волосы Эйба побелели. Он казался сконфуженным в этой снежной завесе, как и полагается человеку, пойманному на подглядывании в чужие окна.

— Я просто вышел прогуляться, — возразил он. — Я не сижу в засаде.

— Мисс Чейз сейчас в гостинице на Мейн-стрит вместе с мистером Германом. Так что вы все равно можете пообедать с нами.

Эйб уже съел праздничный ланч в «Жернове»: два пива, гамбургер и большая порция жареной картошки.