– Там может быть реально грязно, Мёрф.

Она кивнула.

– Я буду волноваться об этом после того, как девочка окажется в безопасности.

Часы на стене спокойно тикали.

– Встреча через час.

Мёрфи кивнула и взяла пальто. Слезы исчезли, не оставив никаких следов на лице.

– Тогда извини. Если мы собираемся на вечер, мне нужно переодеться во что-то более удобное.

– Я никогда не говорю леди, как она должна выглядеть.

Теперь, чтобы бороться с силами темноты нужно было сделать одну вещь. Бороться в паре заимствованных треников и старой футболке как-то не очень. К счастью, Молли была достаточно внимательной, чтобы бросить мою собственную одежду в стиральную машину, благослови ее сердце. Я ей за это даже жаркое простил.

В прачечной я выпрыгнул из одежды Майкла и начал натягивать мои джинсы, когда Люччио открыла дверь и взволнованно начала,

– Дрезден. Я думаю, что я знаю… Ой.

Я натянул оставшуюся часть джинсов и застегнул их так поспешно, как только смог, не вызывая неуместного дискомфорта.

– О. Гм. Извини меня, – сказал я.

Люччио улыбнулась, на ее щеках возникли ямочки, делающие ее не намного старше, чем Молли. Она не покраснела. Вместо этого она сложила руки и прислонилась плечом к дверному косяку, ее темные глаза вбирали меня с очевидным удовольствием.

– О, не за что, Дрезден. Не за что.

Я остановился и посмотрел на нее.

– Разве ты не должна смутиться, извиниться, и тихо выйти?

Ее губы медленно раздвинулись в улыбке, и она пожала плечом.

– Когда я была девочкой, возможно. Но даже тогда у меня были трудности, вынуждающие меня действовать неуклюже, смотря на что-то, что понравилось мне. – Она наклонила свою голову и двинулась ко мне. Она протянула руку и кончики ее пальцев очень легко коснулись шрама на моей руке. Она провела по нему рукой и глядела на меня, подняв бровь.

– Пулевое ранение, – сказал я. – Оборотни ФБР.

Она кивнула. Потом ее пальцы коснулись моего горла и медленно заскользили вниз по моей груди и животу в прямой линии. Дрожащее ощущение жара трепетала на моей коже вслед за кончиками ее пальцев. Она снова подняла на меня глаза.

– Нож-крюк, – сказал я. – Волшебник пытался сделать из меня филе в Музее Филда.

Ее прикосновение проследовало по моим голым рукам, задержавшись на предплечьях, около запястий, не касаясь красной, ошпаренной кожи вокруг моего левого запястья.

– Наручники с шипами, – сказал я. – Это, когда Мадригал Рэйт пытался продать меня на eBay.

Она подняла мою травмированную левую руку между ладонями, поглаживая пальцами искалеченную плоть. Теперь я уже мог двигать ею вполне прилично, большую часть времени, и она уже не была похожа на отвратительный, полурасплавленный восковой муляж руки, но все-таки не особо симпатично выглядела.

– У бича вампирской Черной Коллегии был ренфилд, который проявил выдумку. У него был самодельный огнемет.

Она покачала головой.

– Я знаю мужчин, на сотни лет старше, чем ты, но они не собрали так много шрамов.

– Возможно, они и прожили так долго, потому что были достаточно умны, чтобы не получить их, – сказал я.

Она осветила меня усмешкой. Вблизи это выглядело ошеломительно, и ее глаза стали еще более темными.

– Анастасия, – сказал я спокойно, – через несколько минут мы пойдем делать что-то, что может нас убить.

– Да, Гарри. Пойдем, – сказала она.

Я кивнул.

– Но это еще не сию секунду.

Ее глаза засияли.

– Нет. Нет, не сию секунду.

Я поднял мою все еще покалывающую правую руку к мягкой линии ее челюсти, и склонился, прижав свой рот к ее губам.

Она издала тихий, удовлетворенный стон и обмякла, ее тело во всю длину прижималось к моему, она возвращала поцелуй с медленной, чувственной силой. Я ощущал, как пальцы одной ее руки скользят в моих волосах, в то время как ногти другой беспорядочно блуждали по моей груди и руке, едва касаясь. Это чувствовалось, как ожог, и я погрузил пальцы своей правой руки в мягкие завитки ее волос, привлекая ее еще глубже в поцелуй.

