Пришло время, и викинги починили свой драк-кар. Часть команды решила остаться на новой родине, казавшейся после холодных голых скал Исландии настоящим земным раем, а другие отправились в опасное путешествие домой, в их числе и Медведь с Волком. Больше о них индейцы не слышали. Оставшиеся викинги постепенно растворились в местном населении, о том, что за Большой Водой существует другая населенная земля, давно забыли, так что когда явились первые конкистадоры, их простодушно приняли за богов. Чем эта наивность обернулась для индейцев — известно. Впрочем, к тому моменту племя Стремительного Зверя, Попирающего Пески Двумя Огромными Лапами, почти исчезло. Остались только шаманы, которые и сами по себе жили очень долго, и старались передать свое искусство ученикам, прежде чем умереть. Но постепенно даже эта линия угасла — не так много желающих осталось годами терпеть испытания и лишения, чтобы стать шаманом. Последний ученик появился у старика после пятидесяти лет одиночества, так что он с радостью принял его, несмотря на то что это был какой-то сумасшедший европеец. Когда почти полвека разговариваешь только с духами и туповатыми дикарями, не до разборчивости. Тем более что вскоре выяснилось — ученик хоть и не блещет магическими талантами, зато усерден, терпелив и безропотно сносит все выходки учителя. Идиллия продолжалась лет десять, ученик постепенно овладел почти всеми знаниями учителя, как вдруг — несколько месяцев назад,— беседуя с духами, он узнал, что с его любимой племянницей случилась беда. До этого момента шаман и не подозревал о наличии у бледнолицего чудака каких-то родственных чувств к племяннице. Впрочем, как и о самом существовании у него какой-то семьи. Как выяснилось, у Гарольда в Европе остались брат и маленькая племянница. На самом деле уже не такая и маленькая, ведь прошло почти двадцать лет с тех пор, как он ее видел в последний раз. Но в памяти Гарольда она так и осталась милой малюткой Анной. И вот в видении эту его трогательную племянницу злой колдун превратил в жалкую рептилию и закинул в холодное болото. Гарольд вышел из состояния медитации, простился с учителем и, забрав последнюю банку тинктуры, поспешил на помощь.

Я захлопнул сам собой открывшийся рот и перевел взгляд на Коллет. Выражение ее лица не сильно отличалось от моего.

— Гарольд... — пискнул я сипло, прокашлялся и повторил уже нормальным голосом: — Вашим учеником был Гарольд, король Гремзольда?

— Понятия не имею,— пожал плечами шаман.— Он о своем прошлом не рассказывал, да и меня это не особо интересовало. Становясь шаманом, человек обязан забыть свое прошлое.

—Так. Он был европейцем, его звали Гарольд, он попал сюда десять лет назад... видимо, успел постранствовать! Его племянницу зовут Анна, и несколько месяцев назад ее превратили в лягушку... Таких совпадений не бывает!

— Не бывает,— согласилась Коллет.— Это он!

— Вы что, знали моего ученика?

— Не то чтобы очень хорошо. Вот разве что Морган имел с ним дело. А мы больше знакомы с Анной... Проклятье! Но до чего же неудачно вышло! И нужно же было ему увидеть это видение!

— Совершенно с вами согласен,— вздохнул шаман.— Где теперь я найду такого старательного и послушного ученика? А вы, молодой человек, не желаете...

— Не желаю,— отрезал я.— Мне хватило вчерашнего урока!

— Конрад, но это значит — не все потеряно! — обрадованно воскликнула Коллет.— Мы ведь знаем, куда отправился Гарольд! В Гремзольд! Точнее — в Бублинг. Анне теперь тинктура ни к чему, но она ведь умница — сообразит, что здесь мы ничего не нашли. Значит, она сбережет ее для тебя!

—Точно! Выступаем немедленно!

— Молодой человек, молодой человек! — Шаман вцепился в рукав Николаса.— Я чувствую в вас большой потенциал! Вы могли бы стать моим учеником!

— Дедушка,— Николас печально посмотрел на старика с высоты своего роста, — я видел, во что превратился мой отец, владевший вашим искусством. С тех пор я стараюсь держаться от магии подальше!

