– Не буду мешать твоей романтической встрече с чашкой кофе, – заметила я, постаравшись напустить на себя беззаботность.

Не стану давать ему никаких поблажек: кто, как не этот тип, несколько дней назад обозвал меня пьянчугой и не потрудился разузнать мой телефон? В общем, если он имеет на меня какие-то виды, придется ему вспомнить волшебное слово.

– Ну, пока. Увидимся. – И Алекс нарисовал в воздухе уже знакомый мне прощальный жест.

Сцепив зубы, я развернулась и двинулась прочь. Требовалось как-то снять напряжение, возникшее в результате моих стараний подпустить в голос деланного пофигизма.

Через несколько секунд за спиной раздались торопливые шаги. Рядом со мной возник Алекс.

– Ты не так поняла, – пояснил он, – я собирался тебя проводить. Назад я всегда успею. Здесь рядом.

– Что ж, ладно. – Тон в самый раз: не нахальный и не пьяный, а… милый. Вот такого и надо придерживаться всю дорогу до дома.

– И давно ты тут живешь? – спросил Алекс, приноравливаясь к моему шагу.

– Около восьми лет. Купила по дешевке квартиру в бывшей муниципальной коробке. В те времена я на нее едва наскребла, зато теперь довольна. Живу в самом центре, так что экономлю кучу денег на такси.

Конечно, односложно отвечать не стоило, но эти пространные объяснения тоже ни к чему.

– А раньше?

– Снимала с друзьями в складчину там и тут. Мать до сих пор живет в Принсбери, где я и выросла. Но я сбежала оттуда при первой же возможности.

– Понятно.

Принсбери – настолько респектабельный пригород Лондона, что, говоря о его достоинствах, можно лишь отметить, что он связан с центром города веткой метро. Разумеется, в отрочестве я сполна пользовалась этим несомненным удобством, но его, естественно, было недостаточно, чтобы удержать меня там дольше, чем того требовала крайняя необходимость.

Я пристально смотрела на носки собственных башмаков. То исчезая, то появляясь из-под края плаща, они производили почти гипнотический эффект.

– А твой отец?

– Что отец?

– Где он? Ты сказала, что жила с матерью.

– А-а… Умер, когда мне было семь лет.

Слава богу, хоть извиняться не стал. Ненавижу, когда кто-то начинает сожалеть по поводу моего отца, как будто это он его и порешил. Когда меня особенно сильно достают с этими реверансами, я огрызаюсь: «Вы же его не кокнули!» Алекс же просто сочувственно прищелкнул языком и замолчал.

– А ты? – спросила я. – Давно здесь живешь?

– Да почти всю жизнь. Родился и вырос на севере Лондона. Эй!..

Воздух прорезал дикий рев, через секунду рев превратился в мотоцикл, с визгом мчавшийся прямо на нас. Алекс схватил меня за руку. От его прикосновения я подпрыгнула. Он покрепче вцепился в мою руку и не отпускал до тех пор, пока чудище не скрылось с прощальным рыком.

– Прости, – Алекс запнулся, – я вовсе не собирался распускать руки, просто этот тип мог тебя сбить… Инстинкт сработал.

– Не извиняйся, это у меня куриная реакция… Мне самой следовало сгрести тебя и…

– Я хочу сказать, это не потому, что ты – женщина, – торопливо бормотал Алекс. – Я бы сделал то же самое, окажись на твоем месте существо одного со мной пола…

– Неужели? – Я скосила глаза на Алекса. Наступила долгая пауза.

– Не знаю, – наконец сознался он. – Наверное, нет.

И тут мы оба захохотали. Напряжение волшебным образом исчезло. Выражаясь метафорически, нас выхватил луч прожектора, и заструилась приятная музыка.

– Попробуем еще раз перейти улицу? – предложила я.

– Ты посмотрела налево, направо, затем снова налево?

– Угу.

– Молодец. Не забудь, что когда рядом нет кого-то из взрослых, ты должна быть вдвое внимательнее.

Мы перешли улицу и приблизились к моему дому.

– Знаешь, забавно было тебя проводить неделю назад, – заметил Алекс. – Вот так ходишь день за днем мимо одного и того же дома, но не знаешь никого из его обитателей. Мне он всегда нравился.

– Ничего… для бывшей муниципалки.

– Я не о том… Я вообще. Прочные стены из красного кирпича, высокие окна, нет нагромождения этажей. Думаю, это лучший образчик современного муниципального градостроительства.

– Почему в муниципальных домах подъезды выходят на улицу, а в частных – во двор? – задумчиво спросила я, когда мы пересекали стоянку перед моим подъездом. – Халявные дома – подъезды снаружи. Богатые дома – подъезды внутри. Прямо модель классового общества.