Я не знаю, как долго это продолжалось, но и закончилось это восхитительно. К тому времени, когда она отняла свой рот от моего, мы оба тяжело дышали, и мое сердце загоняло быстрые удары по моей груди. И по моим джинсам.

Она не открывала глаза еще секунд пять или десять, а когда открыла, они были абсолютно огромными и полными желания. Анастасия отклонила голову назад и выгнулась, медленно потягиваясь,и вздохнула длинный, низко, довольный.

– Ты не возражаешь? – спросил я ее.

– Нисколько.

– Хорошо. Я только … хотел посмотреть, на что это походит. Я очень давно никого не целовал. Почти забыл, что это такое.

– Ты понятия не имеешь, – пробормотала она, – как давно я целовала мужчину. Я не была уверена, что я вообще помню, как это делают.

Я тихо рассмеялся.

На ее щеках снова появились ямочки.

– Хорошо, – сказала она, удовлетворенным тоном. Она опять оглядела меня всего целиком, вбирая мои достопримечательности. На сей раз это меня уже не смущало. – У тебя хорошая улыбка. Ты должен показывать ее чаще.

– Как только мы закончим дела сегодня вечером, – сказал я, – может, мы могли бы поговорить об этом. За ужином.

Ее улыбка расширилась, и румянец возник на щеках.

– Мне бы понравилось.

– Хорошо, – сказал я. И поднял бровь. – Так я надену рубашку, если ты не против.

Анастасия весело рассмеялась и отстранилась от меня, но не убирала кончики пальцев с моей кожи, пока расстояние не вынудило ее сделать это.

– Очень хорошо, Страж. Как скажете.

– Да, спасибо, Капитан. – Я вытащил остальную часть моей одежды. – Что Вы собирались сказать мне?

– Хмммм? – сказала она. – А, ну да. Прежде, чем я была так умно отвлечена. Я думаю, что я знаю, где Динарианцы держат Архив.

Я заморгал.

– Ты сумела проследить?

Она покачала головой.

– Нет, заклинание потерпело неудачу, к несчастью. Поэтому мне пришлось использовать мозги. – Она открыла жесткий кожаный футляр, висящий на ее поясе с мечом. Она вытащила из него пластмассовую трубку, открыла один ее конец, и достала рулон бумаг. Она просмотрела их, нашла одну, и отложила остальные. Она развернула бумагу во что-то, похожее на карту, и разложила ее на крышке сушилки.

Я наклонился, чтобы посмотреть. Это была действительно карта, но вместо границ штатов, шоссе, и городов, здесь доминировали естественные объекты, больше всего бросались в глаза схемы Великих озер. Реки, леса, и болота также были хорошо заметны. Кроме того, текла по карте сеть пересекающихся линий разных цветов и толщины.

Послышались шаги, и появилась Молли, неся пластмассовую корзину для белья, полную детской одежды. Она заморгала, когда увидела нас, но улыбнулась и немедленно спросила.

– Что это?

– Это – карта, – ответил я, как хорошо осведомленный наставник, которым я, как предполагалось, и был.

Она фыркнула.

– Я это вижу, – сказала она. – Карта чего?

И тут до меня дошло.

– Линии лея, – сказал я, глядя на Люччио. – Это – линии лея.

Молли наморщила губы, изучая бумагу.

– Они настоящие?

– Да, только это нигде не публиковалось. Они… ладно, они вроде подземных трубопроводов. Только вместо воды в них течет волшебство. Они бегут по всему миру между горячими точками сверхъестественной энергии.

– Соединяют магические точки, – сказала Молли. – Круто.

– Точно, – сказала Люччио. – Единственный способ, которым есть шанс ограничить власть Архива, это использование большего круга, а для него нужно огромное количество энергии.

Я проворчал подтверждение.

– Это должно было бы быть чертовски замечательный круг, иначе она его сломает.

– Верно.

– О каком количестве энергии мы говорим? – спросил я ее.

– Ты мог бы держать такой круг в течение получаса или часа, Дрезден. Я, наверное, не смогла бы держать его так долго, даже перед моим, ах, – она махнула рукой – несчастным случаем.