— А может быть, вы? — Шаман обернулся к Андрэ.

— А?

— Понятно, извини! — Шаман пристально посмотрел на Жака.—А вы, молодой человек, не хотели бы стать моим учеником?

—Я? — Лицо Кошона удивленно вытянулось.— Но я же... я же...

— Не имеет значения, кем вы были раньше! — вкрадчиво произнес старик,— Вы начнете новую жизнь и со временем станете другим человеком. Даже не совсем человеком!

— Я...

— Жак, ты совсем сдурел?! — возмущенно пискнул Морган.— Что ты слушаешь этого шарлатана?! Ты имеешь честь служить настоящему магу, зачем тебе этот оборванец? Я ведь обещал тебе — когда я верну человеческое тело и захвачу власть, ты станешь моим личным камердинером! Подумай, неужели ты готов отказаться от такой завидной участи?! Не слышу слов благодарности!

— Спасибо, господин! — пробормотал Жак, опустив голову. Потом решительно достал Моргана из кармана и передал опешившему Андрэ: — Извините,

господин! Ваше величество, позаботьтесь о нем! Я остаюсь!

— Жак...

— Не пытайтесь меня переубедить! Я все решил!

— Иди, Андрэ, мы тебя догоним.

—Жак! Мерзавец! Как ты мог?! Вернись, я тебя прощаю! Жак! Предатель!

Я хмыкнул, слушая удаляющиеся вопли Моргана. Посмотрел на понурого воришку.

— Опять предаешь друзей?

— Конрад, перестань! — ткнула меня в бок локтем Коллет.— Какой ты все-таки черствый!

— Нет, он прав,— вздохнул Жак.— Такой уж я есть. Хорошо быть сильным, ловким или талантливым. А когда весь твой талант — вовремя почуять опасность, что делать? Остаться верным проигравшей стороне, покорно подставить шею под веревку? Вам легко судить, ни разу не оказавшись перед таким выбором!

—Жак, я тебе не судья, — сердито буркнул я.— И насчет выбора ты неправ. Но это не мое дело.

— А я верю, что ты сможешь измениться,— ободряюще улыбнулась вору Коллет.— Ты еще станешь настоящим шаманом! Научишься искусству оборотня и, глядишь, так избавишься от страха и слабости!

— Спасибо...

— Слушай, старик,— я обернулся к шаману,— а почему ты не обратился в зверя, когда я гнался за тобой? Пристукнул бы меня — и вся недолга.

— Конрад, я же тебе говорила — чем сильнее маг, тем бережнее он относится ко всему живому!

— Девочка права,— покивал старик, потом несколько смущенно пояснил: — К тому же шаман может превращаться только в тотем своего племени.

— Э-э-э... так Стремительный Зверь, Попирающий Пески Двумя Огромными Лапами, это...

— Ну да, это пустынный тушканчик. И много мне толку было бы превращаться в него?

Запись в дневнике Конрада фон Кошта

от 7 августа 16... г. от Р. X.

Вновь и вновь поражаюсь я человеческой изобретательности!

Примечание на полях. Иногда неприятно поражаюсь.

Оставив Жака Кошона разбираться с его новой судьбой, наш отряд пустился в обратный путь. Ехать по собственным следам было, разумеется, намного проще, так что уже через неделю мы были в Нехрена-ско-дель-Пупо. Однако в городе нас ожидала проблема, о которой мы как-то не задумывались, хоть и могли бы предвидеть. Последний корабль в Европу отбыл несколько дней назад, и других до следующей весны не ожидалось.

Хуже того, по авторитетному заявлению начальника порта, мы не имели никаких шансов сесть на корабль ни в одном из портов на всем побережье. Большинство из них покинуло Южную Америку уже давно, торопясь пересечь океан до окончания навигации. Тот корабль, что отплыл незадолго до нашего прибытия, был из последних.

Эта новость просто подкосила нас. Одно дело — экспедиция, пусть и долгая, но жить в Нехрена ско-дель-Пупо до следующей весны — такая перспектива была как-то уж совсем унылой.

— Нет... ну в общем, если не быть снобами, то город довольно миленький.