– Я должен бы знать, я же архитектор. Но я не знаю. Наверное, для того, чтобы жители бедных домов были ближе друг к другу. Корбюзье и все такое. Коробки домов как маленькие города. Нет, на город они не потянут. Скорее как маленькие деревушки.

– Да уж, это и впрямь объединяет. Толкаясь на узких ступенях, мы ворчим в один голос.

– Вот видишь. – Алекс усмехнулся.

У подъезда мы остановились, я принялась искать ключи. Яркий свет фонаря ни капли мне в этом не помогал, если не вредил, – в этом я давно уже убедилась.

– Я бы пригласила тебя хлебнуть кофейку, но завтра мне рано вставать, – соврала я.

– Ничего.

– Вернешься к Нилу? Он помотал головой:

– Пожалуй, пора уже домой. – Алекс переступил с ноги на ногу. – Знаешь, Нилу ты понравилась, – неожиданно объявил он.

– Неужто? – Эй, кретинка, смотри не запрыгай от радости. – Думаешь, теперь он и меня будет впускать вечерами, после того как закупорится на свои замки?

– Если ты оговоришь время своих визитов, почему бы нет?

– А ты оговорил?

– Вообще-то… нет. – Алекс снова ухмыльнулся, на этот раз самодовольно.

– Я так не играю, – пожаловалась я.

– В общем, получилось так, что Нил выпускал клиентов, а я в это время проходил мимо. Было что-то около полуночи.

– Я смотрю, тебя с работы не выгнать, – заметила я.

– Знаю. Уже привык. Да и Лондон не подарок в смысле всяких баров. Короче, шел я мимо, и, когда они выходили, я спросил Нила: «А не найдется у вас для меня чашечки кофе?» Нил так опешил, что впустил.

– Круто!

– Согласен.

Мы еще несколько секунд пялились друг на друга. Точнее, Алекс пялился на меня, а я пялилась на окна соседнего дома.

– Так, может, мы могли бы увидеться еще разок? – в конце концов предложил он. – Ну, там, выпить?

Еще одна пауза.

– Вот моя визитка, – сказала я, вновь наводя переполох в сумочке.

Он похлопал себя по карманам:

– А у меня нет с собой визитки.

Вот и славно, теперь ты должен будешь позвонить мне, а не я тебе. Или не должен. То есть мне, в общем, все равно, позвонишь ты или нет.

– Ну, спокойной ночи, – пробормотала я, вставляя ключ в замочную скважину.

– Спокойной ночи. Я тебе позвоню.

Он подождал, чтобы убедиться, что дверь поддалась моему напору. Я устало потащилась по темной холодной лестнице, удивляясь, почему я не радуюсь, что нарвалась на Алекса. Он ведь все же попросил мой номер телефона, и я должна гордиться собой, разве не так? Это еще раз подтверждало, что мужики ко мне отнюдь не равнодушны. И тем не менее мне было не по себе, я очевидно и неприкрыто нервничала. С чего бы это? В присутствии Тома я не нервничала. В присутствии Петера тоже. Впрочем, прошу принять к сведению, что в двух последних случаях нервничать было просто некогда, поскольку я целиком и полностью была занята похотью. Может, в этом и кроется проблема?

Ухаживание выводит меня из себя. Это медленное затягивание петли на шее, мучительное ожидание в сочетании с глубокой паранойей, когда думаешь: «Позвонит он мне? Или ждет, что я сама позвоню?» – и все эти бесконечные колебания. Сейчас мне только неопределенности не хватает. По правде говоря, я всегда ненавидела бродить в тумане. Предпочитаю стратегию, которую условно можно назвать «сделал дело – гуляй смело». Для женщин так гораздо легче. В самом деле, к чему распушать друг перед другом перья, когда в том нет совершенно никакой необходимости?

Но теперь мое безмятежное существование закончилось, словно меня кто-то сглазил. Сначала я их заманиваю, а затем оказываюсь в положении кошки, которая, поймав мышку, почему-то не может ее хладнокровно сожрать. Боже, зачем ты со мной так зло шутишь? Возможно, именно поэтому судьба послала мне Алекса – чтобы я заново научилась встречаться с нормальным малым, после всех этих лет, когда я отлавливала смазливых парней и грохалась с ними на первую попавшуюся горизонтальную поверхность. Так вот, мне эта идея была не по душе. Уж слишком много при таком раскладе нужно ждать и хлопать крыльями. К тому же я чувствовала себя какой-то беззащитной. И тогда я поклялась себе перепихнуться с Алексом при следующей же встрече – хотя бы для того, чтобы доказать себе, что я прежняя Джульет.